Томас Гарди - Джуд незаметный

• Название: Джуд незаметный
• Автор: Томас Гарди
• Жанр: Классическая проза

Роман написан для взрослых людей человеком, который пытается бесхитростно поведать о муках и метаниях, насмешках и несчастьях, какие могут омрачить сильнейшее из чувств, ведомых человеку; откровенно рассказать о смертельной борьбе между плотью и духом и раскрыть трагедию неосуществленных замыслов.

---

— По-моему, — сказала Сью учителю, когда они остановились с ним чуть поодаль, — этот макет, как бы тщательно он ни был выполнен, в большей своей части — плод воображения. Откуда знать, что Иерусалим во время Христа выглядел именно так? Я уверена, что автор макета не может этого знать.

— Макет сделан по лучшим предположительным картам, созданным в результате посещений современного Иерусалима.

— Я думаю, хватит с нас Иерусалима, — сказала она, — тем более, что мы ведем свое происхождение не от евреев. В конце концов не сам Иерусалим, ни его народ не имеют такой первостепенной важности, как Афины, Рим, Александрия и другие древние города.

— Но, дорогая моя, подумайте; что он для нас означает!

Она промолчала, так как не имела привычки настаивать на своем, и тут за группой детей, столпившихся вокруг макета, увидела юношу в белой фланелевой куртке. Он так низко склонился, сосредоточенно изучая долину Иосафата, что лица его почти не было видно за Масличной горой.

— Взгляните на вашего кузена Джуда! — продолжал учитель. — Уж он-то, наверное, не думает, что хватит с нас Иерусалима!

— Ой, я его и не заметила! — воскликнула она, оживившись. — Джуд, как серьезно ты это рассматриваешь! Джуд очнулся от грез и увидел ее.

— Сью! — сказал Он, вспыхнув от радости и смущения.

— А это твои ученике, да? Я узнал, что после полудня разрешен вход школьникам, и подумал, что ты тоже можешь прийти. Но я так увлекся, что забыл, где нахожусь. Удивительно, как все это переносит нас в прошлое, не правда ли? Я мог бы изучать этот макет часами, но, к сожалению, у меня всего несколько минут, ведь я здесь работаю.

— Ваша умная кузина беспощадно раскритиковала макет, — пожаловался Филотсон с добродушной иронией.

— Она ставит под сомнение его достоверность.

— Ну, что вы, мистер Филотсон! Вовсе нет, нисколько! И я совсем не хочу считаться умной девицей — их и так развелось слишком много в последнее время! — с обидой возразила Сью. — Я лишь хотела сказать… даже не знаю, что я хотела сказать… во всяком случае, вам этого не понять!

— Я знаю, что ты хотела сказать! — с жаром воскликнул Джуд (на самом деле он этого не знал). — И мне кажется, ты совершенно права!

— Браво, Джуд! Я знаю, что уж ты-то в меня веришь!

Сью порывисто схватила его за руку и, бросив на учителя укоризненный взгляд, повернулась, к Джуду; в голосе ее — слышался трепет, совершенно не соответствующий, как это ей и самой показалось, столь мягкому сарказму. Но она даже не догадывалась, как рванулись к ней сердца обоих мужчин при этом мимолетном проявлении чувства и к каким осложнениям это приведет в их дальнейшей судьбе.

От макета веяло такой назидательностью, что дети очень скоро потеряли к нему интерес, и немного погодя их увели обратно в Ламсдон, а Джуд вернулся к своей работе. Он смотрел, как ребячья стайка в чистых курточках и передниках Парами тянулась вдоль улицы за город рядом с Филотсоном и Сью, и им овладело чувство тоски и разочарования, что жизнь этих двух людей проходит, минуя его. Филотсон пригласил его к себе в пятницу вечером, — в этот день он не давал уроков Сью, — и Джуд о радостью принял приглашение.

Между тем ученики и преподаватели продолжали свой путь к дому, и на другой день Филотсон с удивлением увидел на классной доске в классе Сью искусно нарисованную мелом перспективу Иерусалима, причем каждое здание было на месте.

— Мне казалось, макет вас не заинтересовал, вы едва удостоили его взглядом, — заметил он.

— Так оно и есть, — ответила она, — но кое-что я запомнила.

— Во всяком случае, больше меня.

В это время школьный инспектор ее величества разъезжал по округе с внезапными визитами, "налетом" проверяя работу учителей, и два дня спустя, в разгар утренних занятий, дверная щеколда потихоньку поднялась, и сей джентльмен — гроза начинающих учителей вступил в класс.

Для мистера Филотсона это не явилось большой неожиданностью, с ним так часто проделывали этот трюк, что он был к нему готов. Но класс Сью находился в дальнем конце комнаты, а сама она стояла к вошедшему спиной, поэтому инспектор подошел, стал позади нее и целых полминуты наблюдал за тем, как она ведет урок, прежде чем она заметила его присутствие. Она обернулась и поняла, что настал момент, которого она так страшилась. Она не удержалась и вскрикнула от испуга. И тут Филотсон, повинуясь какому-то странному волнению, подбежал к ней как раз вовремя, чтобы не дать ей упасть в обморок. Она быстро оправилась и рассмеялась, но, как только инспектор ушел, наступила реакция: она так побледнела, что Филотсон увел ее в свою комнату и дал ей глоток бренди. Придя в себя, она увидела, что он держит ее руку.

— Вы должны были предупредить меня, что ожидается "налет" инспектора, — проговорила она с раздражением. — Ах, что же мне теперь делать? Он доложит начальству, что я никуда не гожусь, и я буду навсегда опозорена!

— Он этого не сделает, милая моя девочка. Вы лучшая учительница из всех, какие у меня были!

Он глядел на нее с такой нежностью, что она растрогалась и пожалела о своем упреке. Когда ей стало лучше, она ушла к себе.

А Джуд тем временем с нетерпением ожидал пятницы. Всю среду и четверг им владело такое сильное желание увидеть ее, что с наступлением сумерек он выходил на дорогу, ведущую в деревню, а возвратившись домой с намерением почитать, был не в состоянии сосредоточиться на тексте. В пятницу вечером, одевшись получше, чтобы понравиться Сью, и наскоро выпив чашку чаю, он, несмотря на дождливую погоду, отправился в Ламсдон. Кроны деревьев над головой сгущали вечерний сумрак и уныло роняли капли, вызывая предчувствия, — ни на чем не основанные предчувствия, ибо, хотя он и знал, что любит ее, он знал также, что не может быть для нее никем иным, кроме брата.

Первое, что он увидел, когда завернул за угол и вступил в деревню, была пара под зонтиком, выходившая из калитки дома викария. Он был слишком далеко от них, чтобы они могли его заметить, но сам он сразу узнал в них Сью и Филотсона. Учитель держал зонтик над ее головой; по всей видимости, они только что были у викария, возможно, по делам школы. Они шли по мокрому и безлюдному переулку, и Филотсон обнял девушку за талию, но она мягко отстранила его руку, а он обнял ее опять, и на этот, раз она не сопротивлялась, только быстро, с опаской повела взглядом вокруг. Но прямо назад она не посмотрела и поэтому не увидела Джуда, которые отшатнулся, словно от удара, и скрылся в живой изгороди. Он оставался в своем тайнике, пока они не подошли к домику Сью, она вошла в дом, а Филотсон прошел дальше, к школе.

— Ведь он слишком стар для нее… слишком стар! — воскликнул Джуд с мучительной болью отвергнутой любви.

Вмешиваться он не мог. Разве он не принадлежит Арабелле? Идти дальше он был не в состоянии и повернул обратно в Кристминстер. Казалось, каждый его шаг говорил ему, что он ни в коем случае не должен вставать между учителем и Сью. Филотсон старше ее лет на двадцать, но сколько бывает счастливых браков даже при такой разнице в годах! Последней каплей в чаше его горя явилась Ашсрь, что по иронии судьбы он сам был виновником сближения его кузины и школьного учителя.

VI

Старая ворчливая бабка Джуда, что жила в деревне Мэригрин, расхворалась и слегла, и в следующее воскресенье он отправился ее навестить. К этому решению он пришел, поборов сильное желание свернуть в сторону деревни Ламсдон, где могла бы произойти горькая встреча с кузиной, во время которой он все равно не мог бы говорить с ней откровенно и не мог бы признаться, что наблюдал ту мучительную для него сцену.

Бабка уже не вставала с постели, и почти все время, что Джуд пробыл у нее, ему пришлось потратить на устройство ее дел. Ее небольшая пекарня был продана соседу; вырученных денег, а также сбережений вполне хватало на все необходимое; за бабкой ухаживала одна вдова из той же деревни, которая вместе с ней и жила. Уже пора было уходить, когда наконец Джуду удалось спокойно поговорить с ней, и невольно он перевел разговор на кузину.

— Сью здесь родилась?

— Да, в этой самой комнате. Они тогда жили здесь. А ты почему спрашиваешь?

— Так просто, захотелось узнать.

— Ага, значит, ты с ней уже виделся? — строго спросила старуха. — А что я тебе говорила?

— Что мне незачем ее видеть.

— И ты разговаривал с ней?

— Да.

— Ну так больше не смей! Отец учил ее ненавидеть всю материнскую родню, а на простого рабочего парня, как ты, она и вовсе смотреть не станет — теперь она столичная штучка! Я всегда ее недолюбливала. Дерзкая девчонка, и характер упрямый. Частенько ей от меня доставалось за дерзости. Раз она вот что придумала: сняла башмаки, чулки и влезла в пруд, задрав юбчонку выше колен! Только я хотела пристыдить ее, а она и говорит: "Уходите, бабуся! Скромным людям на такое смотреть грех!"