Сергей Арбенин - Дети погибели

• Название: Дети погибели
• Автор: Сергей Арбенин
• Издательство: АСТ; Астрель-СПб
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-042055; 5-9725-0713-7

Россия. Конец XIX века. Террористы-народовольцы приговорили царя-освободителя Александра II к смерти. Начинается кровавая охота на русского императора. Однако вся мощная охранительная система империи не в силах защитить государя. Царя окружила незримая сеть предательства, нити которого тянутся очень высоко. И террористы – лишь орудие в руках заговорщиков.

Но заговору противостоят члены таинственной лиги, цель которой – сохранить монархию. Сохранить империю. И не дать стране впасть в бездну анархии и безвластия.

Кому выгодно убийство императора? Кто или что торопит убийц? И почему через полвека Сталин приказал отыскать оставшихся в живых членов лиги?

---

– Выходите! – громко сказала женщина. – Дорога свободна! Да выходите же вы!..

Дверь снова открылась. Выглянуло испуганное лицо старой кухарки:

– Ой, Господи! – воскликнула кухарка и исчезла.

– Дайте огня! Жидков, зажги свечу! – послышался мужской голос.

Дама, опустив револьвер, решительно вошла в дверь.

Прошла через сени, увидела огонь, вошла в комнату прислуги.

Свечу держал тот самый альбинос, что приходил за записками Петеньки на Смоленское кладбище.

– Я террористка, – сказала дама. – Меня зовут Соня. Вас хотели убить так же, как убили Петеньку. Уходите!

– Мы готовы, – спокойно ответил альбинос. – Жидков! Беги на угол, пусть Яковлев подгонит пролётку…

– Нет, – возразила Соня. – В пролётке вас уже поджидают жандармы. Уходите огородами, на берег Невы. Там лодка, в лодке верный человек – я провожу. Только скорее, Бога ради. Кто-нибудь слышал выстрел, жандармы будут здесь с минуты на минуту.

Севастьянов кивнул.

– Вера, Тихоновна! Выводите мальчиков. Жидков! Баулы возьми!

Повернулся к Соне.

– Не знаю, как вас благодарить. И нужно ли…

– Не нужно. Нужно торопиться…

* * *

Убивец так и не закрывал глаз. Он беззвучно шептал одними губами: «Не бабье это дело, говорю же… Из левольверта палить…»

Он видел, как несколько человек вышли из дома и быстро двинулись через огород к калитке, за которой был узкий проулочек, отделявший одну усадьбу от другой.

Первой шла мамзеля с револьвером, за ней девица в дорожном платье и капоре; она вела двух мальчиков в долгополых, на вырост, шинелях. Потом с пыхтеньем спешил агент, нагруженный дорожными баулами. Последним шёл Севастьянов.

Убивец шевельнулся. Он понял, что в переулке появились жандармы: оттуда слышались восклицания и быстрый разговор.

«Упустят… Эх, упустят!» – подумал Убивец. С кряхтеньем достал из-за голенища нож. И, уже почти ничего не видя сквозь тёмно-красную пелену, застилавшую глаза, на слух, метнул нож в ту сторону, куда скрылись беглецы.

* * *

– Ну, Илюша, накуролесил ты, натворил делов… – Комаров говорил укоризненно. Илюша лежал в тюремной камере жандармского управления на Фонтанке. Камера была временно переоборудована в лазарет.

Убивец в исподней рубахе, покрытой бурыми пятнами, с перевязанным животом, пошевелил губами.

Комаров нагнулся, послушал. Вздохнул:

– Н-да… Хотя бы одного живым взять… Нет – Илюша постарался.

– Баба-то… – с усилием выговорил, наконец, Убивец. – Бабу-то взяли? Я, говорит, эта… Ну, которые крамолу замышляют… Сонькой звать.

– Спасибо, хоть это запомнил. Только Соньки той и след давно простыл. А вот самый важный для нас человек, по фамилии Севастьянов, в мертвецкой лежит с ножом в хребте. Врач до сих пор вытащить не может: по рукоять нож ты вбил. И откуда только сила-то у тебя… Ведь ты кровью почти истёк.

– А мы, значит, как кошки… Двунадесять жизней у нас… – прохрипел Убивец. Подумал и добавил: – Жаль вот, не велено было всех разом и порешить. Детишков-то давить – плёвое дело… Возьмёшь, это, его за шейку. А она ровно у гусёнка – хрусть…

Убивец внезапно закрыл глаза.

Веки у него были синими.

Комаров выпрямился. Лицо его выражало отвращение.

– Эй, караульный! Зови скорее доктора. Кончился он, что ли…

Глава 9

НАБЕРЕЖНАЯ ФОНТАНКИ, 16.

Май 1879 года.

– Садитесь, господин Суханов, – сухо сказал Комаров. – Значит, вы утверждаете, что оказались в Петергофе случайно?

– Именно это я и утверждаю, – ответил Николай. Голова у него была перебинтована, под глазами – темно-зеленые кровоподтёки.

– И в экипаж вместе с террористами сели случайно?

– Никаких террористов я не знаю… – хмуро отозвался Суханов. – По-моему, это именно меня за террориста посчитали. Приложили прикладом…

Комаров, как бы извиняясь, развёл руками.

– Согласен, перестарались. Однако у нас были все основания полагать, что в нанятом экипаже оказались террористы, коих и был отдан приказ арестовать.

– Арестовать, – повторил Суханов. – А может, поубивать?

Комаров поморщился.

– Убивать никто никого не собирался. Насколько я знаю, первым оружие достала террористка, известная нам под именем Надежды Степановой, а также «Соньки».

– И как это вы оружие разглядели в темноте-то… – заметил Суханов и осторожно потрогал голову.

– Ну, вы же как-то разглядели…

Комаров покопался в бумагах, вытянул лист.

– Вот показания. По свидетельству жандармов Яковлева и Скоробогатова, выглянув из экипажа, вы крикнули: «Ловушка, жандармы!»

Суханов промолчал.

– Так кричали вы это, или нет?

– Не помню, ваше превосходительство, что я кричал. Только в темноте всякое могло померещиться. Если бы я закричал: «Караул, убивают!» – господа жандармы это тоже на свой счёт бы приняли?

Комаров взглянул на писаря, жандармского унтер-офицера. Покивал.

– Тем не менее, вы крикнули не «Караул, убивают!»… Хотите очной ставки с Яковлевым и Скоробогатовым? Или довольно будет их запротоколированных показаний?

Суханов подумал:

– Честно сказать, я не помню, что кричал. Обстановка была такая – что угодно могло прийти в голову…

– Однако, ловко… – Комаров пододвинул к себе бумагу. – Желаете взглянуть на показания указанных жандармов?

– Не желаю…

– Таким образом, вы признаёте, что крикнули именно «Ловушка, жандармы!», а не что-то иное. Правильно я вас понял?

– Понимайте как хотите.

Комаров построжел.

– Ваши ответы, господин Суханов, не делают вам чести как морскому офицеру.

Николай вспыхнул, привстал.

– А ваши вопросы? Они вам делают честь как высшему офицеру жандармского корпуса?

Комаров оттолкнулся от стола.

– Уф-ф… Я лишь уличил вас во лжи. И это – моя прямая обязанность, господин минный офицер.

Суханов насупился.

– Я уже рассказывал, как на меня набросились, сбили с ног, затем ударили прикладом по голове. Вы называете это арестом?

– Естественно. Ведь у лиц, которых надлежало арестовать, имелось оружие.

– У меня никакого оружия, кроме кортика, не было, – возразил Суханов.

– А может быть, вы заранее выбросили револьвер?

– Это домыслы. Говорите о фактах.

– Хорошо, – лицо Комарова пошло красными пятнами. – У нас есть показания ещё одного человека. И они недвусмысленно указывают на то, что вы хорошо знали террористку Степанову.

– Знал, – подтвердил Суханов. – Но вовсе не так хорошо, как показалось этому вашему «ещё одному человеку»… А кстати, это не кучер ли?

Комаров понял, что окончательно попал впросак.

«Н-да… Крепкий орешек, – со злостью, смешанной с удивлением, подумал Комаров. – Нужно было проводить дознание обычным порядком. Поручить хотя бы Иноземцеву. Но этот орешек и Иноземцеву не по зубам… Не даётся, подлец, с какой стороны ни зайти!»

– С этой дамой я познакомился на пароходе, – сказал Суханов ровным голосом. – О том, что у неё имелось оружие, или что она была террористкой, я не имел никакого понятия, – Суханов не смотрел на Комарова; казалось, рассказывал для себя самого. Помедлил, а потом неожиданно вскинул голову. – А теперь извольте сказать мне, господин генерал-майор, в чём именно состоит моё преступление. В том, что я оказался в одной компании с террористами? Или в том, что жандармов назвал жандармами, а ловушку – ловушкой? Ведь это была именно ловушка: жандармы дожидались экипаж на лесной дороге. Переодетый кучером агент вместо того чтобы отвезти пассажиров парохода на вокзал (за это он, кстати, просил у нас по два рубля с человека), – привёз нас вместо вокзала в лес…

Суханов замолчал. Он разволновался; от волнения у него разболелась голова, а перед глазами пошли цветные круги. Он с трудом заставил себя сосредоточиться и выговорил:

– И деньги вперёд взял, мерзавец!..

Комаров прокашлялся.

«Действительно, мерзавец!» – подумал он, но не о кучере.

– Ну, вот что, – Комаров перешёл на сугубо официальный тон. – Обвинения вам пока никто не предъявляет. Мы ведём дознание, и вправе задерживать и опрашивать любых лиц, которые имеют касательство до данного дела.

Суханов кивнул.

– И бить прикладом по голове этих самых лиц…

– Ну-с, не забывайтесь! – повысил голос Комаров. – При задержании террористов сейчас возможно всякое. Не только приклады в ход идут, как вы, видимо, слышали, – но и кинжалы с револьверами!

Суханов снова кивнул.

Комаров занервничал.

– Стало быть, до полного выяснения вашей роли во всей этой истории вы будете находиться под стражей.

Суханов скрипнул зубами от боли. Голова уже не болела – раскалывалась на части.

– Вы уже выяснили всю мою роль… Сами ссылаетесь на протоколы… Чего ж вам ещё надо?

Словно издалека, сквозь вату, внезапно забившую уши, Суханов услышал:

– Кажется, ему плохо. Унтер, дайте ему воды!.. Или нет. В камеру его!