Дэвид Гордон - Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона

• Название: Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона
• Автор: Дэвид Гордон
• Издательство: Прайм-Еврознак
• Жанр: Психология
• Год: 2004
• ISBN: 5-93878-148-5

Милтон X. Эриксон (1901-1980) - лучший специалист XX века в области гипноза и краткосрочной психотерапии, основатель и президент Американского общества клинического гипноза, основатель и редактор журнала «American Journal of Clinical Hypnosis», автор более ста работ по психотерапии. Среди коллег ему не было равных в разнообразии творческого подхода, проницательности, изобретательности и интуиции.

Книга Д. Гордона и М. Майерс-Андерсон «Феникс» - книга о магии этого совершенного коммуникатора. Она посвящена паттернам негипнотических форм психотерапевтического вмешательства, используемых Милтоном Эриксоном, его уникальным терапевтическим подходам и замечательным достижениям в помощи другим людям обрести счастливую, полноценную и продуктивную жизнь.

---

Эриксон организует для Лори две возможности нарушить свое обещание и в результате предъявляет ей неопровержимые свидетельства того, что она не является исключительно добродетельной, по имеет и другие (и даже неприятные) стороны своей личности. Эриксон использует необходимость «наказать» Лори и ее мать как шанс бросить вызов их ригидным представлениям о нище (ориентируя их в направлении гибкости). 

И тут я поднял следующий вопрос: «Лори, я не думаю, что тебе нравится быть моей пациенткой. По крайней мере, я знаю, что мне не понравилось бы быть пациентом человека, который обращается со мной так, как я обращаюсь с ТОБОЙ». Я продолжил: «А тебе нравится ездить по Аризоне туда-сюда? Я знаю, что ты не хочешь оставаться здесь и быть моей пациенткой вечно, и Я тоже НЕ ХОЧУ, чтобы ты навсегда осталась моей пациенткой. Я полагаю, тебе следует подумать о том, сколько тебе нужно весить, чтобы можно было поехать домой. Мне кажется, что ты должна весить 35 килограммов. Ты, наверное, предпочла бы весить 30 килограммов. Мы можем сойтись на 33 килограммах. А вы, мама, пожалуй, должны весить 55 килограммов. Возможно, вы решите, что достаточно пятидесяти. Но помните, что суточные колебания веса составляют около килограмма. Вы сами определите, сколько вам весить. И когда вы достигнете этого веса, можете ехать домой». И Лори остановилась на 30, что фактически означало 31. Мать остановилась на 50, что фактически означало 51. А затем я снова сбавил давление на Лори. Я сказал: «Теперь ты весишь 31 килограмм и можешь ехать домой. И если ты не наберешь 3 килограмма за первый месяц пребывания дома, Я ПРИКАЖУ твоей маме снова привезти тебя сюда».

Вместо того чтобы поднять вопрос о том, будет Лори набирать вес или нет, Эриксон исходит из предположения, что Лори будет набирать вес, и что вопрос состоит лишь в том, какой именно. Таким образом, он переориентирует ее на будущее. Далее Эриксон описывает диапазон веса, удовлетворяющий вопросу о том, «какой вес» является допустимым, и тем самым устанавливает цифру, которая, по его мнению, является нижним пределом, тогда как Лори и ее мать довольствуются иллюзией выбора. Поставив возвращение Лори домой в зависимость от способности Лори удовлетворить заданному им критерию, вместо того чтобы ставить его в зависимость от личных реакций ее матери, Эриксон отрицает, что для Лори полезно возобновление ее прежнего поведения в отношении матери, поскольку теперь способность Лори влиять на мать посредством отказа от нищи не может оказывать влияния на вопрос о ее возвращении (на самом деле отказ от пищи приведет к тому, что ее вернут к ужасам Феникса—Свиные Уши).

Мать связалась с отцом Лори, и он прилетел с ее братом и сестрой. Я провел с ним отдельную беседу. «Каков ваш рост, возраст, вес? Так... значит, вы весите на 3 килограмма ниже нормы... почему?» Он ответил: «Из-за профилактических мер против диабета». «А в вашей семье были случаи диабета?» Он ответил: «Нет, это просто профилактические меры». Я сказал: «Иными словами, Вы играете, ставя свои три килограмма ниже нормы против жизни вашей дочери!!! И что вы о себе думаете, играя с судьбой таким образом? Вам не стыдно?» Он был надлежащим образом унижен. Я отослал его и велел пригласить ко мне брата и сестру Лори. Я спросил их: «Когда у Лори началось ее заболевание?» Они ответили: «Около года назад». — «Что происходило, когда вы предлагали ей яблоко, конфету или печенье?» — «Она всегда говорила: «Оставьте себе, я этого не заслуживаю»», — ответили они. И тогда я зачитал им приговор, обвиняющий их в намеренном лишении своей сестры конституционного права на получение подарков. Я сурово отчитал их. И они очень извинялись, что лишали свою сестру ее конституционных прав. Я отослал их и велел пригласить Лори. Я сказал: «Лори, в прошлом брат, сестра и родители часто предлагали тебе что-нибудь вкусное — конфеты, фрукты — а ты всегда отказывалась. Ты осознаешь, что нарушаешь их конституционные права ДАРИТЬ тебе подарки?! И тебе не стыдно?» И Лори покорно согласилась

Здесь Эриксон использует паттерн сортировки в поисках слабых мест в качестве способа систематического изменения точки зрения Лори и членов ее семьи так, чтобы в будущем это гарантировало, что их реакции друг на друга будут удовлетворять потребностям Лори. Как и мать Лори, ее отец непозволительно озабочен своим весом. Связав непозволительную (поскольку в семье не было случаев диабета) озабоченность отца своим весом с поведением Лори, Эриксон предлагает отцу Лори новую точку зрения, включающую признание того, что его поведение оказывает серьезное влияние на поведение Лори, и тем самым заставляет отца отказаться от важности поддерживать заниженный вес в пользу надлежащего веса. Далее Эриксон использует тот же паттерн с Лори и ее братом и сестрой, гарантируя, что в будущем брат и сестра будут предлагать Лори еду более настойчиво и Лори примет эти предложения. Вместо того чтобы принимать отказы Лори от предлагаемой ими пищи, брат и сестра будут проявлять еще большую настойчивость, чтобы она приняла пищу, пытаясь соблюсти ее «конституционные права на получение подарков».

И вот Лори и ее мать пришли ни свадьбу моей дочери Роксаны. И я старался не следить за ними, но мои дочери зорко за ними наблюдали и доложили мне, что Лори отведала свадебного пирога. Перед уходом Лори попросила свою мать сфотографировать ее сидящей у меня на коленях в инвалидном кресле. Когда Лори приехала домой, ее ждало письмо. Там говорилось: «Сколько ты весишь, не должно интересовать никого, кроме тебя и твоей совести. Твой вес — это вопрос твоих отношений с твоей совестью. Ты не должна ни перед кем отчитываться о своем весе». В сентябре она послала мне свою школьную фотографию, на которой она выглядела вполне нормально упитанной девочкой. Рождество они отмечали на Багамах, и Лори послала мне рождественскую фотографию... трудно было поверить, что это та же самая девочка... из кожи и костей она превратилась просто в шикарную кошечку. Ни следа торчащих коленок.

Тот факт, что Лори отведала свадебного пирога, являлся свидетельством того, что она научилась есть уместным образом (то есть с учетом окружающего контекста и своих собственных потребностей), а не исходя из ригидных представлений об уместности поедания самой себя. На основании этого (а также, возможно, и других, не упомянутых здесь свидетельств) Эриксон в своем письме к Лори перекладывает на нее ответственность за отслеживание своего поведения, связывая ее вес с ее совестью.

Лори и теперь продолжает переписываться со мной. Она пишет мне очень красивые письма. Как-то летом она с семьей путешествовала по Европе и вела дневник своей поездки... он был целиком посвящен интернациональной кухне. В нем ВСЕ ВРЕМЯ косвенно упоминалось о еде. Когда я написал Лори, что попросил международное сообщество отметить мое 75-летие посадкой деревьев, она написала мне в ответ: «Я посадила для вас сливовое дерево». В целом я провел с этой девочкой двадцать часов. Вам нужно просто удовлетворить эмоциональные потребности вашего пациента и не бояться приказать матери заткнуть свою варежку, и произнести это с чувством... это полностью преобразило взаимоотношения матери и дочери. 

Глава 7. Происхождение вида

Как мы уже упоминали — неоднократно и в различных контекстах, — терапевтическое волшебство Милтона Эриксона является функцией его модели мира, а не применения формализованных техник. Однако тот факт, что терапевтические действия Эриксона представляют собой неизбежное поведенческое выражение его модели мира, не означает, что его поведение не поддается описанию и моделированию. Это не так. Хотя никто не претендует на то, что способен воспроизводить содержание опыта Эриксона, паттерны поведения, посредством которых Эриксон организует это содержание, могут быть смоделированы и переданы другим. Что же сформировало эти паттерны, эту модель? Неверно было бы полагать, что в один прекрасный день Эриксон сел и решил, как ему следует размышлять о людях и изменять их; Эриксон, как и мы все, формировался под влиянием своего собственного жизненного опыта точно гак же, как и создавал этот опыт для своих клиентов. Это с особенной очевидностью чувствуется в том, как Эриксон сам описывает свой личный опыт научения, полученный им в ходе тех самых мелких повседневных событий, которых никто не замечает, но которыми каждый живет, и то, чему Эриксон учит своих клиентов, полностью совпадает с тем, что понял он сам... и учит других он именно так, как и сам научился: посредством тех мелких повседневных событий, которых никто не замечает, но которыми каждый живет.

Когда я впервые пошел в колледж, я заинтересовался воспоминаниями. Я глубоко задумался над вопросом: сколько времени требуется младенцу на приобретение опыта, достаточного для появления воспоминании? И какого рода будут эти воспоминания?