Карен Монинг - Лихорадка теней

• Название: Лихорадка теней
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

«Зло — совершенно иная сущность, Мак.

Зло — плохиш, который верит, что он и есть добро!»

Маккайла Лейн была еще ребенком, когда их с сестрой Алиной удочерили и навсегда выслали из Ирландии.

Двадцать лет спустя Алина мертва, а Мак возвращается в страну, которая их изгнала, чтобы найти убийцу сестры. После того, как она узнает, что происходит из рода, который был одновременно и одарен, и проклят, Мак окунается в секреты истории: древний конфликт между людьми и бессмертными, которые тайно живут среди нас тысячи лет.

Далее следует шокирующая цепь событий с разрушительными последствиями. И теперь Мак, стараясь справиться с печалью, продолжает свою миссию: найти и контролировать Синсар Даб — книгу темной запретной магии, написанную мифическим Темным Королем, в которой содержится сила создавать и разрушать миры.

В эпическом сражении между смертными и эльфами, преследователь стал преследуемым, Синсар Даб восстает против Мак и начинает пробивать смертельную брешь среди тех, кого она любит.

На кого она может рассчитывать? Кому доверять? Кто та женщина, которая ей все время снится? И более важно, кто такая сама Мак и какую судьбу она увидит в черно-багровых тонах древней карты Таро?

Из роскошного пентхауса Гроссмейстера в убогие глубины ночного клуба Невидимых, из полной эротики ложа ее любовника на внушающее ужас ложе Темного Короля, — путешествие заставит Мак столкнуться лицом к лицу с правдой об ее изгнании и сделать выбор, который может и спасти мир… и его разрушить.

Перевод:

Egoista, Milli, Tinka, Zhulana, Stellamarina, Kvitka_88, Lelya_feverrus, Toriya, Lady_Di, aileme, tiggra, Kukuku, dianmika, teplaya, Enara, chimeree, irina05, mikka, Vikulya, sagana, MacV, Barrons, Tehhy, fea31, azlesha, AngelinaFrost, Likassa, lissa09, SIMI, fantasiya, Pimochka, agniya, chipmonk, Elwie, alanka, Al_KedA, Catharin, Dekorf, desirous, puse4ka375, Svetyska, yulyakulyk, LenaT, zzuzel, 55, Persefona

---

— Кристиан МакКелтар, — сказала я и поморщилась. Я говорила на языке своих врагов. На языке, которого никогда не учила, и произносила слова устами, не приспособленными для него. Скорей бы уже вернуться на свою сторону зеркала.

— Это ты?

— Во плоти, девица. Ну… почти.

Я не была уверена, имел ли он в виду, что это почти он или, что почти во плоти, но спрашивать не стала.

Он поднял голову и бросил на меня дикий взгляд через плечо. Он был прекрасен. В нем было что-то не так. Его глаза были полностью черными. Он моргнул, и в них снова появились белки.

В другой жизни я бы помешалась на Кристиане МакКелтаре. Или, по крайней мере, сходила бы с ума по тому Кристиану, которого повстречала в Дублине. Сейчас он настолько изменился, что, не заговори он со мной, даже не знаю, сколько мне потребовалось бы времени, чтобы узнать его. Красавец-студент колледжа с потрясающим телосложением, сердцем друида и убийственной улыбкой исчез. Я смотрела, как фигуры и символы движутся под его кожей, и думала: а если бы мы не находились в тюрьме, которая лишает цвета все, остались бы его татуировки такими же черными или стали бы разноцветными?

Я стояла на месте слишком долго и, внезапно обнаружила, что смотрю на него уже сквозь тонкую корку льда. Он сидел неподвижно, но на нем льда не было. Почему? Ведь он одет все в ту же рубашку с короткими рукавами. Неужели ему не холодно? После того, как я раскрошила лед, он заговорил:

— Большая часть того, что здесь происходит — происходит у тебя в голове. Все что ты позволяешь себе чувствовать, усиливается.

Слова прозвучали мрачным колокольным звоном, подобным звуку изогнутого ксилофона. Я вздрогнула, в их звучании можно было различить намек на шотландский акцент, и эта человеческая черта в нечеловеческом языке сделала его еще более неприятным.

— Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что если я не буду думать об этом, то не покроюсь льдом? — спросила я. У меня заурчало в животе, и я вдруг покрылась толстым слоем чего-то напоминающего голубое мороженое.

— Подумала о еде, девица? — Удивление сделало колокольный звук его голоса более сносным. Он поднялся, но ко мне не подошел. — Здесь часто об этом думаешь, сама поймешь.

Я представила, как «мороженое» превратилось в лед. Это оказалось так просто. Я сделала шаг вперед, и лед осыпался.

— Значит, если я подумаю о жарком тропическом пляже…

— Нет. Сущность этого места не изменить. Можно сделать его хуже, но лучше — никогда. Ты можешь лишь разрушать, но не созидать. Это была дополнительная пакость со стороны королевы. И подозреваю, это не «мороженое» на тебе, а хлопья инея вперемешку с внутренностями твари, на которую вблизи лучше даже не смотреть.

Я взглянула на гробницу. Ничего не могла с сабой поделать. Она возвышалась, темная и тихая — страшилище из моих двадцатилетних кошмаров, давя на мое сознание.

Я встану рядом.

Открою, загляну внутрь и закричу.

Ну да. Что-то не хочется.

Я снова посмотрела на Кристиана. А что он здесь делает? То, что привело меня сюда, преследовало в ночных кошмарах большую часть моей жизни. Я заслужила несколько минут передышки, прежде чем случится предначертанное судьбой.

Если, конечно, эти минуты у меня есть.

От моего внимания не ускользнул тот факт, что я нашла именно то, что мне нужно. Надо же так удачно, найти пятого из пяти друидов, нужных для проведения ритуала, прямо здесь, рядом с неизведанным, к которому меня вели.

Жаль, что в удачу я больше не верю.

Я с горечью осознала, что мной умело манипулировали. Но кто и зачем?

— Что с тобой случилось? — спросила я.

— О, что со мной случилось? — звуки от его смеха были похожи на скрежет гвоздей по классной доске. — Ты, девица. Со мной случилась ты. Ты скормила мне плоть Темных.

Я была потрясена. Неужели на него так подействовала плоть Темных фейри? Хотя изменение Кристиана началось еще в том мире, где мы сушили свою одежду возле озера, здесь оно продолжилось с головокружительной скоростью.

Он выглядел наполовину человеком, наполовину фейри. В этом мире теней и льда он больше напоминал Темного фейри, нежели их светлых собратьев. Еще несколько финальных штрихов, и он станет похож на одного из принцев. Я прикусила губу. Что я могла сказать? Мне жаль? Тебе больно? Внутри ты тоже превращаешься в монстра? Может, он выгледел бы лучше, если бы оказался в реальном мире, где помимо черного, белого и синего существовали и другие цвета.

Он одарил меня мрачной версией своей убийственной улыбки, белоснежные зубы блеснули на фоне кобальтовых губ и мраморно-белого лица.

— О, твое сердце обливается кровью из-за меня. Я вижу это в твоих глазах, — усмехнулся он. Его улыбка угасла, но взгляд стал более враждебным. — И правильно. Я становлюсь похожим на одного из них, так ведь? А тут даже зеркальца под рукой нет. Понятия не имею, как теперь выглядит мое лицо и не уверен, что хочу это знать.

— Неужели на тебя так подействовала плоть Темных? Не понимаю. Я ведь тоже ее ела. И Мэллис, и Деррок, Фиона и О’Баннион. А еще Джейни и его люди. Ничего подобного не произошло ни со мной, ни с кем-либо из них.

— Подозреваю, все началось на Хэллоуин. На мне было недостаточно рун, — из убийственной улыбка превратилась в смертоносную. — В этом виноват твой Бэрронс. Посмотрим, кто из нас теперь лучший друид. Перекинемся парой ласковых, как только встретимся.

Судя по резкому выражению на белом лице, дело вряд ли обойдется одними словами.

— Иерихон лично наносил на тебя татуировки?

Он приподнял бровь:

— Значит, теперь он «Иерихон»? Нет, их наносили мои дяди Дэйгис и Кейон, но он должен был проверить, когда они закончили. Он не стал, позволив мне участвовать в ритуале без защиты.

— Разве твои дяди не взбесились бы, попробуй он это сделать? — Я инстинктивно защищала Бэрронса.

— Все-таки он должен был. Он знал о защитных рунах больше, чем мы. Его знание древнее нашего, и совершенно непостижимо для меня.

— Кристиан, что произошло той ночью у камней? — ни он, ни Бэрронс так и не рассказали мне.

Он потер рукой лицо, покрытое колючей черно-синей щетиной.

— Полагаю, теперь уже не важно, если кто-то об этом узнает. Я хотел скрыть свой позор, но, похоже, вместо этого мне придется выставить его на показ.

Он начал медленно ходить вокруг черного гроба, под его ботинками захрустел лед. Это была хорошо натоптанная тропинка — он провел здесь довольно долгое время.

Я пыталась сфокусироваться на нем, но мой взгляд, сам того не желая, возвращался к гробнице. Лед был толстым, но если пристально всмотреться, то можно было разглядеть фигуру сквозь замерзшие стенки.

Крышка гроба была тоньше, чем его стенки.

А сквозь мутный лед, похоже, виднеются расплывчатые очертания лица.

Я оторвала взгляд от гроба и взглянула на слишком уж белое лицо Кристиана:

— И?

— Мы пытались призвать древнее божество Драгар — секты черных магов. Ему поклонялись задолго до того, как фейри появились среди людей. Это было нашей единственной надеждой противостоять магии Дэррока. У нас получилось разбудить его. Я почувствовал, как он ожил. Великие камни, которые удерживали его глубоко под землей, распались, — он выдержал паузу, позволяя звенящему эху, постепенно затухая, отразиться от стен, и ледяные горы снова погрузились в тишину. — Он пришел за мной. Прямо за мной. Пытался заполучить мою душу. Ты когда нибудь играла в игру «кто первый свернет», Мак?

Я покачала головой.

— Я проиграл. Удивительно, что оно не уничтожило Бэрронса. Я почувствовал, как оно пронеслось мимо меня прямо в него. А потом оно просто… исчезло.

— И как же это повлияло на то, что случилось с тобой?

— Оно прикоснулось ко мне. — На его лице промелькнуло отвращение, — Оно… я не хочу об этом говорить. А потом ты дала мне кровь Темных. Все это, плюс три года, проведенных в этом месте…

— Три года? — слова сорвались с губ, вызывая настолько резкий диссонанс, что я удивилась, как этот перезвон не вызвал лавину. — Ты провел в тюрьме Темных три года?

— Нет, в этом месте я всего лишь несколько недель. Но, по моим подсчетам, я пробыл в Зеркалье три года.

— Но снаружи не прошло и месяца с тех пор, как я видела тебя в последний раз!

— Значит, для меня здесь время течет быстрее, — пробормотал он.

— Обычно все происходит наоборот. Несколько часов здесь, как правило, равны нескольким дням там.

Он пожал плечами. Его мышцы напряглись, а татуировки запульсировали.

— Кажется, все идет шиворот-навыворот, когда дело касается меня. Я стал малость непредсказуем, — его улыбка была натянутой, а глаза вновь сделались полностью черными.

Извинения вертелись на кончике моего языка, но я стала прагматичнее, и мне надоели постоянные обвинения.

— Я нашла тебя умирающим в той пустыне. Ты предпочел бы, чтобы я похоронила тебя в Зеркалье?