Карл Маркс - Собрание сочинений, том 5

• Название: Собрание сочинений, том 5
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Пятый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с марта по ноябрь 1848 года.

В годы, предшествовавшие февральской революции во Франции и мартовской революции в Германии, Маркс и Энгельс разработали философские основы научного коммунизма, сформулировали главные положения марксизма о всемирно-исторической роли пролетариата, о диктатуре пролетариата, определили важнейшие принципы тактики революционной борьбы рабочего класса.

---

Положение дел внутри России — свирепствующая там холера, отдельные волнения в некоторых уездах, подготовлявшаяся в Петербурге, но во-время предотвращенная революция. заговор в варшавской цитадели, вулканическая почва в Царство Польском[178], — все это, во всяком случае, обстоятельства, способствующие столь же благожелательным, сколь и «бескорыстным чувствам» царя по отношению к Германии.

Однако гораздо более мощное влияние на «пассивную и выжидательную систему» русского правительства оказал, без сомнения, предшествующий ход событий в самой Германии.

Разве сам Николай мог бы лучше вести свои дела, скорее осуществлять свои намерения, чем это делалось до сих пор в Берлине — Потсдаме, в Инсбруке, Вене и Праге, во Франкфурте и Ганновере и почти в каждом укромном уголке нашего отечества, вновь охваченного моральным единством в угодном России духе? Разве Пфуль (Адский камень), Коломб и шрапнельный генерал{105} в Познани, как и Виндишгрец в Праге, не действовали таким образом, что сердце царя должно было переполниться блаженством? Разве Виндишгрец не получил из рук молодого г-на Мейендорфа хвалебного письма Николая, пересланного ему через Потсдам? А разве гг. Ганземан — Мильде— Шреккенштейн в Берлине и Радовицы, Шмерлинги и Лихновские во Франкфурте оставляют желать чего-нибудь лучшего для России? Разве бидермановщина и бассермановщина Франкфуртского парламента не должна явиться успокоительным бальзамом после многих огорчений недавнего прошлого? При таких условиях русской дипломатии не требовалось вторжения войск в Германию. Она с полным правом может довольствоваться «пассивной и выжидательной системой» и — разобранной выше нотой!

Написано 1 августа 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 64, 3 августа 1848 г.

Перевод с немецкого

МИНИСТЕРСТВО ГАНЗЕМАНА И СТАРОПРУССКИЙ ПРОЕКТ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Кёльн, 3 августа. Мы уже неоднократно говорили: министерство Ганземана всячески восхваляет министерство Бодельшвинга{106}. После признания революции — признание старо-прусских порядков, «таков уж ход вещей»![179]

Но что г-н Ганземан дойдет до такой степени виртуозности, что будет восхвалять даже такие действия гг. Бодельшвинга, Савиньи и присных, против которых в свое время он, в качестве депутата рейнского ландтага, боролся с величайшим ожесточением, — это триумф, на который потсдамская камарилья наверняка не рассчитывала. И тем не менее! Прочтите следующую статью в последнем номере «Preusischer Staats-Anzeiger»:

Берлин, 1 августа. Последний номер бюллетеня министерства юстиции приводит в своем «неофициальном отделе» статистические данные о смертных казнях, а также сводку смертных приговоров, вынесенных и утвержденных за время с 1826 по 1843 г., не считая тех приговоров, которые были вынесены в связи с так называемыми преследованиями демагогов. Работа эта проведена на основании актов министерства юстиции и ввиду важности предмета заслуживает того, чтобы привлечь к себе особое внимание. Согласно сводке, за вышеуказанный срок:

1) в Рейнской провинции вынесено 189 смертных приговоров, утверждено 6;

2) в других провинциях вынесено 237 смертных приговоров, утверждено 94.

Всего вынесено 426 смертных приговоров, утверждено 100, из которых, однако, 4 не были приведены в исполнение вследствие бегства или смерти преступников.

Если бы проект нового уголовного кодекса 1847 г. был в силе в течение этого времени, то было бы:

1) в Рейнской провинции вынесено только 53 смертных приговора, утверждено 5;

2) в других провинциях вынесено только 134 смертных приговора, утверждено 76.

Всего было бы вынесено 187 смертных приговоров, утверждено 81. если предположить, что при утверждении руководствовались бы теми же самыми принципами, как и раньше. Таким образом, смертный приговор не был бы вынесен 237 преступникам, приговоренным к смерти по действующим ныне законам, и но был бы приведен в исполнение по отношению к 19 казненным преступникам.

Согласно этой сводке, на каждый год приходится в среднем:

1) в Рейнской провинции 109/18 вынесенных и 6/18 утвержденных смертных приговоров;

2) в других провинциях 13 вынесенных и 54/18 утвержденных смертных приговоров.

А если бы этот законопроект был тогда в силе, на каждый год приходилось бы в среднем:

1) в Рейнской провинции только 217/18 вынесенных и 5/18 утвержденных смертных приговоров,

2) в других провинциях только 77/18 вынесенных и 44/18 утвержденных смертных приговоров.

Итак, восхищайтесь милосердием, превосходством, величием королевско-прусского проекта уголовного законодательства 1847 года! В Рейнской провинции за 18 лет было бы, может быть, приведено в исполнение на целый смертный приговор меньше! Какие преимущества!

А бесчисленные обвиняемые, лишенные возможности предстать перед судом присяжных, осужденные и запрятанные в тюрьму королевскими судьями; позорные телесные наказания, которые производились бы здесь, на Рейне, старопрусскими палками, — здесь, где мы уже 40 лет тому назад избавились от палок; грязные процессы по поводу преступлений против нравственности, не предусмотренных Code, но вновь вызванных к жизни болезненной геморроидальной фантазией рыцарей прусского права; неизбежная путаница юридических понятий и, наконец, бесчисленные политические процессы в результате деспотических и коварных формулировок этого жалкого, негодного документа, словом — опруссачение всей Рейнской провинции, — неужели рейнские ренегаты в Берлине думают, что мы способны забыть все это даже в том случае, если бы было казнено одним человеком меньше?

Ясно одно: г-н Ганземан хочет через своего агента в судебном ведомстве, г-на Меркера, провести то, в чем потерпел неудачу Бодельшвинг; он хочет теперь действительно ввести в силу глубоко ненавистный старопрусский проект уголовного законодательства.

Одновременно мы узнаем, что предполагается ввести суд присяжных только в Берлине, да и здесь лишь в виде опыта.

Итак, не введение рейнского права в старо-прусских провинциях, а введение старопрусского права в Рейнской провинции — вот великий результат, огромное «достижение» мартовской революции. Rien que ca{107}.

Написано 3 августа 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 65, 4 августа 1848 г.

Перевод с немецкого

«KOLNISCHE ZEITUNG» О ПРИНУДИТЕЛЬНОМ ЗАЙМЕ

Кёльн, 3 августа. В № 215 «Kolnische Zeitung» напечатан следующий призыв к рейнскому патриотизму:

«Как мы только что узнали из достоверных источников, здесь, в городе Кёльне подписка на добровольный заем на сегодняшний день составляет около 210000 талеров, часть которых внесена наличными. Надо надеяться, что те, кто до сих пор не принял участия в этом государственном займе, в ближайшие десять дней поймут и выполнят свой гражданский долг, тем более, что их собственная выгода должна побудить их внести деньги лучше до 10 августа из 5 %, чем после этого срока из 31/3 %. Особенно важно, чтобы сельские жители, не принявшие еще до сих пор должного участия в этом займе, не пропустили этот срок. В противном случае там, где отсутствуют патриотизм и правильное понимание, пришлось бы применить принуждением.

Целых 12/3 % премии за патриотизм налогоплательщиков, и «вопреки всему, всему» патриотизм упорно пребывает в скрытом состоянии! C'est inconcevable{108}. 12/3 % разницы! Неужели патриотизм сможет устоять против такого звонкого аргумента, как 12/3 %?

Наш долг объяснить любезному коллеге это удивительное явление.

Чем намерено оплачивать прусское государство не 5, а только 31/3 %? Новыми налогами. А если не хватит обычных налогов, как это можно заранее предвидеть, то новым принудительным займом. А чем будет оплачиваться принудительный заем № 2? Принудительным займом № 3. А принудительный заем № 3? Банкротством. Следовательно, патриотизм настоятельно требует любым способом забаррикадировать избранный прусским правительством путь — не талерами, а протестами.

Кроме того, Пруссия уже имеет, к своему удовольствию, экстраординарный долг в 10 миллионов талеров, вызванный расходами на гуннскую войну в Познани. Пятнадцать миллионов добровольного займа послужили бы, следовательно, только вознаграждением за интриги тайного кабинета в Потсдаме[180], который, вопреки распоряжениям бессильного берлинского кабинета, вел эту войну в интересах России и реакции. Юнкерская контрреволюция снизошла до того, что обратилась к кошелькам горожан и крестьян, которые должны задним числом оплатить ее геройские подвиги. А жестокосердные «сельские жители» упорствуют, когда им оказывается такая честь? «Министерство дела» требует также денег для содержания констеблей, а у вас ист «правильного понимания» благодетельности прусской полицейщины, организованной на английский манер? «Министерство дела» хочет вас связать по рукам и ногам, а вы отказываетесь дать ему денег на приобретение веревки? Удивительное отсутствие понимания!