Юлия Игина - Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла

• Название: Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла
• Автор: Юлия Игина
• Издательство: Алетейя
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91419-274-4

Предлагаемая монография — первое отечественное исследование, посвященное одной из наиболее актуальных в современной исторической науке тем — «охоте на ведьм» и «ведьмомании» в Западной Европе, выполненное на английском материале. Книга представляет собой оригинальный взгляд на такое яркое и дискуссионное в истории европейской цивилизации «концепт-явление», как ведовство, через призму восприятия его в английском обществе того времени. Внимание автора сосредоточено на трех основных дискурсах ведовства: официальном, народном и ученом, а также преломлении их в коллективном сознании и повседневных практиках. Это позволило автору взглянуть на ведовство и ведьм в Англии глазами английских современников, располагавшихся на разных ступенях социальной и культурной иерархии. В работе использован обширный материал, источники из собраний европейских, американских и российских библиотек.

---

Возвращение к концепции истерии оказало, на мой взгляд, существенное влияние на изменение восприятия ведовства в целом и, в результате, на прекращение «охоты на ведьм» в Англии. Идея о естественном характере одержимости-истерии, переводила жертв колдовства — одержимых — из разряда «сверхъестественно больных», или околдованных, в разряд непростых, но при этом «естественно больных», нуждающихся в особом медицинском уходе, а не в известном церковном ритуале. Кроме того, согласно этой идее ведьмы автоматически лишались своей силы насылать демонов на людей, и, следовательно, с них снималась вина за «странные» припадки и болезни, которые приписывались их власти. Однако изменение в восприятии ведовства шло медленно, хотя и неуклонно. Первым результатом стало официальное церковное запрещение проведения обряда экзорцизма без соответствующего разрешения епископа и врачебного освидетельствования, закрепленное в Каноне 1604 года[953]. Этот запрет неоднократно нарушался, о чем свидетельствуют как известные историкам факты проведения несанкционированных судов после 1604 года, так и то обстоятельство, что дискуссия вокруг одержимости продолжалась и после 1604 года.

Со временем идея одержимости потеряла свою актуальность в пуританской среде, где возродилось восприятие ее как исключительно «папистской». Так пуританский авторитет Уильям Перкинс в своем трактате 1608 года писал относительно нее следующее: «Наиболее ученые паписты этого времени учат и убеждают, что существует в Божьей Церкви обычная способность и сила, посредством которой некоторые люди могут изгонять дьяволов и предотвращать неприятности, которые насылает ведьма. Протестанты придерживаются противоположного суждения и истины, что ныне не существует обычной способности, оставленной Божьей Церкви со времен апостолов. Оснований для этого мнения может быть несколько. Первое, изгнание дьяволов и исцеление неприятностей — это исключительные и чудесные свершения. Ибо Церковь считает безвредное обращение со змеями, умение говорить на новых языках, излечение болезней наложением рук — чудесами (Марк. 16.18.19.). Но все эти малые свершения, в действительности обычная сила совершающих их, прекратилась, ибо была дана апостолам в первоначальной Церкви, как способ утвердить доктрину Евангелия перед неверными, которые никогда не слышали до этого Христа»[954]. Далее, перечисляя средства, которые католики используют против ведовства, Перкинс называет в их числе и экзорцизмы. При этом, находя их абсолютно неэффективными, и относя к явлениям того же порядка, что суеверия и невежество «темного простонародья»[955]. Другими словами, в вопросе одержимости пуританские идеологи в конце концов полностью примкнули к англиканам, перенеся идею одержимости в разряд неактуальных для своего учения и религиозной практики.

Что касается судебной практики, то в отражающем основные тенденции в этой области судебном «Руководстве...» 1629 года Бернард писал следующее: «Кто может изгнать Дьявола?… Не сила какого-либо человека, ибо Сатана — сильный человек (Матфей 12.29, Марк 3.27), которого не могли связать или покорить. Не какой-либо силой папских экзорцистов, как хвастали римские священники: „нам, начитанным священникам, в действительности, самым главным священникам, профессиональным экзорцистам, поклоняются духи именем Иисуса“, а в действительности, одержимый бросился на них и поранил их. Более того, мы можем прочитать, как римские экзорцисты совершали свои обряды экзорцизма все вместе около года над одним человеком, и без какого-либо улучшения. Боден в своей „Демонологии“ рассказал нам историю о дьяволе, который сказал экзорцистам, что он не выйдет ни ради кого, кроме человека по имени Мотан, который был магом. Так мало заботит дьявола сила священников при обряде экзорцизма. Их слова не могут изгнать дьявола. Не потому ли что они не могут работать эффективно, они нуждаются в многочисленных жульничествах, симулируют одержимость, на которой они могут показать свою воображаемую силу? И силой какого-либо великого дьявола нельзя заставить другого дьявола, как учит наш Спаситель (Матф.12.25, 26, Марк. 3.23, 24). И, таким образом, ни посредством искусства магии, которая считается ненавистной, будучи дьявольским изобретением, которой он может добровольно сопротивляться, чтобы поддерживать дьявольское искусство; но которым он не может быть изгнан, потому что и искусство, и практика — его собственные. Таким образом, дьяволы могут быть изгнаны только перстом Божьим (Лука 11.20), точнее, силой Святого Духа (Матф. 12.28.)»[956]. По всей видимости, в судебной практике случаи одержимости также потеряли свою актуальность, по меньшей мере, с позиции самих судей.

К концу 1620-х годов можно наблюдать сокращение не только экзорцистских практик, но и, главное, ведовских судов. Вполне вероятно, что сокращение судов было прямым результатом деятельности Джордена, чья карьера отнюдь не закончилась после процесса Марии Гловер. Напротив, его позиция привлекла короля Якова I, чьи взгляды относительно ведовства сменились на прямо противоположные как раз в этот самый период. Известно, что Джорден попал в милость королю, и тот обращался к советам медика, по меньшей мере, в таких известных случаях одержимости, как случай Анны Гюнтер (1605 году)[957], Лестерского мальчика (1616 году) и др.

Любопытно также, что в 20–30 годах XVII века приостановилась публикация антиведовских памфлетов, что свидетельствует об исчезновении интереса к теме ведовства со стороны широкой публики. Вполне вероятно, что это — прямой результат дискуссии вокруг одержимости, и вызвавших ее громких случаев разоблачения лжеэкзорцизмов, ставших широко известными. Считается, что эти факторы способствовали нарастанию скептицизма вокруг темы ведовства и снижению интереса к ней, как со стороны ученых кругов, так и со стороны обывателей. В результате, тема ведовства исчезла на два десятка лет со страниц популярных изданий, и вернулась на новом этапе и благодаря другим обстоятельствам уже только в период гражданских войн. Что касается темы одержимости, то о ее абсолютной неактуальности свидетельствует к примеру тот факт, что уже в 1651 году в сочинении Р. Бертона, ставшем интеллектуальным «бестселлером» своего времени, автор пропускает ее, как совершенно не достойную внимания: «Наконец, еще одним видом сумасшествия или меланхолии считается наваждение или одержимость нечистой силой (если я могу так назвать ее), которую Платер и прочие склонны считать противоестественной; о таких больных рассказывают удивительные вещи — об их поведении, жестах, судорогах, постничанье, пророчествах, о том, как они говорят на языках, которых никогда прежде не изучали, и т. п. О них рассказывают множество необычайных историй, но поскольку эти истории не вызывают у некоторых доверия (так, например, Дикон и Даррелл посвятили этому предмету целые объемистые тома, со всеми pro и con), то я охотно их пропущу»[958].

Заключение

Формирование феномена ведовства в Англии началось с появления активного интереса к народным колдовским практикам со стороны государства. Хотя стремление и попытки власти регулировать их относятся уже к раннему периоду средних веков, только на исходе последних и в начале Нового времени они стали предметом особого внимания со стороны государства, созревшего для попытки наладить эффективный механизм контроля за этой сферой народной жизни. Именно эта попытка, поддержанная впоследствии обществом, привела в Англии к возникновению массовых легализованных преследований, известных как «охота на ведьм». Суть действий власти в этом направлении заключалась в последовательном интегрировании ведовства в сферу компетенции королевской власти, стигматизации его как общественно-опасного преступления и разработке специального законодательства, позволяющего преследовать его на правовой основе. Эти меры по институционализации ведовства сделали его объектом, требующим государственного вмешательства и регулирования в глазах общества. В результате, преследования ведьм получили правовое и идеологическое обоснование.

Законодательная инициатива преследования ведьм в Англии первоначально принадлежала короне в лице Генриха VIII. При следующих монархах, особенно при Елизавете I и Якове I, также выражавших заботу об этом вопросе, она перешла к парламенту — выразителю интересов общества в лице его элиты. Так позиции короны и общества в вопросе преследования ведьм совпали: импульс, посланный короной, нашел отклик в обществе и был должным образом оформлен в законах против ведьм. В результате, к началу XVII века в Англии окончательно оформилось антиведовское законодательство, на базе на которого преследования проводились вплоть до самого завершения периода «охоты на ведьм». Официальная отмена этого законодательства последовала только в 1736 году.