Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба

• Название: Дурак космического масштаба
• Автор: Кристиан Бэд
• Жанр: Космическая фантастика

В поисках друга герой проходит самые страшные испытания. Он ещё не знает, что труднее всего преодолеть… самого себя.

От автора:

Не думай, что это фантастика, читающий. Ты держишь в руках мемуары. Просто описанные события произойдут спустя примерно три тысячи лет. Может, ты слышал о едином энергоинформационном поле Вселенной, для которого нет времени и расстояний? Несчастный автор нечаянно попал под это самое поле и теперь вспоминает будущее. Но тебе повезло, что в твоих руках — именно эта книга. Ты узнаешь правду о наших потомках, о грядущих космических войнах, удивительных религиях и неведомых возможностях человеческой души. Ты будешь первым, кто узнал это.

И помни, твоя душа устроена так же, как души героев этой книги. А значит, и ты можешь сделать ещё один шаг к познанию самого себя.

Я благодарю друзей и помощников, без которых не было бы этого романа. Одни мысленно были со мной и вспоминали вместе, другие помогали исправлять ошибки, третьи не давали забыть, что я живу всё-таки в нашем времени, а не в далёком будущем. Перес Мешник Виктор Ковтуненко Елена Чернышева Елена Кулагина Влад Никитин Павел Техдир Антипов Спасибо вам, ребята. Вы спускали меня с неба на землю и давали силы подняться снова. Я благодарен вам всем, каждому по-своему.

---

Я перешагнул через условный порог — струившуюся по камням синюю жилку силового щита — и увидел эрцога.

Я видел его на голо, но личного впечатления это не испортило. Некуда было портить. Есть лица некрасивые, изуродованные людьми или природой, а есть — уродливые по своей сути. Физиономия Энселя Айктииана относилась к последнему типу. У него было не просто некрасивое лицо — оно вызывало желудочный спазм. Да и пахло в этом, отгороженном щитами конце коридора не самым приятным образом. Дезактиватор отреагировал и впрыснул что-то мне в кровь. Шея зачесалась уже нестерпимо. Хэммет та мае!

Эрцог был один. Он разгадывал меня, опираясь на воздушное кресло, из тех двух, что зависли над необработанным каменным полом. Кресла — это хорошо, можно будет передохнуть…

Мне казалось, что я весь покрыт слоем пыли — мы многообразно долбили и взрывали камень. Эрцог тоже был серым. Он не ожидал, что нападение окажется не камуфляжным, а самым настоящим. С тем оружием, применение которого оговорено мораториями и не используется при колонизационном захвате планет. Война между Содружеством и Империей не была в умах чиновников настоящей войной. Им казалось, что идёт сложная игра по выдавливанию противника из колонизационных зон, не более. И он не ожидал, что мы начнём воевать всерьёз. Это было против всех, подписанных правительствами деклараций о максимальном сохранении стабильности биосферы, и эрцог струсил. Ему казалось, грань войны может пройти где угодно, но не поперёк его личного кабинета.

Страх не отразился в чертах кровавого ублюдка, но я всё равно замечал его следы — в глазах, в нездоровом цвете кожи.

Я пожалел бы старого мерзавца, но я жалел в этот момент Влану, которая умрет потому, что умрёт он. Нет бы этой мрази пойти да повеситься.

А ещё я видел, что эрцог моих эмоций прочесть не может. Или читает, но не в состоянии понять. Ведь я в этот момент повис между смертью и любовью. Я и его любил, потому что он тоже являлся куском этой Вселенной, где моя девочка ещё была жива.

Эрцог смотрел на меня, и мозг его перегревался, я чувствовал. И вдруг глаза изменили выражение — он определился. НЕ ПЫТАТЬСЯ ПОНЯТЬ. ПРОСТО ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МЕНЯ.

Ублюдок поднял руку и провел от угла рта вниз, чуть зацепив нижнюю губу. И меня затошнило вдруг. А он расплылся в улыбке.

Психофизика, понял я. Эрцог проверяет, поддаюсь ли я магии связок жестов и мимики.

Я поддавался. Но успевал осмысливать. И это ему не совсем понравилось.

Он горизонтально рубанул рукой воздух, и мою грудь залила боль. Сердце, скорее всего.

Да, эрцог был ас в программировании тела… Я отстранился мысленно от самого себя и видел, как моя фигура судорожно дёргается в ответ на его жесты. Но дальше тела импульс не прошёл. И оно подергалось-подёралось, да и перестало.

Тогда я сжал пальцы в кулак, и пальцы послушались меня.

Я шагнул к одному из воздушных кресел, сел. Грудь ныла, залитая болью, словно расплавленным металлом. Но — не более этого.

— И что дальше? — спросил, всё ещё удерживая сознание в некоторой отстраненности от тела. — Какие-то приказы я, может, и исполню по незнанию. Но их будет не много. С чего ты взял, что разум должен подчиняться всей этой телесной мути?

Я выбил его из логики происходящего словом "разум".

Не разум мой отстранялся сейчас от тела, только душа. И логика моя была совершенно иной, не логикой разума. У души — своя логика.

Моё поведение и без того было для эрцога загадкой. Как вопрос, на который невозможно ответить ни да, ни нет. Помнишь, в детских стишках? "Вы перестали пить коньяк по утрам, леди? Не перестали? Значит пьёте? Перестали? Так вы уже алкоголичка, милая?" Это и есть допричинность. Когда в одном — оба взаимоисключающих начала сразу. Сросшееся "да" и "нет".

— Пытаясь одурманить меня химией в воздухе и посылая телу невербальные приказы, ты, может, и добился бы чего-то при ином раскладе причин, — продолжал я, наслаждаясь минутами отдыха. — Но я не связан чужими приказами и обязательствами. Я сам пришёл тебя убить. И свободен в своей воле, если ты понимаешь, о чем я. И верю себе.

Руки мои налились вдруг свинцом, и я тут же отстранился, наблюдая за телом. Знал уже, что, потеряв связь со мной, оно станет неподатливым для чужой воли. Потому что эрцог пытался завладеть моим разумом, моими реакциями, он не в состоянии был, как борус, заменить всю систему связей.

Я повел плечами, и тело послушалась меня. Правда, левое запястье всё ещё подергивалось на подлокотнике.

Посмотрел на него ласково и с любовью: это была МОЯ рука…

И она обмякла.

И я поднял глаза.

На меня смотрел старый жалкий карлик, похожий на усыхающую поганку.

Вот от такого человеческого недоразумения и зависят порой судьбы миллиардов более умных, добрых и здоровых…

Да, я и его любил. Не природа изувечила этого человека. Власть над другими проела его мозг. И смотрела сейчас на меня сквозь пустые глазницы. Пустота человеческой власти. И пустота ума, лишенного высших связей с бытием, через нити души. Те, что вплетаются в мировую паутину, заставляют нас тосковать в пустоте одиночества среди себе подобных, пока мы не скользнем бусинами в теплое материнское небытие. Мало кто сохраняет изначальное тепло одиночества. Очень трудно быть сразу мертвой и живой бусиной, как требует от нас Вселенная.

Я встал. Наитие проснулось во мне внезапно, как и всегда. И, как и всегда, повиновалось оно не мне. Я поднёс сжатый кулак к губам, а потом несильно укусил сам себя за запястье…

Нет, Эрцог не владел тем, что я ощущал в Дьюпе или Локьё. Его внутреннее равновесие было нарушено до меня. А психофизические приёмы — не спасли. Разум мой ещё в академии был подготовлен психотехниками, и внушению я поддавался слабо. А в плане допричинности — не ему было со мной играть.

Допрашивать эрцога тоже оказалось несложно. Но малополезно: он знал совсем не то, что хотелось узнать мне. Единственное, что я выбил из него — где Агескел.

Быть подопытным и безвольным эрцогу совсем не понравилось, но тело его откликнулось. А его тело, в отличие от моего, достаточно крепко стояло между эмоциями и прихотями. И он не сумел стряхнуть меня так же быстро, как я его. Он потакал слабостям тела, я — нет.

Конечно, эрцог освободился спустя две или три минуты, но что мне было нужно, я узнал. Потом схватил его, словно мешок, потому что тело эрцога дома Нарья было упаковано в скользкий кокон силовой защиты, а у меня не было времени искать, как он отключается, и потащил к выходу. Мне были нужны оба брата.

Охрана шарахнулась.

Почему, спросишь? Я же был безоружен?

Да, я был безоружен. Это являлось условием встречи один на один.

Да, эрцога окружало силовое поле, подобное нашим защитным полям, (что не мешало мне тащить его).

А остальное…

Как-то Келли рассказал мне байку про одного умельца. В давние времена особо любопытные дети забавлялись, ковыряя гвоздиком ружейный патрон. Этот попытался расковырять атомную "батарейку" от спецбраслета, надеясь, видимо, остаться не только без глаз, но и без корабля. Хотя простейшее, в общем-то, устройство. Но потому в гражданских вариантах и не существует.

Прежде, чем вытащить эрцога, я расстегнул браслет общей связи, вытащил черный шарик, величиной с яйцо попугайчика, достал подаренный Абио кинжал…

Пластиковый кожух поддался без труда. А капсула с титановым напылением — не монолитная. С торца — шов. А, если есть шов — она может и лопнуть.

Я достал из кармашка на запястье сублимированный порошок живых кристаллов, открыл мини-контейнер. Порошок зашевелился — в воздухе тоже есть молекулы воды. Теперь ему достаточно попасть на мою влажную ладонь, и она прорастёт живыми кристаллами вместе с зажатой в руке "батарейкой". Я осторожно умостил контейнер в ладони вместе с черной капсулой. Конечно, я тоже прорасту кристаллами, в случае чего. Но и "батарейка", скорее всего, лопнет. По крайней мере, вряд ли охране захочется проверить.

12 часов 18 минут

Батарейку в браслете связи по старинке называют "атомной", на самом деле она, скорее, субатомная. Энергию дают слишком быстрые для нашего мира частицы.

Сначала неудобно было тащить одной рукой скользкий энергетический кокон с эрцогом, сжимая другой "батарейку" и контейнер, но меня не нервировали. А выбравшись за контур, я активировал спецкостюм на полную и примагнитил эрцога к нему.

Однако потащились мы с ним не туда, где меня ждали бойцы, а к лифту в пересечении коридоров.

— Ты не сможешь, — шипел эрцог, прекрасно понимавший, куда я направляюсь. А направлялся я в медцентр, на "синий" этаж, где лежал едва живой Агескел. — Там силовой периметр!

Оказавшись в лифте, я, стараясь не дышать лишнего, аккуратно закрыл капсулу с субкристаллическим порошком. Блеф удался. Да я и сам в него почти поверил. Вот только в "батарейке" предусмотрена защита от разгерметизации. Но это нужно быть космофизиком или очень хорошим техником, чтобы сообразить. Келли мне и рассказывал такую историю, как хохму. А вот прорасти живыми кристаллами — я мог запросто.