Марина Порошина - Майне либе Лизхен

• Название: Майне либе Лизхен
• Автор: Марина Порошина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46886-7

В далеком заснеженном уральском городе в 30-х годах прошлого века полюбили друг друга юная Лиза Воронова и молодой немецкий архитектор Эрнст Леманн… Это звучит как начало длинной и очень красивой истории.

Увы, жизнь грубо вторглась в их роман, растоптала и разрушила их чувства. Прекрасная сказка обернулась трагедией.

Но на память об Эрнсте у Лизы остался причудливый дом-корабль, построенный по его проекту. А еще – надежда. Надежда, что случится чудо и однажды она вновь услышит, как он произносит с бесконечной нежностью: «Майне либе Лизхен…»

---

Женька помотала головой и, сняв варежки, подхватила поданную коробку с лапшой. Сначала она погрела об нее руки, наслаждаясь теплом и думая, какое прекрасное изобретение – лапша. Потом она попросит у тети Жени кипятка и попьет чаю с печеньем – и совсем согреется. А вообще, размечталась Женька, помешивая лапшу гнущейся пластиковой вилкой, – продать бы все дня за четыре и уехать бы тридцать первого домой! Утром села в поезд, и вечером – дома, вот бы обрадовались мама и сестренки! Она и подарки девчонкам купила: Настене – кофточку на танцы ходить, а Катьке – куклу говорящую, которую к тому же можно водой поить, а потом – вот умора – приходится на горшок сажать. Женька разулыбалась, представив, как накинется на нее пятилетняя Катька, как обрадуется мама… Но нет, это вряд ли – наверняка тридцать первого самая торговля, и Ольга ее не отпустит, а поезд уходит в шесть утра…

– Девушка! Девушка, у вас бенгальские свечи есть? – Молодой человек смотрел на замечтавшуюся Женьку с улыбкой.

– Да, конечно, – смутилась она, спрятала коробку с лапшой, даже не накрыв крышкой, и вскочила. – Вот, эти по пятнадцать сантиметров, пять штук в коробке, двадцать рублей, а эти по сорок сантиметров, тут четыре штуки, эти по сто семьдесят.

– А какие лучше? – весело спросил парень. – Вы мне посоветуйте.

– Наверное, по сто семьдесят, – предположила Женька. – По двадцать дешевые, их мальчишки берут, для баловства.

Парень ей понравился – аккуратно подстриженный, в красивой дубленке. Вежливый, и глаза веселые.

– Ну, мы люди серьезные, – сказал парень. – Давайте две по сто семьдесят, гулять так гулять!

Краем глаза Женька заметила, что тетя Женя, высунувшись из окошка своего ларька, делает ей какие-то странные знаки. Подумаешь, дернула плечиком Женька, она и не кокетничает вовсе, просто вежлива с приятным покупателем.

Расплатившись, парень вроде бы потянулся за коробкой с бенгальскими свечами, однако из Женькиных рук ее не взял, и несколько секунд они оба держались за коробку с разных сторон. Женька, улыбаясь, подняла на парня глаза и удивилась – его лицо было жестким, без тени улыбки.

– Стоп, внимание! Контрольная закупка! – неожиданно громко закричал он, и к Женькиному лотку подбежали какие-то люди: мужчина в короткой черной курточке, второй – в милицейской форме, молодой парень с видеокамерой, которую он нацелил на Женьку, и еще кто-то.

Она растерялась, а мужчина в черной курточке сыпал словами:

– Пожалуйста, предъявите накладные на товар, сертификаты, лицензию.

Ничего не понимая, Женя протянула проверяющим файл с какими-то бумагами, которые пару дней назад мимоходом, без всяких объяснений, сунула ей Ольга и которые она, конечно же, не читала – зачем?

– Девушка, вы что, смеетесь? – неприязненно спросил мужчина. – Предъявите нормальные документы!

– А эти… какие? – растерялась Женя. – У меня других нет. Какие дали… Я же вам объясняю – это не мой товар…

– Все так говорят: мол, я не я, и торговля не моя, – срифмовал милиционер, но никто не улыбнулся.

Женька беспомощно оглянулась на соседку, но та была занята с покупателями.

– У меня больше нет никаких документов. Я только реализатор. У хозяйки есть…

– Звоните хозяйке, пусть подходит, приносит документы, – предложил мужчина в курточке.

Женька попросила у тети Жени телефон и трясущимися руками набрала номер Ольги, но он не отвечал.

– Все ясно, – подытожил милиционер. – Будем оформлять и конфисковывать товар, девушка. Сейчас подгоним машину, все сложим аккуратно, не беспокойтесь. А пока составим протокол об административном нарушении.

Пока мужчины грузили товар в подъехавшую «газель», оторопевшая Женька невпопад отвечала на вопросы милиционера, с перепугу не понимая и половины из них, чем даже развеселила проверяющих.

– Ну, все считать не будем, вы не возражаете? – Милиционер протянул ей ручку и листок бумаги. – Подпишите здесь и здесь. А хозяйка ваша пусть подъезжает с документиками в Железнодорожный РУВД, на Челюскинцев, 45.

Когда машина уехала, Женька села на свою табуретку за опустевшим лотком. Взгляд ее упал на коробку с комком застывшей на морозе лапши – и она заплакала. Так ей жаль было и этой лапши, и себя, и увезенного товара.

– Ладно, не реви, – подошел к Женьке охранник рынка. – Ну, заплатит твой хозяин штраф. Двадцать тыщ – потолок, с него не убудет. Он на тебе больше сэкономил. Сколько тебе платит-то в день?

– Нисколько, – всхлипнула Женька.

– Да ладно, мне-то не заливай, – усмехнулся охранник.

– Штраф не хозяин платить будет – девчонка, – ввязался в беседу еще один реализатор. – Она продавала, ей и платить.

Женька заревела в голос.

– Ладно вам девку пугать! Ты чего про двадцать тысяч загибаешь? – налетела на мужика подоспевшая тетя Женя. – Не реви, Женька, ну, сходишь на административную комиссию, может, тыщ пять штрафу присудят. А может, и вообще две. Я ходила осенью, мне две присудили. Пожалеют, точно. Ты им скажешь, что студентка, что приезжая…

– Вот от чего это, интересно, зависит? Кому две, кому двадцать? – спросил реализатор.

– Это сколько начальник комиссии накануне водки выпьет, – пояснил охранник. Мужики рассмеялись и отправились по своим делам.

– Эй, девушки, вы еще долго там будете слезы лить? – заорал мужик от окошка павильона с сигаретами.

– А ты не ори! – вскинулась тетя Женя. – Не дома! Иду уже!

– Деточка, я могу вам чем-нибудь помочь? Не стоит так плакать, и сидеть на морозе негоже. Я, уж извините, невольно оказался свидетелем… инцидента. Ваш товар все равно увезли, вы идите домой, как-нибудь наладится, – подошел к Женьке какой-то старичок.

На нем было аккуратное драповое пальто, каких уже давно не носят, и смешная меховая шапка пирожком. Старичок был высокий, сухощавый и прямой, как трость, которую он держал в одной руке – а другой тянул за веревочку пустые старенькие санки. Сквозь очки с большими стеклами, в старомодной роговой оправе старичок смотрел на нее сочувственно и был немного похож на разведчика Штирлица из «Семнадцати мгновений весны» – если, конечно, представить дожившего до наших дней Штирлица, заглянувшего экономии ради на оптовый рынок. И покоренная этим сходством Женька, подвывая, всхлипывая и утирая нос покрасневшей от мороза рукой, вдруг принялась рассказывать постаревшему, но неизменно вызывающему доверие Штирлицу, что идти ей некуда, что она приехала из поселка Гари, от которого до Екатеринбурга восемь часов на поезде, поступать в педагогический. Поступила, но места в общежитии ей не хватило. Обещали на будущий год. А пока она живет у знакомой в подсобке ее магазина, и за это работает уборщицей в этом самом магазине. И что ее на той неделе хозяйка попросила на рынке поторговать – вместо мытья полов. Что идти сейчас домой, то есть в магазин, она не может, потому что в пять часов Ольга приедет и заберет ее вместе с товаром… то есть без товара, а сейчас она, Женька, не может бросить опустевший лоток. И штраф в двадцать тысяч она платить тоже не может. Произнеся «двадцать тысяч», Женька неожиданно перестала плакать и впала в оцепенение.

Дальше Герман Иванович действовал по наитию. Он подошел к продавщице сигаретного ларька, вручил ей свою визитку, написав на обороте домашний телефон. Потом заставил тетю Женю внимательно изучить свое пенсионное удостоверение, приговаривая:

– Чтобы ваша совесть была спокойна…

Затем, оставив изумленную продавщицу разбираться с наседавшей очередью курильщиков, подошел к Женьке, положил в ее сумку две оброненные блюстителями порядка коробки петард, взял ее за руку и повел к выходу с рынка. Женька не сопротивлялась. Она была так напугана и так замерзла, что ей было все равно. Лишь бы не встречаться с Ольгой.

…Подходя к дому, Герман Иванович невольно взглянул на окна седьмой квартиры – обычно в это время Елизавета Владимировна любит сидеть у окна, а ему очень не хотелось бы сейчас давать объяснения. Честно говоря, у него их и не было. Впрочем, Елизавета Владимировна – человек деликатный и с расспросами приставать не будет, даже если и увидит. А там видно будет.

Но беспокоился Мокроносов напрасно – Елизаветы Владимировны дома не было. Она поднялась, как обычно, еще до шести, приготовила завтрак и разбудила Левушку исполнением «Марша энтузиастов»: