Павел Блинников - Убийцы

• Название: Убийцы
• Автор: Павел Блинников
• Жанр: Ужасы и Мистика

Каждому приходится пройти по жизни длинный путь, дабы измениться самому или изменить других. Бывает, злые люди становятся добрыми для спасения собственной души, бывает, добрые люди впадают в грех, обрекая себя на гибель. Но порой истинно злому человеку приходится искать спасение в еще большем зле, причем, даже не желая спастись. Приходится встать на тропу убийцы, потерять всего себя целиком, чтобы в самом конце получить тот единственный шанс обрести покой.

---

Спустя час последовала слабая попытка выбраться наружу. Ничего не выходило. Ногти ломались о твердый грунт, от этого в груди вскипала ярость. Попытался немного размягчить землю испражнениями, но уже вскоре понял — бессмысленная трата сил. Допил остатки воды, в горле поселился сушняк. Пытался кричать, но добился лишь срыва горла. Теперь даже проходи кто-нибудь мимо, докричаться не сможет. Ярость сменилась горечью, несколько раз сбивал кулаки в кровь, потом утирал ссадины слезами. К сумеркам выбился из сил окончательно, и просто сидел в уголку, разглядывая могилу, темнеющую с каждой минутой. В голову приходили мысли одна хуже другой, иногда заглядывало что-то пугающе глупое. Начал опасаться за рассудок.

Вспоминал родителей. Как там они? Наверное, думают о нем чаще, чем он о них. Пожалел, что нет братьев или сестры. Особенно сестры. Ну и конечно мысль о неизбежной смерти приходила чаще всего. С ней могла поспорить только ненависть к себе и Скорпиону. Не мог понять на кого сильнее. С одной стороны, старый ублюдок виноват во всем, с другой, как можно быть таким придурком? Как можно выкопать себе могилу, добровольно полезть в нее, да еще и отдать лопату? Хотя Скорпион забрал бы ее в любом случае. А если бы заартачился, мог пристрелить не дротиками, а пулями. Кстати, дротики валялись в самом центре могилы. Сначала пытался копать ими, но ампула пластиковая, а игла сломалась быстро. До темноты спалил коробок спичек, поджигая одну за другой. Пачка сигарет валялась в центре могилы, посреди грязной лужи и напоминала обмылок.

Когда на небе появились звезды, уснул.

Наутро положение показалось не столь безнадежным. Неизвестно почему. Ничего кардинально не изменилось. То же унизительное мочеиспускание, свежая моча растопила подсохшие нечистоты с вчера. Начал слышать… или даже просто обращать внимание на звуки доносящиеся сверху. Птички что-то щебетали, но безрадостно, по-осеннему. В могилу забралось несколько жуков, и тут же упокоились в желудке. Показались удивительно вкусными, но пить захотелось сильнее. К обеду жажда превратилась в пытку. Горло ссохлось так, что дыхание вырывалось с трудом. Под вечер в голове запульсировала боль, наверное, именно от жажды. Более безумного, бессмысленного и бесполезного времяпрепровождения нельзя и представить. Просто сидишь на дне могилы, сгорая в желаниях, и размышляешь, сколько осталось. Надо было послушаться Скорпиона и экономить воду. Проклятый ублюдок! Как ни странно иногда волнами охватывало сексуальное возбуждение, вспомнил, что не занимался сексом уже неделю. Дрочить не стал.

Ночью не смог заснуть. По ногам пробежали первые отголоски чувств, в виде острого покалывания. Как будто под штанины заползли сотни клопов и впились в ноги. Несколько раз даже стягивал штаны, чтобы удостовериться, что это не так. Особенно неприятно это отражалось на гениталиях. Опасался за потенцию, потом понял, насколько это глупо. Лежишь в могиле и боишься, что не будет стоять. Даже подумал, что готов пожертвовать членом, если выберется отсюда. Понарошку дал в этом клятву. Поплакал.

Третий день оказался хуже всего. Во-первых, пришлось еще раз срать, на этот раз не поносом, а твердым. Чувствительность в ногах вернулась, но шевелить ими еще не мог. Ощущал, как по правой ягодице скатываются круглые шарики. Как у козы. Посмеялся. Во-вторых, ночное покалывание превратилось из клоповых укусов в удары тупым ножом. Частые-частые удары. Боль заставляла вращаться по могиле, не обращая внимания, что копошишься в говенно-мочевом коктейле. Иногда ноги непроизвольно сгибались в коленях, ягодицы напрягались, становясь каменными, а при эрекции хотелось отрезать конец. Только к обеду боль чуть-чуть улеглась, получилось даже слабо двигать стопами. К вечеру уколы прекратились полностью, удалось встать на ноги.

Впрочем, больших плодов это не принесло. Ноги слушались хреново и только встав, почувствовал, насколько ослаб. Голова мгновенно закружилась, упал. Расхохотался и уснул.

Утром разбудила муха, ползающая по лицу. Падла оказалась слишком быстрая, чтобы ее поймать. Вставать на ноги не хотелось, но это ничего, зато теперь можно ссать на коленях. Вышла приличная струя, заставляя подивиться на такую несуразицу — вроде ничего не пил и вот. Журчание вынудило горло сжаться. Остатки мочи сцедил в ладонь, облизал. Горло немного смягчилось, но тут же накатила тошнота, желудок скукожился, вырвало чем-то желтым. С тех пор головокружение не останавливалось…

Больше не передвигался по могиле — не хватало сил. Тошнота и сухость совместились. Рвало по несколько раз в день, хорошо хоть это на пару минут смягчало горло. Ощущения холода-тепла стерлись. Кожа покрылась равномерной коркой грязи, в волосах копошились насекомые. Сначала выловленные отправлялись в рот, потом надоели. Начало подводить зрение, ночь казалась светлой, день темным. Или просто они поменялись местами?

Шевелиться впадлу. Даже нос почесать лень. Бессмысленно, ненужно… Вот уже день не ссал, наверное организм наконец понял — нельзя иссушать себя таким способом. Кости ломили, мышцы обвисли. Разделся до пояса, поразился насколько отощал.

Неизвестно, сколько же это будет продолжать, но скорей бы закончилось, скорей…

Интересно, а есть ли ад? Господи, вот бы его не существовало. В рай попасть точно не удастся…

Рациональные мысли отказались приходить в голову.

Сколько женщин я перетрахал?

Сначала она — невообразимая богиня Тамара! О, Тамара… Следом Аня одноклассница, Светка, Наина, Олька-толстушка, Ксюша, Наташа… хороший у них класс был. Потом еще одна Аня, сокурсница, с этой почти поженились. Хотя разбежались через два месяца. Потом целая шобла. Дана, Лена, Валя, Юля, еще Юля… полсотни шлюх, их имена не помню. Последняя Аня и Тоня. Кого пропустил? Наверное многих… Ах да, Катя… какие ноги у Кати. Мама у Кати слаба в математике, Катя поэтому и родилась. Смешно. КВН, кажется… Можно сказать, если ты видел Катины ноги, трогал их, гладил, поднимался к тому месту, из которого они растут…. Да, можно сказать, жизнь прожита не зря. Точно прожита. А что, черт возьми, это такое?

Семен вышел из сумбура резко. Он не мог пошевелиться, слишком ослабел за эти дни. Или недели? Над ним очертился привычный четырехугольник могилы. Несколько веток мертвой акации покачивались на ветру, в яму ветер не проникал. Но на этот раз наверху появилось кое-что еще. Вернее кое-кто. На краю могилы стоял мужчина. Широкоплечий, одет в шкуры и длинный плащ до пят, но самый необычный атрибут — рогатый шлем. Он закрывал лицо мужчины до подбородка, впереди вырезано отверстие для лица, с боков, там, где должны быть уши, вырастают два кривых бычьих рога. Звезды отлично осветили его. Четко вырисовывалась каждая складочка простых матерчатых штанов, каждая шерстинка тулупа, лишь черный плащ впитал весь свет, и выглядел лоскутом самой непроглядной ночи. Из-под шлема торчат длинные черные волосы, а вот в прорези для лица, лица как раз нет. Ровная гладкая кожа белого цвета без каких-либо очертаний. Но пока Семен смотрел, ему показалось, там медленно проявляются линии носа, рта, глаз…

Семен понял — это конец. Странно. Он думал, что уже не убоится смерти, но теперь страх завладел сутью полностью. Тело ослабло настолько, что нельзя ни закричать, ни убежать. Впрочем, подсознание Барса знало — буде он даже полон сил, конец один. Смерть.

Краем уха он услышал совиное уханье где-то сверху. По могиле внезапно распространилась такая вонь, что не будь Сеня так напуган, его наверняка вырвало бы. Черты лица незнакомца проявлялись и проявлялись, теперь можно разглядеть острый орлиный нос, горящий адом правый глаз, пышные усы… Время замедлилось, притормозило, встало совсем…

Все произошедшее дальше, Сеня видел как в замедленной съемке. И даже слышал, как в замедленной записи. Выстрел прозвучал не резко, как положено, а протяжно, лениво, растянуто. Пуля вылетела из-за спины рогатого тоже неспешно, как старый шмель или первая весенняя муха. Сова на акации попыталась взмахнуть крыльями, но пуля все же быстрее. Вот она прошила пернатую тушку, птица начала падение к могиле. Тоже медленно. Единственный на кого остановка времени не подействовала — это рогатый. Он резко развернулся, потом взлетел и, переворачиваясь в воздухе, на мгновение застыл перед угасающими круглыми глазами совы. Следом из-под рогатого шлема протяжный вой разнесся над полями придонья, и мужик исчез.

На колени упала тушка совы, сверху на голову что-то полилось. Сеня увидел на краю могилы другой силуэт мужчины с протянутой рукой. В ладони бутылка воды, из нее течет струйка воды. Барс открыл рот, влага заползла в горло, мужик остановил струю.

— Еще… — попросил Сеня слабо.

— Пока нельзя, — донесся едва знакомый голос.

Силуэт исчез на несколько секунд, а потом в могилу начали опускать какую-то конструкцию. На грани потери сознания Сеня понял — это лестница.