Cвятитель Лука (Войно-Ясенецкий) - Наука и религия

• Название: Наука и религия
• Автор: cвятитель Лука (Войно-Ясенецкий)
• Издательство: Феникс, Православная библиотека `Троицкое слово
• Жанр: Религия
• ISBN: 5-222-01795-8

К моменту написания апологетических трактатов `Наука и религия` и `Дух, душа и тело` авторитет святителя Луки (Войно-Ясенецкого), хирурга, лауреата Сталинской премии был бесспорен и среди ученых, и среди практикующих хирургов, студентов. Его книги `Регионарная анестезия`, `Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов` и знаменитые `Очерки гнойной хирургии` стали классикой. Но богословский труд `Дух, душа и тело` вызвал неоднозначную реакцию современников — от удивления до возмущения. Страна воинствующего атеизма не могла иначе оценить духовное творчество хирурга с мировым именем. Академик И.А.Кассирский восклицает: `Как могло случиться, чтобы одна и та же рука водила пером при написании глубоко научных `Очерков гнойной хирургии` и религиозной книги о Духе, душе и теле`. Время разрешило недоумения — книга `Дух, душа и тело` разделила счастливую судьбу `Очерков гнойной хирургии` — выдержала множество переизданий, и даже спустя полвека вызывает живой интерес церковных и светских читателей. А вот `Наука и религия` — еще один апологетический труд святителя Луки, в православном издательстве ранее не выходил (впервые он был опубликован в `Очерках гнойной хирургии` в 2000 году). В книге, которую мы сегодня предлагаем читателям, представлены оба духовных сочинения. Вводная часть, содержащая и краткое житие святителя Луки, написана внуком святого архипастыря Владимиром Александровичем Лисичкиным, академиком РАН. Заключительную статью подготовил диакон Андрей Кураев, кандидат философских наук, профессор богословия.

---

Мы знаем, что в народном сознании чрезвычайно большое значение всегда имела идея Страшного Суда. Все люди, за малым исключением, всегда были верующими, все верили в загробное воздаяние и в вечную жизнь. Верили, что Страшный Суд — это суд над каждым человеком за его моральное поведение в течение жизни. На суд предстанут все, бедные и богатые, знатные и незнатные. И будут благословенны те, кто миловал, любил и спасал человека; прокляты те, кто не миловал, не любил человека, не помогал в беде, горе, нужде. Могло ли пройти бесследно для восприятия человеческим сознанием, когда в храме торжественно и нарочито громко возвещались слова Самого Христа: Идите от Меня, проклятые… ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня. И на вопрос осуждаемых, когда же это могло быть, — также слышались слова Самого Христа: Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25,41–45).

Это ли не величайшее из всех моральных воздействий, которое могло быть применено в условиях любого несправедливого общества?

8. Идеал человеческого совершенства есть Христос

«Есть только одна нравственность, а именно та, которая дана нам во время оно, Иисуса Христа», — А.П. Чехов.

На грани XVIII и XIX веков во всей Европе и затем у нас в России резко повысился интерес к Евангелию. До XIX века в России не было русского перевода Нового Завета, и тем самым евангельские слова зачастую были недоступны или не в полной мере понятны для всех. Только в 30-х годах XIX века русское общество получило Евангелие на русском языке. Каждый получил возможность читать эту великую книгу и размышлять об истинах, возвещаемых с ее страниц. Результаты воздействия евангельской морали на сознание русского общества и, в первую очередь, передовых людей, были огромны.

«Я читал Библию, — говорит Пушкин, — от доски до доски в Михайловском, когда находился в ссылке, но и раньше много читал Евангелие».

«Есть книга, — писал Пушкин в журнале Современник, — каждое слово которой истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествий мира; из которой нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, и не было бы уже пословицею народа».

Из чистого евангельского источника утоляли свой душевный голод все те, кто в XIX веке стал у нас провозвестником подлинной высокой морали: Белинский, Чернышевский, Добролюбов были взращены на морали евангельской. От этого и совесть у них была чиста, и моральные требования высоки. Впоследствии они отошли от Церкви, но не от евангельского учения. Мораль у них осталась евангельская. Невольно хочется привести слова Герцена: «Евангелие я читал много и с любовью. Я читал без руководства, не все понимал, но чувствовал искреннее и глубокое уважение к прочитанному. В первой молодости я часто увлекался вольтерианством, любил иронию, но не помню, чтобы когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством; это меня проводило через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу».

С исключительным уважением относился к христианству и Добролюбов, называя его «Божественным учением».

«Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни — Евангелие. Весь процесс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в сознании ее живых, вечно непреходящих глаголов. Основание Евангелия — откровение истины через посредство любви и благодати. Евангелие отличается тем, что оно равно убедительно, ясно и понятно говорит всем сердцам, всем умам, искренне жаждущим напиться его истинами. Его равно понимает и царь, и нищий, и мудрец, и невежда. Да, каждый из них поймет равно, потому что, хотя один больше, глубже, нежели другой, но все они поймут одну и ту же истину, и еще так, что мудрый, но гордый своею мудростию, поймет меньше, нежели простолюдин в простоте и смирении своего сердца, жаждущего истины, и потому самому отзывающегося на нее», — В.Г.Белинский. В исключительно христианском духе выдержана и вся рецензия В.Г.Белинского на богословские труды магистра Дроздова, где он, как рецензент, все свои рассуждения ведет на основе евангельских текстов. В связи с этим невольно приходит на память и его известное письмо к Н.В.Гоголю, где он также восторженно отзывается о Христе. Но так как это нашумевшее письмо включает в себя и ряд резких выпадов против русского духовенства, то оно обычно используется как аргумент против христианства.

В споре двух литераторов о крепостном праве в России попутно задевается мораль и обличие современного духовенства и его роль в общественной жизни страны. Гоголь, как известно, был очень религиозен и высоко ставил наше русское духовенство. Религиозность Белинского была крайне своеобразна и изменчива. К концу жизни Белинский отошел от Церкви, считая ее опорой кнута и угодницей деспотизма. Необходимо заметить, что слово «Церковь» Белинский употребляет, конечно, не в каком-либо догматическом смысле, а в чисто бытовом, то есть разумеет современное ему духовенство. Но, отойдя от Церкви, Белинский до самой смерти высоко ставил Христа.

Смысл Христова слова открыт философским движениям прошлого века. И вот почему какой-нибудь Вольтер, орудием насмешки погасивший в Европе костры фанатизма и невежества, конечно, «более во Христе, плоть от плоти Его, нежели все наши…» — сказано резко.

«Неистовый Виссарион» был зачастую слишком резок и горяч. То, что он приписывает духовенству, верно лишь по отношению к его худшей части. Но «худшая часть» встречается везде, и безнравственные люди могут проникать в любое общество.

Письмо свое Белинский писал в пылу ненависти к крепостному праву, Церковь была задета лишь мимоходом.

Но этот тон менее обличителен, чем обычный библейский, пророческий, когда речь идет о лицемерии и забвении Заповедей Божиих. Пророки Иеремия и Иезекииль бичевали забывших о правде Божией священников в более резких выражениях, а резче всех обличал их Сам Христос. Он прощал все лично Ему нанесенные обиды, но не прощал кощунства и попрания всего святого для человека. Лицемеры, безумцы и слепцы… змеиное отродье! Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле (Мф. 23,33,35).

Евангелие само по себе есть призыв к борьбе с лицемерием, поэтому приводим гневные слова Белинского в духе обличения ханжества. Эпоха, о которой говорит Белинский, — начало XIX века, была временем расцвета философской мысли. «Человеческая мысль вышла из-под опеки Церкви и пошла по самостоятельному пути. К чему же она пришла? В лице своих лучших представителей — Руссо, Гете, Канта, Гегеля и ряда других, философия пришла все к тому же, о чем учила христианская религия».

Гегель писал, что его философия говорит лишь о том, что уже сказано в христианском Катехизисе.

«Я вижу Бога повсюду в Его творениях, я чувствую Его в себе самом, — писал Руссо. — Сознаюсь, что величие Священного Писания поразило меня, и святость Евангелия говорит моему сердцу: посмотрите на книги философов со всем их блеском, какими незначительными кажутся они рядом со Священным Писанием!»

«Пусть духовная культура все идет вперед, пусть естественные науки растут и в широту, и в глубину, и пусть человеческий дух совершенствуется сколько угодно, но он не превзойдет высоты и нравственной культуры христианства, как оно сияет и светит в Евангелии!» — Гете. Беседа с Эккерманом.

Не одно же «философское движение» открывало Евангелие. Поэт И.С.Никитин, узнав о жизни, деятельности и кончине святителя Тихона Задонского, воскликнул: «Вот это я понимаю! Вот она где, правда-то!»

Благодаря «работе в мозгу», вызванной Евангелием, выковывалась и слагалась общественная мораль, которую теперь хотят противопоставить христианству, ее породившему. Благодаря Евангелию в народе нарастало сознание, что крепостнический строй противен Богу и Бог долго не потерпит несправедливостей. Евангельское учение показывало всю низость крепостничества. Это говорит о том, что христианская идея о равенстве людей была далеко не фантастической, а весьма реальной и действенной и дала большие плоды в истории. Крепостное право пало не только в силу экономических причин.

9. Евангельский гуманизм в произведениях русских художников

«Искусство — красота, оно только тогда исполняет свое истинное назначение, когда держится добродетели, морали и религии», — И.Е.Репин.

«Религия создала искусство и литературу. Все, что было великого с самой глубокой древности, все находится в зависимости от этого религиозного чувства, присущего человеку так же, как и идея красоты вместе с идеей добра», — А.С.Пушкин.