Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней

• Название: Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней
• Автор: Николай Скрицкий
• Издательство: ЗАО «Центрполиграф»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-9524-0053-1

Книга посвящена истории жизни и деятельности девяти русских и находившихся на русской службе адмиралов, удостоенных за свои подвиги ордена Святого Георгия I и II степеней. Это С. К. и A. C. Грейги, отец и сын, принц К. Г. Нассау-Зиген, В. Я. Чичагов, А. И. Круз, И. А. Повалишин, Ф. Ф. Ушаков, О. М. де Рибас и П. С. Нахимов. Многие биографические сведения публикуются на основе архивных материалов и труднодоступных ныне источников. Особый интерес представляет рассказ о Василии Яковлевиче Чичагове, единственном моряке, награжденном орденом Святого Георгия I степени.

Книга входит в издаваемую издательством «Центрполиграф» серию под общим названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

«Вашей светлости отсюда проспект, я только зритель; жаль, что не был на абордаже; принцу Нассау мне остается только ревновать…»

Потемкин писал Нассау-Зигену после его успехов:

«Видел я, как вы собственным примером побуждаете на предприятия, видел устройство и единодушное рвение всех; неприятель дознал вашу неустрашимость; вы при всем усиливании их огня достигли предположенной цели — истребить их суда и обратить большую часть города в пепел».

В те дни Нассау-Зиген по-прежнему ежедневно писал жене:

«17 июня. Под пушками Очакова. Корабль капитан-паши взят с адмиральским флагом, равно как и другой корабль двухпалубный. Это полная победа, и она одержана эскадрою, мною предводимою. Отправляю графа Дама с адмиральским флагом к Потемкину, доставившему мне возможность одержать две победы. Потеря в людях у меня весьма не велика».

«18 июня. Сегодня у нас была третья битва, где мы доконали капитан-пашу. Сражалась одна только моя эскадра. Мы взорвали шесть кораблей и два взяли в плен. Капитан-паша скрылся».

«19 июня. Подробности двух битв, которые труднее описать, чем выиграть, мешают мне сказать вам многое. Наконец-то я доволен собою. Три битвы, в которых я взял или разрушил ядрами четыре корабля 64-пушечных, пять больших фрегатов 40- и 36-пушечных, шебеку 30-, бригантину 14-пушечную и три малых судна, под командою капитан-паши, располагавшего втрое большими силами, чем мои; — это, принцесса, действительно удовольствие! Я должен был победить: я действовал вопреки мнению командира парусного флота, который бездействовал. Джонс доказал нам, что большая разница командовать корсаром или эскадрою. Однако его незаслуженная слава уничтожила бы меня, если бы я не победил».

Поздравляя Екатерину II с победой, Потемкин писал 19 июня:

«Капитан-паша, хотевши нас проглотить, пришед с страшными силами, ушел с трудом. Бог видимо помогает. Мы лодками разбили в щепы их флот и истребили лучшее, а осталась дрянь, с которою он уходит в Варну. Матушка, будьте щедры к Нассау, сколько его трудов и усердия, и Алексиану, который его сотрудником… Принцу Нассау за первое дело я просил о втором классе, но за сие нужно щедро его наградить имением и тем привязать навсегда. Сколько он сделал и сколько подвергался смерти».

В письме от 25 июня Екатерина II сообщила Потемкину о награждении Нассау-Зигена орденом Святого Георгия II степени и особым рескриптом разрешила ему поднимать вице-адмиральский флаг при необходимости объединить всех контр-адмиралов под общим командованием, ибо он «ишпанский генерал-поручик». 26 июня она отправила Потемкину новый рескрипт:

«Вслед за донесением вашим о подробностях дела, бывшего в 7-й день сего июня, получили Мы новое о славной победе, одержанной гребною Нашею флотилиею под командою принца Нассау-Зигена над флотом неприятельским, самим капитан-пашою предводимым. Обыкши воздавать подвигам отличным щедротою Нашею, пожаловали Мы принцу Нассау-Зигену в вечное и потомственное владение три тысячи двадцать душ Могилевской губернии, в Могилевской экономии».

После третьего сражения капудан-паша отправился в открытое море, где стоял его резерв. Некоторая активность турецких судов сохранялась и позднее — 20 июня капудан-паша пробовал с основными силами деблокировать корабли в Лимане, однако был отогнан батареями с Кинбурна. В это время русский корабельный флот располагался в стороне, не помогая силам в Лимане. Только к концу месяца Севастопольская эскадра настолько приблизилась к Очакову, что капудан-паше пришлось направиться в море и сразиться с ней при острове Фидониси.

29 июня Суворов рапортовал, что накануне турецкий флот, стоявший в море, пошел к югу, а из Очакова заметна эвакуация по суше. 30 июня он сообщил о прибытии из Херсона 8 орудий, которые позволили усилить блокпост на Кинбурнской косе. 1 июля он писал Потемкину:

«В два часа пополуночи ушло из Лимана в море турецких малых: бомбардир-бот, брандер, семь канонерских судов, по темноте и облегчали. В прочем все обстоит благополучно, о чем вашей светлости доношу».

Беспокойство турок объяснялось движением Екатеринославской армии, которая 18 июня направилась к Очакову несколькими колоннами. 29 июня князь Потемкин с легкой конницей произвел рекогносцировку окрестностей крепости. Заметив, что под ее стенами еще остались вражеские суда, которые могут помешать осаде, князь приказал Нассау-Зигену атаковать их. 1 июля, несмотря на стрельбу очаковских батарей, русские моряки в ходе восьмичасового боя разорили и взяли 14 судов. По официальной ведомости, за день истреблено неприятельских два фрегата, бригантина, бомбарда, кирлангич и пять галер, всего десять судов, на которых было 94 пушки. После боя принц писал жене:

«Нет более турецких военных судов на Лимане. Все, которые я атаковал сегодня, в присутствии армии, под стенами Очакова, дали мне еще одну победу. В то же время я сжег и часть города. Во время самого боя князь Потемкин, отвлекая турок, выдвинул свои войска и пушки до самих ретраншементов. Князь Потемкин не знал, как меня благодарить. Он сказал, что наши победы более блестящи, чем знаменитый чесменский бой — там брандеры сожгли турецкий флот, мы же уничтожили капитан-пашу в открытом бою. Четвертый победный молебен в 23 дня — я нахожу это прекрасным, принцесса».

Трофейные флаги и знамена, в том числе флаг капудан-паши, взятый еще 17 июня, Потемкин отправил в столицу, а трофейные корабли — на ремонт и переделку. Императрица была довольна. 14 июля она предложила наградить Нассау-Зигена богатой шпагой с надписью. Для моряков, участвовавших в сражении, были присланы 4973 серебряные медали с надписью «За храбрость на водах очаковских июня 1788 г.». С 1 июля по 15 августа суда Нассау-Зигена бомбардировали Очаковскую крепость. А 3 июля вся армия пришла к Очакову. После окружения крепости Потемкин представил в столицу свой план ее взятия, в котором заметная роль отводилась флотилии:

«Наша осадная артиллерия станет разбивать ретраншементы неприятельские. Принц Нассау вытянется со стороны лимана. Когда батареи в ретраншементе будут сбиты и ретраншементы будут разорены, он вытянется со стороны Березани, с которой стороны доступ легок, равно и со стороны лимана, где находится только старая каменная стена, кою можно разрушить часов в шесть. Мы овладеем Гассан-пашинскою батареею, которая владычествует над стороною к Березани и которой не должно существовать. После чего приблизимся мы к городу почти на 70 сажен самородными траншеями между садов и не быв усмотрены».

Осада продолжалась. Но и неприятель не бездействовал. Суворов сообщал в рапортах, что 43 турецких вымпела видели 6 июля у Севастополя, а 10 июля 4 транспортных судна — у Очакова. 29 июля большой турецкий флот появился под Очаковом. Капудан-паша прорвал блокаду, доставил осажденным припасы и подкрепления.

Вновь возросло значение гребной флотилии. 6 августа Потемкин отдал ордер Н. С. Мордвинову снабдить суда Нассау-Зигена всем необходимым. 16 августа Суворов рапортовал о передаче Нассау-Зигену 3 капралов и 109 канонир для гребной флотилии.

В августе Екатеринославская армия получила значительное подкрепление. 18 августа вылазка 2 тысяч турок была отбита; неприятель лишился 500 человек. Через двенадцать дней — обстрел города с моря и суши, вызвавший пожары. Сгорели хлебные склады между городом и его цитаделью — Гассан-пашинской крепостью. В ночь на 5 сентября была отбита с большим уроном вылазка неприятеля.

В сентябре Потемкин приказал поставить на фрегаты 36-фунтовые пушки, чем мощь их увеличил до мощи линейных кораблей. 6 сентября он на весельной шлюпке с принцами Нассау, Де Линем и Ангальтом отправился для личной рекогносцировки цитадели Очакова, попал под обстрел и спасся лишь благодаря поддержке огня береговых батарей. В тот же день Нассау-Зиген дал генеральный приказ по Лиманской гребной флотилии, в котором подробно писал о порядке действия судов при обстреле Очакова.

В рапорте от 13 сентября Суворов сообщал о появлении 11 сентября 5 трехмачтовых судов в виду у Старооскольского редута. 17 сентября турки пытались высадиться на двух лодках на берег, но были отбиты. 22 сентября турецкая эскадра под Очаковом усилилась до 13 единиц, потом к ней подошли еще суда. Посему 25 сентября Потемкин дал Нассау-Зигену приказ высылать дозоры на казачьих лодках, а суда гребные и парусные построить двумя линиями в шахматном порядке и не позволять туркам ни проводить подкрепления, ни увести стоящие под крепостью суда.

В свою очередь Нассау-Зиген 10 октября предложил Потемкину свой план нападения на Очаков с моря. Он намеревался огнем тяжелых орудий подавить приморские батареи, турецкие суда и пробить бреши в стенах со стороны моря. Но светлейший, видимо, начал ревновать к славе принца. Чиновник для особых поручений при Потемкине B. C. Попов вспоминал, что во время одного из военных советов «…сказал принц Нассау, что, если подкрепят его надлежащим образом, он надеется в крепости произвесть такой пролом, в который целый полк войти может. Потемкин досадовал, что чужестранец снимает на себя дела русского… почему, уповая на свой разум и мужество… вопросил у принца с едкостью: много ли он таких проломов сделал в Гибралтаре? Нетрудно угадать, что вопрос неожидаемый остался без ответа. Нассау писал к Императрице просьбу об отъезде его в Петербург и получил дозволение приехать». Очевидно, столкнулись амбиции Потемкина и Нассау. Светлейший не терпел соперников, и принцу пришлось оставить Черное море. 14 октября князь вызвал Мордвинова к Очакову для принятия командования гребной и парусной эскадрами, а капитану Ахматову приказал принять после отбытия принца Нассау флотилию гребных судов.