Ян Сигел - Заклинатель драконов

• Название: Заклинатель драконов
• Автор: Ян Сигел
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-18685-1, 5-9660-0016-6

Через двенадцать лет после удивительных событий, описанных в романе «Дети Атлантиды», Ферн снова возвращается в Дэйл Хауз. Казалось, фантастическое прошлое стерлось в памяти, и магические силы оставили ее. Но человек, наделенный Даром, не в силах отказаться от него даже во имя любви.

---

Было очень темно. Но ему были видны низкие облака, слышен вой ветра в каминных трубах. В доме было тепло (ничего удивительного, если вспомнить о подземном обогреве), но на улице — холодно, и Уилл сразу же задрожал. Обогнув дом, он увидел перед собой фигурную стрижку ближних кустов сада и главный въезд. В окнах нижнего этажа горел свет, возможно, это была гостиная, был свет и в зашторенных окнах комнаты верхнего этажа. Уилл уставился на эти окна, пытаясь установить их местоположение. Затем пошел к машине, стоявшей на том же месте. Но Лугэрри там не было.

«Она ушла за подмогой», — подумал он. Вот так. Она и не должна была так долго ждать. (КАК долго?) С ней ничего не могло случиться. Он помнил, как она остановила мотоцикл с ведьмой и демоном. С Лугэрри ничего не могло случиться. Но не похоже, чтобы она побежала к Рэггинбоуну, вместо того чтобы искать Уилла и Гэйнор… Он начал звать Лугэрри, не будучи уверенным, что она услышит, тем более звал он ее скорее мысленно, чем вслух, привыкнув за многие годы, что оборотень является лишь при соприкосновении мысли с мыслью. И почти немедленно он услышал полный отчаяния отклик. Отклик был слабым и с каждой секундой становился все слабее: Беги!., беги… Слишком опасно… Эзмодел… это Эзмодел…

Где ты? — прошептал Уилл, но голос его прозвучал очень громко.

Не подходи… Не смотри… Беги…

Уилл был уверен, что Лугэрри близко, он чувствовал опасность в ее предостережениях, опасность была где–то совсем близко. Он вытащил черный нож, который в его руке выглядел осколком преисподней. Крепко сжал рукоятку, что, казалось, дало ему силы давно умершего хозяина ножа. Что–то наполнило Уилла безрассудной отвагой, острой и смертельной, как лезвие, которым он владел. Голос Лугэрри, раздающийся в мозгу, затих до шепота: беги… но он уже знал, откуда звучит этот голос, и быстро кинулся через газон.

Уилл, не обращая внимания на петляющую дорожку, перескакивая через клумбы, влетел в проход между кустами. При этом успел огорчиться, что сучья и шипы порвали джинсы, но мысли его занимало отчаяние Лугэрри. Все остальное не имело значения.

Дом остался позади, сад оказался больше, чем он думал. Это был обширный лабиринт, где все было искалечено, разрушено, разъедено, где не росло ничего, кроме могучих сорняков. Сначала он увидел мрачную колонну над солнечными часами. Затем ощутил движение, как раз перед собой — неясные тени окружали что–то неподвижное, — он увидел когти и поблескивающие под луной яростные глаза. Секунду — меньше чем секунду он соображал, что случилось. Затем пошел в атаку.

Черный нож, со свистом рассекая воздух, резал направо и налево. Уилл чувствовал ненависть к этим существам, которых даже и не видел, ощущал бешеную ярость, с которой кромсал их тела. Некоторые чудища пытались напасть на него — пинали его ногами, старались ухватить лапами, но его нож был быстрее, чем они. Несколько минут — и все они были мертвы, рассеченные туловища валялись на земле, кто–то исчез в ночи. А когда Уилл переступил через мертвые тела, перед ним оказалась раненая Лугэрри. Он встал на колени рядом с ней и взял ее голову в руки.

«Хороший нож», — беззвучно пронеслось у него в мозгу.

—Я его украл, — сказал Уилл вслух. — Ты сильно поранена?

Она указала на капкан. Он почистил лезвие о мох, вытер его и склонился, чтобы разглядеть механизм капкана. В темноте плохо было видно и капкан, и волчицу. Когда же он наконец освободил ее, то, проведя рукой по ее лапе, увидел свежую кровь.

—- Я постараюсь дотащить тебя до машины, — сказал он. — У меня там есть тряпки, перевяжу тебе ногу. Потерпи. Мне нужно ненадолго тебя тут оставить. Я должен найти Гэйнор.

Лугэрри была тяжелой, но ему удалось ее перенести, он нес ее, обхватив руками под животом и крепко прижав к груди. Дойдя до машины, он положил ее на землю, отпер дверцу и устроил волчицу на заднем сиденье. Он ежеминутно оглядывался, боясь, что зажжется наружный свет. Не зажигая лампочек, нащупал тряпки, надеясь, что они не очень грязные.

—Прости меня, — говорил он, бинтуя ее ногу. — Это все, что я могу сейчас для тебя сделать. Думаю, что нога сломана.

— Да.

Ее мысленный ответ был очень тихим, как шепот, но Уилл с облегчением услышал его.

Мы все исправим как можно быстрее, — сказал он, с трудом завязывая узел.

Туже.

Кто это… напал на тебя? Куда они ушли?

Морлохи (название что–то напомнило ему), они никуда не ушли. Они… ходят.

Они… ходят, — отозвался Уилл.

Это место существует в двух измерениях. Они… они должны были быть там… Мы были там, и здесь… — И она добавила: — Нам повезло, что их мало. Когда их много, они несут смерть.

Ты хочешь сказать. — сказал Уилл. — Эзмодел? Это так? Здесь присутствует Эзмодел?

—Ты должен бежать, — прозвучало в его мозгу. Он, как мог, туго затянул повязку, погладил шею волчицы, стараясь подбодрить ее и ища того же у нее. Шерсть ее была грубой и взмокла от пота. Она попросила:

Воды.

Я не знал…

Когда я пью, я сильная. Тебе нужна помощь. Я могу тебе помочь.

Не можешь, — ответил Уилл, — у тебя сломана нога.

Лугэрри обнажила зубы.

—У меня есть еще три.

Уилл вспомнил, как ему хотелось пить, когда он добрался до кухни.

—Я скоро вернусь.

Его не было больше получаса.

В кухне слуга мыл посуду. Уилл слышал это, прячась за дверью. Прижав ухо к двери, он прислушивался к звукам в комнате. Харбик вышел и вскоре вернулся, стукнули дверцы шкафа, звякнула посуда. Когда все надолго затихло, Уилл выждал еще несколько минут, прежде чем приоткрыть дверь. В кухне он нашел большую банку, наполнил ее водой и вернулся к машине.

Лугэрри, не жалуясь, терпеливо ждала. Половину воды она выпила быстро, вторую — медленнее.

Ты не можешь ходить, — повторял Уилл. — Ты была почти при смерти. Я должен был нести тебя.

Я отдохнула, — ответила волчица, — я напилась. Теперь у меня снова есть силы. Но ты должен пойти со мной к воротам. Я не знаю, как они открываются. Я не могу перепрыгнуть через стену.

Прячась в глубокой тени, они пробрались по подъездной дороге. Облака наверху раздвинулись, и показалась луна. Лугэрри ковыляла на трех ногах, но, хотя и выглядела неуклюжей, к ней явно возвращались силы.

У ворот Уиллу пришлось потратить некоторое время, чтобы найти кнопку, которая открыла бы ворота; он боялся, что ворота открываются только пультом управления. Лугэрри проскользнула в щель так быстро, как только смогла, напоследок оглянувшись назад, что было нетипично для нее, затем про–хромала в ночь. Уилл нашел камень и положил его так, чтобы ворота не могли закрыться, надеясь, что это не вызовет тревоги. Если кто–то приедет, по крайней мере, он сможет проехать внутрь. Если…

Он посмотрел назад на Дрэйкмайр Холл. Здесь Эзмодел… Он подумал о чудовище, спрятанном под подвалом, об отвращении, которое исходило из сознания Лугэрри, когда она передавала слово морлохи, и о невидимой руке доктора Лэя. Теперь он мог туда пойти, но надо было понять, что же следует делать, как поступить. Он устал, изголодался, у него не было Дара, который помогал бы ему, не было плана действий. Страх непреодолимым барьером стоял у него на пути. Уилл пытался представить отчаявшуюся и напуганную Гэйнор, он дотронулся до ножа, для храбрости и — на удачу. Но в действительности в этот момент он чувствовал только, что темно, холодно, что он ужасно одинок и напуган, как ребенок.

…Естественно, он пошел назад к дому.

Гэйнор лежала, залитая багровым цветом кошмара и боролась с одышкой. Мимо нее проплывали флюоресцирующие амебы, которые то делились, то снова соединялись. Потом они начали собираться в странную форму, без четких очертаний, создающуюся из болезненно искаженных частей тел, чудовищными грибами прорастающих вокруг нее. Она не хотела на них смотреть, поэтому открыла глаза, но они были рядом. Казалось, что они наблюдают за ней, но не глазами, а ртами. Оттуда торчали корявые зубы и скользкие, как угри, языки. Она хотела кричать, но рот ее был закрыт, и звук остался внутри. Вздымалась вверх, окутывая ее, темнота, и когда она снова проснулась, то был уже день.

Она лежала в кровати, но не в своей кровати в Дэйл Хаузе. На минуту ей даже почудилось, что она вернулась в Лондон — окно было с той же стороны, что и в Лондоне, — но комната была совершенно не знакома. Высокий потолок поддерживали тяжелые балки, на окне висели шторы из старомодной парчи. День пробивался в окна сквозь решетку. Она подумала: «Решетка? Я нахожусь в комнате с решетками на окнах?» Это было не просто неприятно, но абсурдно. В настоящей жизни люди не просыпаются в незнакомой комнате с зарешеченными окнами. Она попыталась повернуть голову, чтобы осмотреться, но шея не поворачивалась и болела. И наконец, вернулась память, но не обрывками, а потоком, и она уже знала, где находится и почему, и страх наполнил ее душу. Страх за себя, страх за Уилла, за Ферн, которая, если доктор Лэй был прав, попала в ловушку. (Но это не был доктор Лэй, это был Дух, Эзмордис. Он — ловушка, а она, Гэйнор, — приманка.) Она попыталась сесть, но накатила волна тошноты, не настолько сильная, чтобы ее немедленно вырвало, но достаточно неприятная, чтобы уложить ее обратно на подушку.