Антон Грановский - Темный горизонт

• Название: Темный горизонт
• Автор: Антон Грановский
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49473-6

Страшные порождения безумной фантазии сотрудников секретного отдела КГБ обернулись не менее страшной явью. В попытке исправить ситуацию создатель Машины Времени профессор Терехов отправляет Егора Волкова в будущее. В 2072 году Егор сталкивается с чудовищным перерождением человечества. Нанороботы, созданные под руководством Анатолия Борисовича Чубарова и внедренные в тела миллионов людей, привели к расколу человечества на несколько рас. Сверхчеловеки эволоиды вступили с обыкновенными людьми в войну. Подарить людям шанс на выживание и возвратить историю человечества в привычную колею может теперь только Егор Волков. Ведь только оборотню-вервольфу по плечу такие задачи!

---

Вспомнив про главаря банды, Геер поморщился. Он терпеть не мог этого жирного, хладнокровного борова, затянутого в черный кожаный плащ и с эсэсовской фуражкой на голове. (Перекрещенные кости для околыша черной фуражки Сердцеед выплавил из олова сам, хотя редко держал в руках что-нибудь, кроме стилета, файергана или собственного члена.)

Сердцеедом этого мерзавца прозвали вовсе не за то, что он соблазнял женщин, а за то, что обожал вырезать у своих врагов сердца и съедать их. Он был уверен, что таким образом забирал души погибших.

При взгляде на таких, как Сердцеед, Егор проникался презрением к человечеству. Возможно, эволоиды и деграданты, две другие расы разумных существ, населяющие грешную Землю, не так уж и не правы в том, что считают людей пережитком прошлого.

После генетической катастрофы и События человек оказался на Земле лишним звеном, и еще нужно было сказать спасибо, что эволоиды прекратили откровенный геноцид людей, разрешив им свободное проживание в резервациях и даже создав для них рабочие места в сфере ОВР[5].

Большинство людей давно смирилось со своей ролью «промежуточного звена» и с тем, что в конце концов они должны исчезнуть с лица Земли. Все чаще женщины соглашались на ДББС – «добровольную, бесплатную и безболезненную стерилизацию», которую навязывали им эволоиды.

Многие люди, устав от нищеты, шли на «зверофабрику» к деградантам, где добровольно сдавали стволовые клетки. Деграданты отвергали теорию эволюции, которую так обожали эволоиды, однако, несмотря на звериный облик, присущий большинству деградантов, они тоже считали людей низшей кастой. И все же, в отличие от эволоидов, деграданты нуждались в людях. Их генотип менялся, звенья ДНК рушились, и для того, чтобы притормозить процесс полного перерождения в чудовищ, они нуждались в человеческих стволовых клетках.

Геер презирал доноров, как презирал и рабов из ОВР. Впрочем, о своем мнении он предпочитал не распространяться.

Геер тряхнул головой, прогоняя неприятные мысли. Никакого нытья, никаких депрессий! Сегодня особенный день, и он должен быть в форме. Он снова взглянул на Мэла и спросил:

– Сенатор Стокманн нынче здесь?

– Да, – ответил Мэл и неприязненно усмехнулся. – Ты же знаешь, что по пятницам он всегда зависает в буферной зоне. Он любит острые ощущения.

– То-то, я смотрю, в баре полно гардов и шпионов. – Геер снова отхлебнул пива. Пиво было холодное, терпкое и чуть сладковатое. В голову оно ударяло с первого же глотка. Геер отпил еще глоток, облизнул горько-сладкие губы и уточнил: – Он остановился в «Медузе»?

– Конечно. Где ж еще? Говорят, притащил с собой пару влиятельных дружков.

– Надеюсь, они не уедут в метрополию разочарованными, – сказал Геер и подмигнул Мэлу.

Тот ответил ему натянутой усмешкой и повернулся к подошедшим к стойке парням. Парней было двое. Явные «гарды в гражданском». Сенатор Стокманн любит чувствовать себя в безопасности. Буферная зона – местечко горячее, хоть и веселое, и без телохранителей и агентов тут никак.

Один из гардов был худощавым азиатом с желтым, как сыр, и таким же рябым лицом. Второй выглядел внушительнее: гора мускулов, обтянутая пиджачной тканью, и маленькая лысая голова на бычьей шее.

Азиат заметил, что Геер разглядывает его, и небрежно осведомился:

– Чего пялишься?

– Я не пялюсь, я блуждаю взглядом по залу, – в тон ему отозвался Геер.

– И как зал? Нравится?

– Нравился, пока не пришли вы.

Несколько секунд Геер и гард смотрели друг другу в глаза. Потом гард отвернулся и попросил у Мэла пиво для себя и своего товарища.

Второй гард, ни слова не говоря, достал из кармана нож, выщелкнул лезвие и принялся подкорачивать острым, как бритва, лезвием свои желтые от никотина ногти.

– «Спайдерко», – сказал Геер. – Хороший нож. В бою, конечно, так себе, но, если захочешь вырезать из коры кораблик, лучше не найдешь.

Он как бы невзначай откинул полу кожаной куртки, так, чтобы парни увидели его модифицированную «беретту». (Обычные мужские игры. Что-то вроде легкого «флирта».)

Немного помолчав, крепыш повернулся к Гееру и уставился на него глазами, полными злобы.

– Думаешь, крутой? – хрипловато спросил он.

– Что ты. – Геер усмехнулся. – Это вы крутые, а я так, мимо проходил.

Крепыш начал вставать со стула, но азиат положил руку ему на плечо и что-то шепнул на ухо. Тот метнул в Геера глазами молнию, но снова опустился на стул. Крепыш убрал нож в карман, и оба гарда уткнули носы в пивные кружки.

Геер представил себе, что сейчас творится в их душах, и ему стало смешно. Перед тем как отправиться в буферную зону, каждый гард проходит подробнейший инструктаж. И первое правило инструкции гласит: не провоцировать ссор с медиумами и кочевниками и не ввязываться в драки.

Хорошее правило. Но плохо, что гарды не всегда ему следуют. Прямо беда с этими гардами из Метрополии. Припрутся в буферную зону и воображают себя «краповыми беретами» в джунглях Вьетнама. Хорошо хоть в Оптине не появляются. Хотя – куда им в Оптину? И часа не продержатся.

Некоторое время Геер развлекал себя тем, что придумывал гардам разнообразные ловушки, на которые так щедра Оптина, и представлял, как парни будут из этих ловушек выпутываться.

– Геер… – проблеял сбоку старческий дребезжащий голос, – подай инвалиду на достойную кончину.

В углу, чуть в стороне от барной стойки, сидел на полу дряхлый лысый старик. Из одежды на нем были только мешковатые штаны. Голый торс старца был дряблым и морщинистым, а попрошайничая, он всегда поворачивался к барной стойке спиной, чтобы посетители могли видеть его спину, перечеркнутую двумя страшными шрамами.

Шрамы эти, расположенные по обеим сторонам позвоночника, время от время начинали кровоточить и не давали старику покоя. Впрочем, давя на жалость публики, он неплохо на этом зарабатывал.

Геер вынул из кармана мелкую пластиковую монетку и швырнул старику. Тот ловко поймал ее на лету и сунул в карман штанов.

– Благодарю тебя, добрый медиум, – продребезжал он, осенил Геера крестным знамением и повернулся к двери, встречая нового посетителя.

– Сколько он тут уже? – спросил Геер у бармена Мэла.

– Лет десять, – ответил тот. – С самого открытия бара.

– Странные у него шрамы.

– Угу. Будто у птицы, которой оторвали крылья.

– Может, он раньше был ангелом? – с усмешкой предположил Геер.

Мэл тоже усмехнулся.

– Кто знает, друг. В этом мире все возможно.

Медиум Геер допил свое пиво, расплатился с Мэлом и отправился в комнату для медиумов.

Бросив в щель несколько монет, он дождался, пока ржавая дверь бесшумно откатилась в сторону, и вошел внутрь. Потом заблокировал дверь стальным засовом, прошел к креслу, снял с плеча рюкзак и грохнул его на столик. После этого Геер уселся в кресло, расстегнул рюкзак и вывалил его содержимое на столешницу.

Часть бронзового подсвечника, резиновое колесико от игрушечной машины, потускневший фантик от шоколадки «Аленка», сломанные часы с надписью «Orion», книга…

Обложки у книги не было, поэтому скупщик заплатит за нее по минимуму. Бывает, что автор и название указаны на страницах, поэтому на всякий случай Геер внимательно ее пролистал. Нет, ничего.

Испытав досаду, он раскрыл книгу наугад и пробежал взглядом по заляпанным грязью строчкам.

Ничего нет страшнее развалин,
на которые падает дождь,
по которым, как призраки, бродят
люди с разбитым сердцем.

Гееру стало немного не по себе. Он пролистал еще несколько страниц и снова скользнул взглядом по строчкам:

«Наверное, я постепенно лишился того, что называется инстинктом жизни, животной силой. Я живу в мире воспаленных нервов, прозрачный, как лед…»

Строчки были незнакомые. Геер закрыл книгу.

Книг после События[6] осталось довольно много, но большинство из них дошло в сильно урезанном виде. Смерчи, сопровождавшие Событие, разрушили библиотеки и разметали книги. При Магистрате Метрополии есть особый род сотрудников – они собирают разрозненные куски страниц и пытаются склеить их воедино. Иногда получается толково, реже – забавно, но чаще всего – глупо. Возможно, поэтому Геер больше любил музыку.

В музыке была та целостность, которой ему недоставало в обезображенных Событием книгах. Если он находил пластинку, кассету или компакт-диск, то оставлял себе. За последние четыре года у Геера скопилась довольно большая коллекция.

Луис Армстронг, «Воскресенье», Телониус Монк, «УмаТурман», Антонио Вивальди, «Океан Эльзы», «Кино», Том Уэйтс… Много всего. Исполнители разные, и не все Гееру одинаково нравились. Лучше всего был, конечно, джаз. В нем, помимо импровизации, Гееру слышалась усмешка. Та самая усмешка, которая не сходила с губ медиума и стала в среде кочевников его фирменным знаком.

Геер мог бы сказать, что эта усмешка помогала ему выжить. В самом деле, если относиться ко всему слишком серьезно, то можно свихнуться.