Виктор Поротников - Ледовое побоище. Разгром псов-рыцарей

• Название: Ледовое побоище. Разгром псов-рыцарей
• Автор: Виктор Поротников
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44996-5

1242 год. Судьба Русской земли висит на волоске. С востока накатываются волны монгольского нашествия – более половины княжеств лежат в руинах: вытоптаны степной конницей, вырезаны, выжжены дотла. С запада усиливается натиск Тевтонского ордена – уже пал Псков, угроза нависла над Господином Великим Новгородом. Забыв прежние обиды, князь Александр Невский спешит на помощь новгородцам. Здесь, на льду Чудского озера, решается судьба Руси. Здесь будет остановлен немецкий «дранг нах остен» и разгромлены «псы-рыцари». Ибо «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет – на том стояла и стоять будет Русская земля!».

Новая книга от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря» и «Куликовская битва»! Решающая сеча русской истории глазами простых ратников, которые совершили невозможное, выстояв под ударом лучшей рыцарской конницы Европы и покрыв себя неувядающей славой. Вечная им память!

---

Когда Копорская крепость только-только начинала обретать контуры укрепленного поселения на холме, тогда побегов среди невольников и невольниц было очень много. Первое время немцы содержали работников и женщин в землянках и шалашах, откуда при желании вполне можно было ускользнуть в темное время суток. Немцам не хватало стражников, поскольку большая часть их воинов рыскала по соседним деревням, сгоняя местных жителей на постройку крепости. К тому же в осеннем лесу затеряться было намного легче, чем в зимних, занесенных снегом дебрях.

С наступлением холодов побегов среди невольников стало намного меньше. Этому же способствовало и то, что работников теперь запирали на ночь в прочные амбары без окон и щелей. Невольницы ютились в двух больших курных избах, крытых березовой корой, где они спали вповалку на полу.

* * *

Однажды вечером Бедослава пригласил к себе на ужин сам комтур Ауэрбах.

Наемники-эсты привели Бедослава в единственный двухъярусный терем внутри крепости, где размещался начальник здешнего ливонского гарнизона со своими слугами и телохранителями. Перед этим эсты сводили Бедослава в баню, там же ему выдали новую чистую одежду, немец-цирюльник сбрил у плотника усы и бороду, осмотрел его волосы на наличие вшей.

Поскольку цирюльник разговаривал с Бедославом по-русски, плотник позволил себе пошутить, расставаясь с ним:

– Похоже, герр Якоб, меня сегодня посвятят в рыцари.

Румяный цирюльник усмехнулся и похлопал Бедослава по плечу:

– Благоволение к тебе комтура Ауэрбаха есть неслыханная удача для тебя! Воспользуйся этим, парень!

В трапезной Бедослав оказался за одним столом с грозным комтуром, который излучал какое-то странное добродушие. Это сразу насторожило Бедослава. Он без колебаний принялся за мясную похлебку, поставленную перед ним молодой служанкой в длинном славянском платье, с длинной русой косой и расшитой повязкой на челе. Хлебая деревянной ложкой обжигающее сытное варево, Бедослав краем глаза наблюдал за имовитым немцем.

Комтур был одет в черный бархатный кафтан, расшитый серебряными нитями. В отличие от русских и половецких кафтанов, этот немецкий был более короток, надевался через голову и имел рукава, подбитые мягкой тафтой. На груди у комтура лежала массивная золотая цепь с несколькими темно-красными рубинами.

На лице комтура с морщинами на лбу и в уголках глаз была печать величавого спокойствия. Он лениво ковырял серебряной узкой ложкой в тарелке гречневую кашу с изюмом и столь же медлительно жевал, то и дело поднося ложку с кашей ко рту.

Бедослав уже почти доел свой суп, когда комтур обратился к нему с вопросом:

– Мне сказали, что ты участвовал в обороне Торжка от татар. Так ли это?

Бедослав удивленно поднял голову и встретился взглядом с холодными голубыми глазами Карла фон Ауэрбаха.

– Это правда, монсеньор, – ответил Бедослав и вновь склонился над глиняной тарелкой.

– Значит, ты видел вблизи татарское войско и имеешь представление о военной тактике этих кочевых варваров, – вновь произнес комтур, не спуская с Бедослава своих внимательных глаз. – Поведай мне, каковы татары в сражении и при штурме укреплений, как они вооружены, на какие боевые единицы подразделяются, много ли их.

– Татар очень много! Их несметные полчища! – промолвил Бедослав, облизав ложку. – Сидя на крепостной стене Торжка, ратники из моей сотни несколько раз пытались пересчитывать воинов хана Батыги, благо с высоты обзор был большой, но всякий раз сбивались. Татары все конные, на одном месте они не стоят, все время передвигаются то туда, то сюда. Пересчитывать этих нехристей дело весьма непростое. Мы пробовали считать татарву по их боевым знаменам, у них каждая сотня и каждая тысяча имеет отдельное знамя в виде узких длинных полотнищ с прикрепленными к ним конскими хвостами. Так выходило, что Торжок осаждала орда примерно из двадцати тысяч татарских всадников.

– Но ведь это было не все татарское войско, верно? – заметил комтур, отодвинув от себя тарелку с кашей. – Где находились прочие отряды татар?

– Они были везде и всюду! – сказал Бедослав, откинувшись на спинку стула. – Главная татарская орда ушла к реке Мологе, разыскивая затаившуюся в тамошних лесах суздальскую рать во главе с Юрием Всеволодовичем. Прочие отряды нехристей в ту же пору осаждали Тверь, Ярославль, Кострому и Галич Мерский. Еще одна орда нехристей к Торжку подвалила…

– Каковы же татары в сече? – допытывался комтур. – Какое у них вооружение?

– Как бьются татары в открытом поле, этого я не видел, – проговорил Бедослав, – но о том, как эти злыдни узкоглазые Торжок штурмовали, поведать могу. У татар очень много осадных машин, которые швыряют в осажденных камни и горшки с негасимым огнем.

– Что за огонь такой? – удивился горбоносый комтур. – Из сырой нефти, что ли?

– Не знаю, из какой хрени его варганят, токмо водой такой огонь не залить, – ответил Бедослав. – От воды этот огонь лишь сильнее вспыхивает и начинает разбрызгивать в разные стороны раскаленные искры, которые легко прожигают человека насквозь. Я сам это видел. Единственный верный способ загасить такое пламя – это засыпать его песком или землей.

– Татары, наверно, очень быстро сожгли деревянные стены Торжка, так? – любопытствовал комтур, опершись локтями на стол и не обращая внимания на яства, которые поставила перед ним юная служанка.

– Нехристи пытались, конечно, поджечь стены и камнями их пробить старались, да все было без толку, – усмехнулся Бедослав. – По совету бывалых людей, новоторы облили стены и башни водой, которая застыла на морозе. Дело-то было в феврале. Негасимый огонь не смог прожечь толстую наледь на стенах Торжка, а камни отскакивали ото льда, как горох.

– Хитро! – улыбнулся комтур и потянулся к чаше на тонкой ножке. – Рассказывай дальше, приятель.

Бедослав принялся рассказывать о том, как татарские полчища несколько дней подряд непрерывно ходили на штурм Торжка то с одной стороны, то сразу с трех сторон одновременно.

– Идя на приступ с длинными лестницами, нехристи гонят перед собой пленников, прикрываясь ими, как щитом, – молвил Бедослав, все больше мрачнея от тяжести пережитого им при обороне Торжка. – Не у всякого воина поднимется рука разить своих же, но нам приходилось это делать. Иначе Торжок был бы взят нехристями очень быстро. Татары всегда нападают скопом, лезут на стены волна за волной, как одержимые. Рубишь и колешь этих нехристей с утра до вечера, а их меньше не становится! От стрел же татарских спасу никакого нет. Луки татарские бьют на четыреста шагов и дальше. Стреляют нехристи удивительно метко.

Комтур поинтересовался у Бедослава, как ему удалось спастись, ведь татары все-таки разорили Торжок дотла?

– Когда стало ясно, что подмога из Новгорода не придет, воевода Руфим Бусыга предложил прорываться ночью из города в леса, – ответил Бедослав, уплетая пирожок с медом. – Не все из воевод поддержали Бусыгу. Однако многие ратники и даже женщины из знати заявили о своей готовности вырваться из осажденного Торжка. Таких желающих набралось около восьми сотен. Ну и я тоже решил попытать счастья. Бусыгу я давно знаю, он – воитель отменный! Вышли мы из города после полуночи и с боем прорвались к лесу на Поклонной горе, затем по льду реки Таложенки ушли в сторону озера Селигер. Татары преследовали нас полдня, но их кони вязли в снегу, и нехристи отстали. У озера Селигер отряд Бусыги распался: кто-то двинулся к Торопцу, кто-то – в Русу. Я присоединился к тем, кто подался в Новгород.

– Ты не робкого десятка, Бедослав. – Суровый комтур впервые назвал плотника по имени. – Это похвально! Ты достоин более высокой судьбы. Задумайся над этим. Русь обречена на порабощение. Татар уже не остановить. Два года тому назад татары опустошили рязанские и суздальские земли, ныне эти кочевники бесчинствуют в Южной Руси. В прошлом месяце пал Киев.

Бедослав невольно вздрогнул, услышав это.

– Куда направит свои дальнейшие удары орда Батыя, неизвестно, но можно не сомневаться, что с завоеванных русских и половецких земель татары никуда не уйдут, – невозмутимо продолжил комтур. – Все, что татары не успели разорить на севере Руси, возьмет под свою власть Ливонский орден. Когда растает снег, войско Ордена при поддержке данов захватит Новгород, Ладогу и Русу. Я полагаю, для новгородцев и псковичей лучше находиться под властью братьев-христиан, чем терпеть иго безбожных татар.

В конце беседы комтур повелел Бедославу встретиться с монахом Ансельмом, который пишет летописную историю Ливонского ордена.

– Я думаю, брату Ансельму будет интересно послушать о бесчинствах татар под Торжком, – сказал комтур. – Возможно, брат Ансельм вставит что-то в свою хронику после рассказанного тобой, Бедослав.

Монах Ансельм жил в одном тереме с комтуром. Ему были выделены две комнаты на первом этаже рядом с помещением для слуг комтура.