Неизвестен Автор - Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)

• Название: Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Крики "ура" не дали договорить Ласкину.

Комиссар Пожарский призвал бойцов оправдать эту честь и уничтожить банду японской военщины.

Командир объяснил бойцам обстановку, познакомил с маршрутом, указал на особенности предстоящего боя.

- Все ясно, товарищи? - спросил он в заключение.

- Все, товарищ командир! - было ему ответом...

В огромной воронке от снаряда собралось летучее партсобрание.

Отеекр партбюро Дуреев поставил перед всеми партийцами задачу: быть впереди и вести за собой всех бойцов и командиров, быть всегда с массой.

- Задача сегодняшнего дня, - говорил Дуреев, - это большевизация Красной Армии. У нас есть все возможности сделать нашу часть партийно-комсомольской. Сейчас мы пойдем в бой.

Это - прекрасная проверка людей, их преданности нашей партии, родине. Нужно энергичнее, шире развернуть работу среди наших славных бойцов и командиров, и мы с честью выполним свою задачу.

После собрания одно из подразделений, с Дуреевым во главе, уходит на юг, чтобы занять оборону на берегу Тумень-Ула для обеспечения левого фланга от переправы японского десанта через реку. Другие подразделения уходят на Заозерную.

Красноармейцы шли к месту боя.

Панченко чувствовал необычайный подъем. Правда, волновал предстоящий бой, но кругам шли близкие товарищи, славные ребята, шли уверенные, бодрые. Командир и комиссар удивительно спокойны.

Некоторым хотелось петь, но петь нельзя. Кондратенко не вытерпел и шопотом повторял слова песни:

"Страна моя, Москва моя,

Ты самая любимая..."

Панченко тихо подпевал про себя...

Спокойствие и боевой задор товарищей передавались ему. Легкое облако тревожных дум испарилось, и на его место вселилось боевое чувство. Какая-то особенная радость охватывала его. она не помещалась внутри и сквозила во всем: во взгляде, в жесте, в улыбке...

Вспомнилась любимая девушка...

Она еще не знает, что он решил навсегда остаться здесь, в этом замечательном крае, служить в РККА. Придется ей приехать сюда. Какая будет радостная встреча!

Панченко начал рисовать себе картину будущей встречи, но взглянул на своего командира, и ему стало стыдно. Лицо командира отделения было серьезно и сосредоточенно.

- Ну и глупец, - подумал Панченко, - о чем я мечтаю...

Жаркое солнце жгло беспощадно.

Миновав небольшую лощинку, колонна приблизилась к склонам высоты Заозерной.

Движение происходило скрытно от неприятеля.

Самураи, предчувствуя подход наших войск, вели непрерывный артиллерийский огонь, создавая преграду к подступам высоты.

Снаряды рвались по дороге, идущей у подножия Заозерной, некоторые взрывались в лощине, недалеко от колонны, некоторые падали в озеро, поднимая фонтаны брызг.

На склонах расположилась другая часть. Она вела ожесточенную перестрелку с самураями, поражая их огневые точки. Ласкин подошел к штабу части, чтобы получить уточненную обстановку.

Часть скатов высоты Заозерной по-прежнему оставалась занятой японскими войсками. Изрыв их окопами, соединенными между собой подземными ходами, самураи создали себе прекрасную оборону.

У Ласкина созрел план действий. Используя складки местности, незаметно подползти к противнику, выйти ему в левый; фланг и обрушиться неожиданной атакой.

Для успешного выполнения этого плана требовались особая выдержка и осторожность. Чтобы противник не обнаружил движения колонны раньше времени, следовало отвлечь его внимание. Эту задачу должны были осуществить орудия и станковые пулеметы. Приказав им занять огневые позиции и, по сигналу открыть огонь по самураям, командир вернулся к своим, подразделениям.

Обстановка и решение доводятся до каждого бойца.

Приближается решительный момент.

Любовно, как заботливый отец, комиссар Пожарский всматривается в лица бойцов и командиров - все ли готовы, все ли: в состоянии идти в атаку.

Во взгляде каждого горит желание поскорее ринуться в бой и уничтожить подлых захватчиков.

Пожарский остается доволен: разве можно не победить с такими бойцами!

Командир и комиссар стоят рядом. Бойцы смотрят на тех, кто сейчас поведет их в бой: на командира, твердого и решительного, преданного сына своей родины, на комиссара - непреклонного большевика, любовь и заботу которого каждый испытал на себе.

Разве можно не побеждать с такими командирами?

- Ну, ребятки, идемте, - с душевной теплотой произносит комиссар.

Панченко чувствует: теплая волна подступает к сердцу. так любовно звучат слова Пожарского в хаосе непрерывных взрывов и трескотни пулеметов.

Пулеметчик Черепанов переживает то же самое. Ему хочется заслужить любовь комиссара. Он готов идти за ним куда угодно...

Соблюдая осторожность и тщательно маскируясь, два подразделения двинулись в обход левого фланга противника. Шли по колено в грязи, а часто ползли, стараясь ничем не выдать своего движения.

Первое, самое близкое от противника подразделение вел Пожарский. В каждом жесте, в каждом движении комиссара чувствовалась воля большевика. Он шел, непреклонный и твердый, с суровым выражением лица, и лишь иногда его лицо озарялось улыбкой, ободрявшей бойцов. Вместе с комиссаром шли отсекр бюро ВЛКСМ Столяров и командир подразделения Попов.

Параллельно шло другое подразделение. С ним был командир части Ласкин. Он шел рядом с командиром подразделения Стецюком - молодым, волевым лейтенантом - и начальником штаба Луночкиным.

С вершины сопки заметили движение подразделений. Кто-то замахал пилоткой, затем подбросил ее и крикнул:

- Товарищи! Вперед! На подмогу!.

Ласкин услыхал призыв и ответил:

- Идем на подмогу, товарищи, держитесь!..

Убежденный в неприступности созданного им укрепления, противник беспорядочными выстрелами отвечал на ураганный огонь пулеметов и артиллерии.

И вдруг мощное, громовое "ура" потрясло воздух. Самураи с ужасом оглянулись. Прямо на них лавиной катились бойцы. Впереди всех, с гранатой в руке, бежал комиссар.

- Бей фашистов! - раздался его призыв. - Нет места ни одному гаду на нашей священной земле! За родного Сталина! За великую родину! Вперед!

В это время Ласкин с другим подразделением подходил к исходной точке. Услышав, что Пожарский пошел в атаку, Ласкин выхватил пистолет и, потрясая им в воздухе, крикнул:

- За родину! За Сталина! Вперед! - и первый побежал к окопам противника. Луночкин и Стецюк последовали его примеру. За ними рванулись бойцы.

Грозное "ура" волной перекатывалось по рядам наступающих.

Ошеломленные неожиданным натиском, японцы растерялись. Побросав винтовки, они, как крысы, забегали по подземным ходам. Визгливая ругань и побои офицеров заставляют самураев на минуту побороть страх. Они открыли огонь. В наших рядах упал один, другой, но комиссар быстро шел вперед, увлекая за собой бойцов. От ожога ноги Пожарский споткнулся, но тотчас же выпрямился и двинулся к окопам, откуда все сильнее раздавалась стрельба...

Рвались гранаты в окопах самураев. Раздавались вопли раненых. Офицеры неистовствовали и кричали что-то визгливыми голосами.

Лавина бойцов Красной Армии приближалась. Впереди по-прежнему был Пожарский.

- Товарищ комиссар, ложитесь, - говорит ему Ласкин.

- Товарищ комиссар, вы ранены, ложитесь, - упрашивают бойцы и командиры.

Но комиссар ничего не слышит. Он мчится вперед. Одну за другой на ходу Пожарский бросил две гранаты, которые разорвались среди самураев, и, добежав до окопа, начал из пистолета расстреливать врагов...

Бойцы неудержимой лавой ворвались в окопы. Воздух наполнен трескотней пулеметов, хлопаньем выстрелов, свистом пуль, грохотом взрывов гранат, воплями раненых японцев.

Наши раненые товарищи без стонов терпеливо ждали, когда их отнесут с поля брани, или уползали под откос, где их ждала медицинская помощь.

В стороне, в окопе, укрылись три японских снайпера. Красноармеец Карташков увидел их. Тотчас же упал в воронку и приготовил гранату. До противника оставалось пятнадцать метров. Карташков снимает кольцо. Взмах. Граната летит в окоп вражеских снайперов.

- Ура! - Граната рвется, едва коснувшись земли.

Один самурай убит наповал. Двое других бросают винтовки и бегут к границе. Карташков срывает кольцо и бросает вторую гранату. Второй самурай падает. Третий снайпер с визгом мчится дальше.

- Не уйдешь! - кричит ему вслед Карташков и, приложившись к винтовке, метким выстрелом поражает беглеца...

Опасаясь за жизнь комиссара, Ласкин бросился к нему. Один из самураев стреляет в Пожарского. Мимо. Самурай снова целится. Ласкин на ходу бросает в него гранату. Самурай со стоном падает.

Панченко, расстреляв две обоймы, приготовился к штыковой атаке.

Столяров бежал рядом с комиссаром. Бросив гранаты в окопы противника, он вынимает пистолет и кричит:

- Комсомольцы, вперед! Бей самурайскую сволочь!

Бойцы подразделений уже штыками поражают самураев. Молодой лейтенант Пономарев в упор из пистолета расстреливает врагов.