Лариса Кондрашова - Приключения наследницы

• Название: Приключения наследницы
• Автор: Лариса Кондрашова
• Жанр: Исторические любовные романы

Юная наследница огромного состояния и многочисленных поместий Анна Болловская в пожаре Отечественной войны 1812 года потеряла практически ВСЕ - кроме фамильного имения Дедово, где, согласно семейной легенде, хранится старинный клад Сопровождать Анну вДедово вызывается блестящий поручик Владимир Зимин - один из лучших офицеров Особой канцелярии. Он должен найти таинственное письмо, от которого, возможно, зависит ИСХОД ВОЙНЫ Однако чувство долга Зимина неожиданно для него самого обращается в НЕИСТОВУЮ страсть к Анне, которой, как он знает, угрожает СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ

---

Надо будет постепенно разобраться с моими людьми. Я ведь ничего о них не знаю. Откуда, например, взялся Исидор? Он совсем не походил на остальных крепостных, темных и неграмотных.

– Ты будешь старостой, – произнесла я таким тоном, будто сама только что это придумала. Да и должна была разве я показывать всем остальным, что мной командует бывшая отцова кормилица?!

Надо же, он и поклонился вовсе не по-крестьянски, в пояс, а так, как кланяются благородные люди. Почему-то я сразу решила, что в случае чего на этого человека я могу положиться. Впрочем, покойный батюшка наверняка сказал бы, что я опять тороплюсь с выводами.

– Прежде всего нужно привести в порядок дом... Егоровна, – кивнула я в сторону кормилицы, которая, кажется, облегченно улыбнулась: она считала, что я ее не вспомню? – объяснит тебе, где и какая мебель должна стоять. А потом ты пройди в кладовые – возьми себе кого-нибудь порасторопнее в помощь – и посмотри, что у нас есть из провизии. Пусть повара сразу начнут готовить. И я, и мои гости еще не завтракали... Что ты так смотришь на меня? В имении нет поваров? Но кто-то же готовил еду для Осипа и его людей!

– Того, кто готовил, Осип забрал с собой, – заметил он. – Пахомыча. У самого Луи был в поварятах.

А вот про Луи я хорошо помнила. Когда-то давно был в имении у нас повар-француз. Его мой дедушка, князь Каллистрат Болловский, привез, кажется, из Лиона. Случались у нас в роду шутники, каковые даже своих детей старались назвать не так, как другие. Каллистрат. Я не знала, есть ли вообще такое имя в святцах. Зато знала его перевод с греческого. «Хорошая армия». Надо понимать, имя означало, что ее носитель из хороших солдат. Когда-то я открыла это и была страшно горда своим открытием. Правда, отец почему-то смеялся. Я хотела даже на него обидеться, но он посерьезнел и погладил меня по голове.

– Любознательность, доченька, двигает человека вперед. Мы с детства стараемся узнать, почему арбуз полосатый и что там, за горизонтом.

Я так и не поняла тогда, шутит он или говорит серьезно?

Так вот, повар Луи был достопримечательностью Дедова. Благодаря ему соседи всегда старались попасть к Болловским на обед, чтобы отведать очередного редкостного блюда. Уж на что у других повара были знатные, такие разносолы готовили, а переплюнуть Луи никто из них не мог. И теперь, значит, его ученика увел с собой какой-то Осип! Это возмутило меня больше всего. Мало того что я, не достигнув шестнадцати лет, осталась сиротой, мой прежде красивый и богатый дом в Москве являл собой одни только стены, теперь еще и повара не стало!

Свое раздражение я едва не выплеснула на слуг, но в последний момент спохватилась. Сказала Исидору:

– Ну, я не знаю, найди кого-то, кто умеет готовить для господ, а когда со всем разберемся, я пошлю привезти повара из Москвы... Занимайтесь делами, а я пойду... Мне надо посмотреть... В общем, работайте!

Я поднялась по лестнице в дом и сразу направилась влево, где прежде была людская, потому что уверилась отчего-то, что Сашку отнесли именно туда.

Оказалось, угадала. Потом мне стало понятно, что всему виной Аксинья, которая успела в людскую наведаться и понять, что оттуда почти ничего из мебели не взяли.

Еще бы! Наши доморощенные разбойники не хотели брать мебель из комнат дворовых людей, они хотели пожить как аристократы. Но их фантазии только и хватило на то, чтобы свезти всю мебель в танцевальную залу и устроить там нечто вроде казармы. Обустроенной, по их мнению, с особой роскошью.

Сашку положили на узкую кровать, застеленную серым одеялом, и теперь над ним склонялся Джим Веллингтон, заслоняя от меня лицо парня. Мой крепостной был почти полностью раздет, и даже моего взгляда мельком хватило, чтобы понять: Сашка просто зверски избит.

– Уйдите отсюда, княжна! – махнул на меня рукой Зимин, как будто я уже была не хозяйкой в своем доме, а так, любопытствующей ротозейкой!

– Надеюсь, я смогу помочь, – сказала я твердо, хотя до сего дня мне не приходилось видеть обнаженное мужское тело, а уж врачеванием заниматься – тем более. – Может, послать за врачом?

Я не хотела, чтобы меня оттесняли от какого бы то ни было дела. Я не маленькая девочка, а взрослая женщина, которая в состоянии отвечать за своих крепостных...

Другая радовалась бы, что кто-то берет на свои плечи ее заботы, а мне все казалось, что окружающие не принимают меня всерьез. Потому и старалась вникнуть во все сама.

– Не нужно, – услышала я голос Джима, на мгновение оторвавшегося от своих манипуляций. – Я учился на медицинском факультете три года, и, смею надеяться, моих знаний хватит на то, чтобы помочь этому молодому человеку.

Даже этот англичанин отказывался от моей помощи, в то время как – я заметила – Аксинья помогала ему осматривать несчастного Сашку.

Иными словами, я шла по коридору, обиженная на весь свет, пока не сообразила, что для обид сейчас просто нет времени. Мне надо было посмотреть, как выполняют слуги мои указания, и удостовериться в том, что мебель расставляют именно так, как бы мне хотелось.

Но когда я проходила мимо одной из комнат, услышала за приоткрытой дверью странные звуки. Кто-то будто подвывал: то ли ребенок, то ли женщина. Каково же было мое удивление, когда, открыв дверь, я увидела Хелен, сидящую на единственном стуле и, надо понимать, плачущую.

– Что с вами, Хелен? – спросила я.

Она вскочила со стула так поспешно, словно я застала ее за каким-то неприличным занятием.

– У меня болит голова, – пробормотала она, не глядя на меня.

– Сейчас я пришлю к вам кого-нибудь, – заторопилась я, представляя, как я обращусь к Исидору, и он наверняка найдет человека, который поможет больной голове нашей горничной.

– Не надо, – вскочила Хелен. – Скоро все пройдет. Это от перемены обстановки...

Надо же, какая нежная! Я ничего не понимала. Неужели головная боль может причинять такие страдания? Или причина совсем в другом? Ах, как это некстати! Мне сейчас совсем нет времени выяснять, отчего плакала Хелен.

– Тогда я распоряжусь, и сюда сейчас принесут кровать, – решила я. – Вас устроит эта комната как временное жилье?

– Устроит, – поспешно согласилась она. – Окно как раз выходит в сад. Наверное, летом здесь очень красивый вид... Но... я бы охотнее чего-нибудь съела.

От ее признания я не сразу пришла в себя. Вспомнила только, что, когда мы сидели в погребе и нам приносили еду, Хелен к ней едва притронулась. К тому же это было вчера, а сегодня мы еще ничего не ели!

– Пойдите на кухню, Хелен, там сейчас должен быть повар. Наверняка найдется что поесть. А в двенадцать часов у нас будет обед... Как я думаю.

Она согласилась и, оглянувшись на меня – мол, где находится кухня? – по моему кивку пошла в нужном направлении.

Подумав было, что надо хоть чем-то накормить остальных, я почти тут же забыла об этом.

И отправилась искать Егоровну, чтобы проверить, как там она командует крепостными и так ли расставляется мебель?

Егоровна оказалась вполне живой и подвижной старушкой. Когда я пришла в одну из комнат, бывшую прежде гостиной, я увидела, что папина кормилица толково управляется с двумя рослыми парнями, которые вешали на окна новые шторы. Где они только нашли эту ткань – я уже считала, что в доме не осталось ничего.

– Осип – он же мужчина, – Егоровна говорила «мушшына», – хватал что плохо лежит. Энти разбойники не заглянули в кладовую, где складывали материю. На постельное белье, на окна. Барыня-то была запасливая...

Моя покойная матушка и в самом деле любила запасаться впрок. Отец всегда пенял ей на это, а сейчас, я думала, ее запасливость станет для нас благодеянием.

– Егоровна, – сказала я, – закончите вешать шторы – возьмитесь за комнаты для гостей. Главное, чтобы в одну из них как можно быстрее поставили кровать. Нашей гостье – англичанке – нездоровится, она захочет прилечь.

Я не стала оповещать слуг о том, что Хелен тоже прислуга, хоть и из вольных. Потом, когда я наконец смогу поговорить с ней, выясню обстоятельства, при которых она устроилась к моей матери, а также причину, почему осталась со мной, и тогда уж решу, как с ней быть.

– Никанор! – крикнула Егоровна. – Сбегай Матрену позови. Скажи – нужда в ней появилась.

Итак, порядок в комнатах наводили быстро, руководила им женщина опытная, так что я пошла на кухню, чтобы уточнить, как обстоят дела с припасами и насколько умелым окажется повар, выбранный новым старостой для работы на господской кухне.

Оказалось, что на кухне приготовлением обеда командовала даже не повариха, а так, поваренок, тощее долговязое создание лет тринадцати от роду.

Хелен, примостившись в углу, жадно ела не то кашу, не то истолченную картошку и только исподлобья взглянула на меня, чтобы опять заняться едой.

– Это кто у нас повар? – поинтересовалась я, с недоверием разглядывая девчонку-подростка. Странно было видеть ее среди больших котлов и кастрюль.