Майкл Доббс - Зайти с короля

• Название: Зайти с короля
• Автор: Майкл Доббс
• Издательство: АО "Издательство «Новости»
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0991-6

Что могут короли?

Вопрос далеко не праздный. Существует своеобразный кодекс, регулирующий в монархических государствах отношения между главой королевской фамилии и главой правительства.

У нового монарха и нового премьер-министра Великобритании отношения сразу не заладились: уж очень они разные — аскетический, благородный, высоконравственный король и не ведающий угрызений совести и моральных ограничений политик. Король оказывается в паутине шантажа, подлогов, слежки, умело сплетенной премьером. Их противоборство рождает острую современную интригу, в которую втянуты парламент, телевидение, пресса, общественное мнение и которой мог бы позавидовать сам Александр Дюма.

---

— Славно сработано, Френсис, — смущенно пробормотал Лэндлесс и сел на свое место, — для меня много значит, что, став премьер-министром, ты пригласил меня сюда в первое же утро, и особенно то, как ты это сделал. Я думал, мне придется пробираться задними дворами мимо мусорных ящиков, а тут эти репортеры и телевидение. Должен сказать, я чувствовал себя прекрасно. Ценю публичные знаки внимания, Френсис.

Урхарт широко развел руками, что должно было означать отсутствие подходящих слов. Стэмпер вскочил со своего места.

— Премьер-министр, — подчеркнуто начал он, это должно было звучать косвенной отповедью панибратству газетного магната, но на Лэндлесса не произвело никакого впечатления, — прошу прощения, но новый канцлер казначейства будет здесь через пять минут.

— Прости меня, Бен. Я начинаю убеждаться, что премьер-министр вовсе не хозяин, а раб. Особенно в том, что касается времени. Займемся делом, если ты не возражаешь.

— Именно это я и имею в виду. — Лэндлесс пододвинулся ближе к столу в ожидании.

— Ты контролируешь группу «Телеграф» и подал заявку на приобретение «Юнайтед ньюспейперс». Правительству надлежит решить, будет ли это приобретение в интересах общества. — Урхарт смотрел в свой блокнот, словно судья, зачитывающий в суде приговор. Лэндлесс никак не прореагировал на это проявление формализма, так контрастировавшее с атмосферой их прежних бесед на эту тему.

Урхарт снова развел руками, словно не находя слов.

— Прости, Бен. Ты не сможешь получить это.

Трое мужчин застыли в немой сцене, а только что произнесенные слова носились по комнате, словно хищные птицы, пока наконец не сели.

— Черт побери, что ты хочешь сказать этим сраным «не сможешь получить»? — Выговор был чисто уличным, внешний лоск, если и был прежде, весь сошел.

— Правительство не считает, что это будет в интересах нации.

— Это чушь, Френсис, ведь мы же договорились.

— Во время избирательной кампании премьер-министр предусмотрительно воздерживался от заявлений, которые могли бы связать его обязательствами, касающимися этой заявки, — вставил Стэмпер.

Лэндлесс проигнорировал его, устремив глаза на Урхарта.

— Мы заключили сделку. Ты знаешь это. Я знаю это.

— Как я сказал, Бен, премьер-министры не всегда вольны делать, что хотят. Доводы против этой продажи неотразимы. В твоих руках уже больше тридцати процентов национальной прессы, и с «Юнайтед ньюспейперс» это будет близко к сорока.

— Мои тридцать процентов поддерживали каждый твой шаг, и мои сорок тоже будут. Так было договорено.

— Но остаются еще шестьдесят, которые ничего не забудут и ничего не простят. Видишь ли, Бен, арифметика здесь посложнее. Это не в национальных интересах. Это не годится для нового правительства, которое верит в конкуренцию и стоит на страже интересов потребителя, а не больших корпораций.

— Чушь собачья! Мы же договорились! — Его огромный кулак грохнул по пустому столу.

— Бен, это невозможно, ты должен понять. Я не могу первым своим шагом на посту премьер-министра позволить тебе заграбастать всю британскую газетную индустрию. Это плохой бизнес. Это плохая политика. Откровенно говоря, за этим последуют кошмарные шапки на первых страницах.

— А облапошить меня — это будут хорошие шапки, да?

Словно разъяренный бык, Лэндлесс наклонил вперед голову. Его губы тряслись от гнева.

— Так вот почему ты, ублюдок, провел меня через парадную дверь! Они видели, как я вхожу, и они увидят, как я выйду. Ногами вперед. Ты устроил публичную экзекуцию перед камерами со всего света. Жирный капиталист в качестве ягненка на заклание. Я предупреждаю тебя, Френки: я буду драться. Против каждого твоего шага и всеми имеющимися у меня средствами.

— А остальные семьдесят процентов газет плюс телевидение и радио будут аплодировать защищающему общественные интересы премьер-министру, — равнодушно вставил Стэмпер, разглядывая свои ногти, — который не останавливается перед тем, чтобы отказать своим ближайшим друзьям, когда того требуют интересы нации. Отличный материал.

В Лэндлесса стреляли с двух сторон, из двух стволов. Его багровое лицо еще больше потемнело, тело тряслось от бессильной злобы. У него не было слов, чтобы убеждать или спорить, он не мог ни торговаться, ни угрожать. Он мог только грохнуть по столу огромным кулачищем и уже поднял руку.

— Ты, несчастная вонючая гов…

Дверь внезапно распахнулась, и на полном ходу в зал влетела Элизабет Урхарт.

— Френсис, это невозможно, это совершенно невозможно. Квартира кошмарна, мебель отвратительна, а мне говорят, что в бюджете нет денег…

Она умолкла, заметив дрожавший в шести дюймах над столом кулак Лэндлесса.

— Ты видишь, Бен, премьер-министр не хозяин даже в собственном доме.

— Избавь меня от проповедей.

— Бен, обдумай все хорошенько. Посмотри на это со стороны. Будут еще и другие сделки, у тебя появятся желания, в осуществлении которых я смогу помочь. Полезно иметь друга на Даунинг-стрит.

— Так я думал, когда поддерживал тебя. Я ошибся.

Лэндлесс взял себя в руки, пальцы у него больше не дрожали, взгляд был спокоен и устремлен на Урхарта, и только перекатывающиеся на скулах желваки выдавали его состояние.

— Простите, если я помешала, — неловко сказала Элизабет.

— Мне кажется, мистер Лэндлесс уже собрался уходить, — вставил Стэмпер со своего поста у радиатора.

— Простите, — повторила Элизабет.

— Не беспокойтесь, — отозвался Лэндлесс, все еще глядя на ее мужа. — Мне пора. Я только что узнал, что мне нужно на похороны.

— Бен, серьезно, если я могу что-нибудь сделать…

Лэндлесс не ответил. Он встал, тщательно застегнул свой пиджак, поправил галстук и расправил широкие плечи, прежде чем выйти к объективам.

— Дэвид, я не хочу даже слышать об этом.

Майкрофт был в смятении, его одолевали смутные сомнения, страхи, которые он не мог, не осмеливался выразить словами, но о которых хотел поговорить с королем ради блага их обоих. А удалось ему только выкрикнуть несколько слов ртом, полным хлорированной воды: они были в плавательном бассейне дворца. Единственным отступлением от распорядка дня, которое позволил себе король, был переход с кроля на брасс, что дало Майкрофту возможность не так сильно отставать от него. Железный распорядок дня позволял королю поддерживать себя в прекрасной физической форме, он же заставлял всех, кто служил ему, тоже подтягиваться.

Король был ярым сторонником формальностей брака — это профессиональное, как часто шутил он, — и Майкрофт чувствовал себя обязанным сообщить ему о своем решении.

— Это к лучшему, сир, — настаивал он. — Я не могу втягивать вас в свои семейные проблемы. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Для всех нас будет лучше, если я подам в отставку.

— Я не согласен. — Король выплюнул воду изо рта, решив наконец закончить этот разговор на суше и направляясь к мраморной стенке бассейна. — Мы дружим с университета, и я не собираюсь перечеркивать тридцать лет нашей дружбы только потому, что какой-нибудь репортер скандальной хроники может узнать о твоих личных проблемах.

Добравшись до ступенек, он последний раз окунулся с головой.

— Ты часть этой лавочки, так будет и дальше.

Майкрофт по-собачьи потряс головой, пытаясь восстановить зрение. Дело, конечно, было не только в семейных обстоятельствах, были и другие проблемы, и из-за них он чувствовал себя озабоченным и несчастным. Если он не может быть честным до конца с самим собой, то как он может рассчитывать на понимание короля? Но следовало все же попытаться.

— Все как-то сразу переменилось — мой дом, улицы, мои друзья. Я теперь даже на себя смотрю иначе. Все эти годы семья для меня была словно очками, через которые я смотрел на мир, и теперь, когда их не стало, я вижу все по-другому, и это пугает.

— Поверь, я сочувствую тебе, в конце концов, это затрагивает и меня, я ведь крестный твоей старшей. — Король взял полотенце. — Но женщины, черт их побери, делают все по-своему, и я не могу похвастать, что понимаю их. Но одно я твердо знаю, Дэвид: ты не должен решать свои проблемы в одиночку, лишая себя не только семьи, но и того, что у тебя есть здесь.

Он положил руку на мокрое плечо Майкрофта. Это была минута подлинной близости, и в его голосе звучало искреннее участие:

— Ты ведь понимаешь меня, Дэвид, ты всегда меня понимал. Меня знают во всем мире, но так мало людей меня понимают. А ты меня понимаешь. Ты мне нужен, и я не позволю тебе уйти в отставку.

Майкрофт смотрел на угловатое лицо своего друга. Худоба, особенно полысение делали короля старше его лет и более изможденным. Внутри него горел огонь, словно пожиравший его. Наверное, это заботы так старили короля.