Поль Фор - Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны

• Название: Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны
• Автор: Поль Фор
• Издательство: Молодая гвардия; Палипсест
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02371-4

Как это ни удивительно, о повседневной жизни древних греков, современников Троянской войны, известно не так уж мало. Поль Фор, известный ученый и исследователь, посвятивший более тридцати лет своей жизни изучению археологических находок, относящихся к этому периоду, со многими подробностями рассказывает нам о том, как древние греки возделывали землю, какие злаки выращивали, как воевали, путешествовали, занимались ремеслами, строили жилища, молились богам и приносили им жертвы, становились разбойниками и героями.

---

Другие фигуры воинов — с удлиненным торсом, круглой головой, прямой бородой и не такими большими, близко посаженными глазами — несомненно принадлежат представителям балканского типа, или, как говорят этнографы, — альпино-динарического. Во всяком случае, это жители юга Европы. Возможно, кто-то из них и был блондином или рыжим, иначе откуда взялись бы все эти Ксанфы и Пирры, о которых повествуют мифы?

Кое-какие отступления от распространенного типа на золотых масках из могильников позволяют увидеть и другие физиономии, особенно интересна одна — почти круглая, с более мясистым носом и сросшимися у переносицы бровями. Такие лица нередко встречаются в Анатолии, а еще чаще — в Армении, словно нарочно желая дать обоснование легендам, согласно которым из Малой Азии в Грецию перебралось немало царей, цариц, наложниц, мастеров, рабов и солдат. Наконец, часть лиц и фигур не укладываются в столь простую и наивную классификацию. Судя по всему, микенский мир населяло множество людей смешанного происхождения. Вот «настоящие» греки, как описывает их Полемон в эпоху императора Адриана: «Те, кто сумел сохранить эллинскую и ионийскую расу во всей ее чистоте (!) — мужчины довольно рослые, широкоплечие, статные, ладно скроенные и довольно светлокожие. Волосы у них не совсем светлые (то есть светло-каштановые или русые), относительно мягкие и слегка волнистые. Лица широкие, скуластые, губы тонкие, нос прямой и блестящие, полные огня, глаза. Да, глаза греков — самые красивые на свете». Можно подумать, что это синтез всех предыдущих описаний, сочетание древнесредиземноморских, балкано-средиземноморских и анатолийских черт. Не хватает лишь «греческого профиля» — прелестной выдумки современных искусствоведов.

Менее двух поколений назад ученые пытались определить тип жителя Восточного Средиземноморья по черепному индексу, то есть процентному соотношению между длиной и шириной черепа. Если рассматривать Троянскую войну с такой точки зрения, то можно сказать, что высокие белокурые долихокефалы сражались там с маленькими темноволосыми долихокефалами{7}. Но помимо того, что у обеих групп черепной индекс выглядит одинаково — 75,9 и более и что он ровным счетом ничего не говорит ни об умственных способностях, ни о проницательности, ни хотя бы о происхождении, поскольку форма черепа варьируется в зависимости от условий жизни, пищи и числа смешанных браков, мы предпочитаем (и не без основания) любопытствовать, как тот или иной индивидуум выглядит анфас и в профиль, а не сверху. И потом, как быть с многочисленными, составляющими едва ли не треть, мезокефалами? Не говоря уже о том, что у нас под рукой крайне мало хорошо сохранившихся и тщательно измеренных черепов. Разумнее обратить внимание на более характерные особенности — такие, как величина глазниц, верхний и нижний лицевой индекс, ортогнатизм или прогнатизм, костные выступы, позволяющие выделить несколько типов: одни — с высоким черепным сводом, относительно широко расставленными глазами и прямым подбородком, вторые — более узкие и угловатые со множеством различных вариантов лба, носа и челюстей. Зубы в основном остались великолепными, что и немудрено, поскольку в те времена умирали молодыми, не знали синтетического сахара и слишком кислых продуктов.

Все, что можно извлечь из исследования скелетов ранне-эллинского типа (XVI–XIII вв. до н. э.) при современном уровне антропологической информации, только подтверждает и слегка дополняет данные микенской иконографии. Мужчины, похороненные в круге В царских гробниц в Микенах, в среднем достигали 1,675 метра высоты, семеро были выше 1,7 метра. Женщины — в основном на 4–8 сантиметров ниже. В круге А более-менее хорошо сохранились два скелета: первый достигает 1,664 метра, второй (носитель так называемой маски Агамемнона) — 1,825 метра. Изучавший их доктор Лоуренс Энджил заметил, что у обоих на редкость плотный костяк, тела и головы массивны. Эти люди явно принадлежали к отличному от своих подданных этническому типу и были в среднем на 5 сантиметров выше их.

Столь же смешанным было и критское население той эпохи, хотя средний рост мужчин не превышал 1,64 метра, а женщин — 1,57 метра. И тут нечему удивляться, ведь высоколобые эллины, ставшие хозяевами Микен в XVI веке до н. э., помимо этнических особенностей принесли с собой и новые привычки: способы охоты, спорт, обыкновение питаться мясом и молочными продуктами, неизвестными прежним обитателям Средиземноморья. Однако невозможно оценить, насколько вино, оливковое масло, рыба, икра и прочие дары моря, а также теплый солнечный климат меняют состав крови и черты лица, не говоря уже о смешении с местными жителями. У Агамемнона, как у Ахилла и Патрокла, в Азии имелось много наложниц. А царица Клитемнестра нашла утешение в постели прекрасного Эгисфа, кузена своего мужа.

Любопытство заводит антропологов и дальше. В последние несколько лет они изучают отпечатки пальцев на микенских табличках и глиняных сосудах. Писцы и горшечники, случайные прохожие и богомольцы (кто преднамеренно, а кто и нет) оставляли оттиск пальца или ладони на печатях, монетах, сосудах и стенах храмов. Декоративный орнамент на горлышке кувшина мог представлять собой череду повторных отпечатков большого пальца на необожженной глине. Различают восемь типов отпечатков, которые без труда можно свести к трем основным: дуговые, петельчатые, мутовчатые, то есть такие, чьи линии расходятся концентрическими кругами. Первая попытка сравнительного анализа, сделанная в 1971 году профессорами Ролом Астромом и Свеном Эрикссоном на материале двухсот экземпляров микенской эпохи, оказалась обескураживающей. Она показала, что для Кипра и Крита процент дуговых отпечатков (5 и 4 % соответственно) — тот же, что и у народов Западной Европы, например Италии и Швеции; процент петельчатых (51 %) и мутовчатых (44,5 %) очень близок к тому, что мы видим у народов современных Анатолии и Ливана (55 % и 44 %). Правда, остается открытым вопрос о том, какой процент среди ремесленников Греции составляли азиатские эмигранты. И все-таки факт остается фактом: исследование отпечатков пальцев выявило две этнические составляющие греческого народа — европейскую и ближневосточную.

Что же касается групп крови, то общеизвестно, что они передаются по наследству, как и различные другие генетические факторы, но этот фактор еще стабильнее и, если можно так выразиться, более присущ определенному виду. Несколько лет группа ученых из Афин — В. Балоарас, Н. Константулис, М. Пайдусис, X. Сбарунис и Арис Пулианос, — изучая группы крови молодых призывников греческой армии и состав костей, сожженных в конце микенской эпохи, пришла к двойному заключению о том, что бассейн Эгейского моря демонстрирует поразительное единообразие в соотношении групп крови, а немногие исключения, зафиксированные, скажем, в Белых горах Крита и в Македонии, находят соответствие у ингушей и других народов Кавказа (в то время как по всей Греции группа крови «В» приближается к 18 %, а группа «О» с небольшими колебаниями — к 63 %, здесь они отмечаются куда реже, причем последняя порой падает до 23 %). Это следствие древних миграций внутри стабильного и до сих пор преобладающего в Греции средиземноморского типа.

Единство

Потому-то и возникает соблазн говорить о видимом национальном единстве Архипелага с середины II тысячелетия до Рождества Христова, когда волны захватчиков, судя по всему, поутихли и расцвел дом Эллина. Но, пожалуй, это означало бы состарить на тысячу лет чувство, мощно заявившее о себе лишь в классической Греции. Для поэтов, создателей эпоса, принадлежность к греческой нации, или, выражаясь более сдержанно, ионийский патриотизм, определяется на берегах Азии или во Фракии целым рядом противопоставлений тем, кого ахейцы называют варварами и чужаками. Оставаясь среди последних в меньшинстве, несмотря на 700–800 лет колонизации и торговых связей, греки обладали сознанием своего изначального единства. Даже изъясняясь по меньшей мере на четырех разных диалектах, они гордились общностью языка и особенно обычаев — религиозных и нравственных, а также военных и экономических. Они могли воспринять чужую манеру есть и одеваться, могли вступать в браки с представителями народов, у которых нашли приют, и даже поклоняться их богам или включать чужие божества в собственный пантеон, но определенные черты — такие, как разделение на племена, фратрии и семьи с патриархальным и моногамным укладом, культ олимпийских богов и единых предков — в негативном и позитивном плане определяют их как эллинов. А в интересующую нас эпоху на собственно греческой земле, как и на равнинах Троады, всего лишь некоторые военные вожди в испытаниях и только в них начинают ощущать свою принадлежность к единой нации, единому этносу.

Языки

Мы уже видели, насколько смешались и переплелись здесь разные этнические типы, но дело не только в происхождении и составе крови. В конце XIV века до н. э. на Крите насчитывалось как минимум пять народов, и, несомненно, говорили они на разных языках. Одни из них были унаследованы от местных жителей, другие завезены на острова из Анатолии (например, карийский и лувийский), третьи принадлежат к индоевропейским: это иллирийский, македонский, фракийский и тот, что, быть может, ошибочно именуют протогреческим или общегреческим, ибо наиболее архаичные элементы греческого, которые нам удается определить благодаря топонимике, микенским надписям и литературе, позволяют сделать вывод об использовании нескольких диалектов в эпоху Троянской войны. Стоит сравнить протодорийское pheromes «мы несем», phermonti «они несут», pheretai «он несом» с соответствующими формами протоэолийского — pheromen, pheronti, pheretai, протоионийского — phereomen, pheronsi, pheretai и протоаркадского — phereomen, pheronsi, pheretoi! К сожалению, бывает и так, что в разных диалектах одно и то же слово уже не имеет ни одинакового смысла, ни той же эмоциональной окраски. Нет сомнения, что Гомер уже не понимал многих поэтических оборотов и терминов, унаследованных от прежней, далекой эпохи. Идиомы и образы внятны лишь народу, который создал их и ввел в употребление.