Борис Кузьменко - Приишимье

• Название: Приишимье
• Автор: Борис Кузьменко
• Издательство: Кайнар
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1988
• ISBN: 5—620—000021—4

Очередная книга из серии «Заповедные места Казахстана» посвящена краю, называемому Приишимьем. Автор рассказывает о реке Северного Казахстана — Ишиме. Описаны ландшафты, прилегающие к пойме реки, ее ихтиофауна, животный мир речной долины.

Сохранить реку и ее окрестности для будущих поколении — главная идея книги.

Для широкого круга читателей.

---

Центр Малиновки, пожалуй, ничем не отличается от городских кварталов: с небольшой площади открывается вид на многоэтажные дома. Рядом — здание центрального универмага. Дополняют общую картину огромные витрины продовольственного магазина.

Но это еще далеко не все. Ведь не секрет, что далеко не каждый сельский труженик согласится жить в железобетонной пятиэтажке. Традиции живучи. Человек на земле привык жить своим домом, чтобы рядом был огород и хозяйственные постройки. Лишить его всего этого, оторвать от первичных забот? Отвечает на этот вопрос генеральный директор объединения Иван Иванович Шарф:

— Мы обратились к многоэтажной застройке потому, что возможности развития Малиновки ограничены. Село как бы зажато между озером и производственной зоной. Но ведь нельзя не считаться и со сложившейся годами практикой, традициями, желаниями людей, наконец. Изучили мнения односельчан, систематизировали их, а потом пригласили на работу к себе архитектора, чтобы с его помощью создать проект генеральной застройки села и воплотить его в жизнь. Сейчас большинство предложенных решений уже реализованы.

Когда знакомишься с генпланом, то невольно обращаешь внимание не только на масштабы строительства, но и его продуманный характер. Все подчинено одной цели — сделать населенный пункт удобным для проживания. Именно поэтому здесь наряду с многоэтажками возводят кварталы коттеджей. Люди селятся с удовольствием и в тех, и в других. По сути дела городской и сельский быт здесь взаимно дополняют друг друга.

После школы, детского комбината, предприятий бытового обслуживания — очередь за другими объектами. В кабинете у генерального директора, Героя Социалистического труда Ивана Ивановича Шарфа — макет сельского рынка: современного архитектурного облика павильоны, навесы, торговые ряды, предусмотрена даже стоянка для легкового автотранспорта. В общем, Малиновка продолжает строиться...

ЛЕГЕНДА О САДЕ. Тургайская область, которую пересекает в своем среднем течении Ишим, больше других бедна лесами. Ее можно пересечь из конца в конец и не встретить ни одного дерева, кроме тех, что выращены человеком. Только на севере — там, где проходит граница с Кокчетавской областью, раскинулись березовые островки, занимающие несколько сот гектаров.

Однако большинство сел, расположенных в этой зоне, отнюдь не производят впечатления обделенных судьбой. Улицы повсеместно озеленены, имеются сады и парки, искусственные насаждения постоянно расширяются.

Известно в области своей красотой село Двуречное — центральная усадьба одноименного совхоза. Это живописный уголок в засушливой степи. Вдоль улиц зеленеют деревья, ягодники и плодоносящие кустарники — у каждого дома. Жить и трудиться в таком селе одно удовольствие, и не случайно, что коллектив хозяйства хорошо известен своими производственными успехами: все в жизни взаимосвязано.

Такая же добрая слава у совхозов «Искра», «Заря коммунизма», «Калининский». На всю округу славится своим плодово-ягодным садом совхоз «Кийминский», много зелени на Тургайской областной опытной станции, в других населенных пунктах, где твердо усвоили народную мудрость: могуч лес, но беззащитно деревце, и потому с удвоенным вниманием относятся к выращиванию каждого саженца.

Характерно для многих здешних сел то, что их озеленение происходило одновременно со строительством первых домов на целинных массивах. В Есиле, который в середине пятидесятых годов считался одним из узловых пунктов, откуда велось наступление на необжитые земли, мне довелось услышать историю, тесно связанную с организацией нового совхоза и его озеленением. История типичная, в большей или меньшей степени она характерна для многих здешних сел. А заключается она в следующем.

Весной 1954 года от Есиля по бездорожью пробивалась тракторная колонна. Шли четверо или пятеро суток, и люди очень устали. Наконец остановились у подножия единственного в округе холма, и начальник колонны — будущий директор хозяйства, поднявшись наверх, оглядел окрестности. Он всматривался вдаль не спеша, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, словно перед ним лежала не однообразная, только что освободившаяся от снега равнина, а открывался невообразимой красоты пейзаж. Потерявшие терпение парни кричали снизу:

— Что нашел? Райские сады?

— Нет, — отвечал он, — садов не вижу. А место доброе.

Скользя сапогами по раскисшей земле, покрытой кустиками волглого ковыля, от корней которого уже пробивались к свету первые зеленые побеги, он спустился к колонне и повторил обступившим его людям:

— Хорошее место.

Здесь и было решено разместить центральную усадьбу нового совхоза. Жили в палатках — огромных, брезентовых, рассчитанных на двадцать человек, спали вповалку на дощатых нарах, обедали за длинными, грубо сколоченными столами, а мечтали о просторных зеленых улицах, добротных кирпичных домах, утопающих в цветах палисадниках, собственных квартирах, обставленных гнутой — «венской» мебелью, об электрическом свете и паровом отоплении.

И о многом другом мечтали. Оттаявшая степь тихо ждала чего-то необычного, и весенние ветры приносили резкие незнакомые запахи. Над головой проплывали, держа курс на север, журавли, оглашая окрестности долгими унылыми криками.

Работали отчаянно, не жалели сил. И выкладывались до предела, когда казалось, что нет уже возможности даже пошевелить рукой. Но вечером, лишь раздавался хриплый голос старого, заезженного патефона, какая-то сила поднимала парней с нар. Загорался костер, огненные языки пламени лизали темное покрывало ночи, улетали ввысь желтые искры.

В конце каждой недели проводили комсомольские собрания — отчитывались о проделанной работе. На одном из них и вылез в первый раз этот чудик. Как оказался он в отряде, где все были земляками, из Липецка, никто не знал. Да и не очень интересовались, откуда он: наверно, отстал от своей группы и присоединился к первой встречной — пусть живет, чего делить, все мы теперь целинники, дети одной матери.

Пришлый оказался много старше других, хотя было ему едва за сорок. Но среди крепких мускулистых парней он выглядел стариком: тощий, хлипкий, щеки на маленьком лице запали, длинные редкие волосы падали на плечи. Одевался он, как все — ватная телогрейка, защитного цвета брюки, ныряющие в широкие голенища тяжелых кирзовых сапог с выцветшими носками.

Чудик любил выступать на собраниях, и когда он поднимался, все уже знали, о чем пойдет речь.

— Вы еще зеленые, — говорил он, покашливая. — Что вы видели в жизни, кроме мамашиной юбки, за которую цеплялись? Так послушайте умного человека. Сад нам нужно посадить в первую очередь. Поселок мы отгрохаем за год, а попробуйте за год сад вырастить.

— Слезай! Приехали! Надоело! — кричали ему со всех сторон. — Опять завел свою шарманку!

Так продолжалось до самой осени. Потом ребятам надоели эти перепалки и они сдались. Вынесли на собрании постановление, и в Акмолинск отправились три автомашины, водителям которых был дан строгий наказ: без саженцев не возвращаться. Они пробыли в отлучке неделю и разными правдами и неправдами раздобыли молодые деревца. Тут же организовали воскресник, и в самом центре будущего села заложили сад.

— Доволен теперь? — спрашивали чудика ребята.

— Доволен, — отвечал тот, покашливая. — Но вы еще вырастите этот сад!

— Вырастим, — отвечали ему. — Ты нас не пугай.

И сад вырос, хотя с ним пришлось изрядно помучаться — особенно на первых порах. Не хватало воды. Ее привозили в бочках издалека, и ребята поливали из ведер тоненькие саженцы, привязанные для устойчивости к вбитым в землю кольям — иначе их опрокинул бы первый шальной ветер.

Потом молодые тополя, клены, акации прижились и окрепли, они уже самостоятельно выкачивали из почвы живительную влагу, проникая корнями все глубже и глубже. Поливали деревца теперь лишь в самую засушливую пору. Впрочем, с водой стало легче: пробили артезианскую скважину, и проблема полива была окончательно решена.

Так и поднялся в степи сад, по сей день радующий душу сельского человека. Шумит он листвой, подставляя зеленую грудь, как парус свежему дыханию вольного целинного ветра.

ДУБ В ГОРОДЕ. В Петропавловске в областной газете недавно было опубликовано необычное письмо одной из жительниц города. Она писала: «Просим оказать помощь в охране дуба по улице Мира, 167. Дерево находится в зоне сноса. Дуб посажен в 1953 году семьей Савельевых. Он плодоносит. Летом и осенью привлекает своей красотой многих жителей, особенно детей. Просьба сохранить дуб для города!»

За время путешествия по Приишимью не раз доводилось наблюдать, как трогательно и любовно относятся к зелени на целине. Но о таком даже слыхать не приходилось. Ну что значит для города — большого, современного, красивого — одно дерево?