Сергей Образцов - Моя профессия

• Название: Моя профессия
• Автор: Сергей Образцов
• Издательство: Зебра, АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94663-765-7

Книга народного артиста СССР С.В. Образцова посвящена творческим проблемам театра кукол и эстрадного искусства. Рассказывая о своих выступлениях с куклами на эстраде, о режиссерской работе в руководимом им Государственном центральном театре кукол, о работе в документальном кино, Образцов анализирует и достижения и неудачи, раскрывает творческую лабораторию художника. Наряду с проблемными главами в книге есть «Дневник памяти», где автор вспоминает наиболее значительные события своей жизни и жизни театра.

---

Прошел и месяц и второй, а сына все нет. С каждым звуком поднимающегося лифта я вскакиваю. Нет. Не к нам. Как-то заснул. Раздался голос жены: «Смотри, кого я тебе привела». Я открыл глаза. Темно. Жена повернула выключатель. Передо мной стоял сын, загорелый, в обожженной шинели. Я стал расстегивать шинель. На груди медаль «За отвагу». Скорей в ванну. Скорей менять белье. Вышел из ванны. Сел за свой стол. Вытащил из ящика солдатиков, которых он рисовал в детстве. Целая дивизия. Стал проверять, все ли полки на месте. Смешно. Вернулся с фронта, был ранен, а сейчас на своем письменном столе расставляет бумажных солдатиков.

Очень странно сейчас об этом вспоминать. Сыну моему уже пятьдесят девять. И у него два сына – мои внуки. Одному тридцать, другому двадцать два. Обоим больше, чем было их отцу во время войны.

Война кончается

В августе сорок третьего года группа наших актеров вернулась в Москву для киносъемок. В другую Москву. Совсем не в ту, из которой они уехали в июле сорок первого. Москвичи уже не боятся неба и бестрепетно слушают радио. Каждый день и радио и газеты говорят о том, как движется фронт на запад, и вечерами чуть не в каждой квартире кто-то склоняется над географической картой и переставляет булавочки еще на два миллиметра, еще на пять, еще на десять. А ведь каждый миллиметр – это десятки километров сражений.

«...Говорит Москва. Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Приказ Верховного Главнокомандующего.

Сегодня, пятого августа, войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел.

Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород.

...Сегодня, пятого августа, в двадцать четыре часа столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати орудий».

В полночь вся Москва на улицах. Слышны залпы, и после каждого в небо взлетают снопы фейерверков. Красные, зеленые, золотые. Стены домов и открытые небу лица озаряются счастливым разноцветием.

С этого дня все чаще и чаще: «Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Приказ Верховного Главнокомандующего...»

Опять москвичи на улице, опять залп, фейерверк, залп, фейерверк, залп, фейерверк!

...Сорок четвертый год. Под конвоем идут пятьдесят семь тысяч шестьсот пленных. Солдаты, офицеры, генералы. Смотрю из окна. Кто они? Кто каждый из них? Неужели все до единого фашисты? А тот бывший мальчик, с которым я играл на скамейке берлинского бульвара? Может, и он среди них. Может, и тот, что бросил бомбу в дом, мимо которого сейчас идет? А тот, со свастикой на рукаве, что ехал тогда на мотоцикле? Ему уже, наверное, немало лет. Вероятно, дослужился до генерала. Может, и он бредет с сорванными погонами.

Что сейчас в головах всех этих пятидесяти семи тысяч? Совсем недавно были победителями. В двадцати километрах от Москвы. Да и того меньше, в Ховрине. Смотрели на Москву в бинокли... А сейчас? Идут побежденные по Москве-Победительнице.

...Весь театр в сборе, но играть нельзя. Нужен капитальный ремонт здания. Отрепетировали «Короля-Оленя». Общественный просмотр в Центральном доме работников искусств прошел очень хорошо. Играем в госпиталях. Едем на гастроли в Горький. Восстанавливаем «Ночь перед рождеством», и в августе сорок четвертого года в отремонтированном театре открываем сезон.

В Румынии, Болгарии и Югославии

В феврале сорок пятого года нас с женой включили в концертную группу советских актеров, которую возглавляла Валерия Владимировна Барсова. Мы должны отправиться в Румынию, Болгарию и Югославию.

Мы летим через Киев. Он весь в развалинах. Перейти через Крещатик почти невозможно – это груды кирпичей.

Прилетаем в Румынию. На аэродроме советский офицер дает закурить румынскому офицеру. Непонятно. Ведь совсем недавно они были врагами и стреляли друг в друга. Все непонятно. Да это и естественно. Ведь Румыния на переломе. Королевство. Во дворце живет молодой король Михай. Потом он отречется от престола, уедет в Америку и скажет: «Зовите меня просто, Майкл». Но это будет потом...

О внутренних противоречиях мы догадывались, а внешне они выражались иногда довольно неожиданно по своему контрасту. Было очень интересно наблюдать из окон бухарестской гостиницы, как перед королевским дворцом марширует под музыку отряд королевской гвардии в золоте, серебре, с позументами и конскими хвостами на сверкающих касках, а рядом, на соседнем дворе, шарманщик играет нашу «Катюшу», неизвестно когда успев сделать новый валик.

Большой зал кинотеатра, в котором проходят наши концерты, всегда набит до отказа. Люди стоят в проходах, кричат и аплодируют. Не успел закрыться занавес, как зрители первых рядов кидаются прямо на сцену. В руках у них, как пики, торчат «стило». Развернуты блокноты, программки, листочки бумаги. Мы должны написать каждому из них свою фамилию. Но ведь совсем недавно каждого из нас они считали врагами. Почему же сейчас так искренне радуются встрече с нами?

В конце гастролей многие из нас, в том числе и я, получили орден «Офицер культуры». Кто наградил? Юридически король Михай. Просто удивительно. «Мы диалектику учили не по Гегелю...».

Зная еще перед выездом на гастроли, что нам предстоит быть в Болгарии, все мы, актеры, во главе с Валерией Владимировной Барсовой, пошли к Георгию Димитрову, жившему тогда в Москве. Димитров рассказал нам все про Болгарию, про Софию, а когда вернулись, мы опять пришли к нему и долго рассказывали о том, как нас встретили и как нам понравилась эта замечательная страна.

В Софии наши концерты стали частью большого праздника. Праздника встречи славян. В городе происходил Славянский собор. На улицах демонстрации: лозунги, украшенные автомобили, стройные колонны профсоюзов, танцы в национальных костюмах. И наши концерты превратились во что-то куда большее, чем простые выступления. Художники и писатели Софии, для которых я давал сольный концерт, закидали меня таким количеством вопросов, что я больше часа рассказывал им про Советский Союз, про Москву, про наши театры, школы, про диспуты и вечера в Доме актера или Доме кино, про то, как мы живем, работаем, и даже про то, как на улице Горького передвигали дома. Как приятно и радостно было за тысячи километров от Москвы рассказывать жадно слушающим людям о своей стране, ощущая гордость за право называть ее своей!

В оперном театре Софии идет суд над предателями болгарского народа – над болгарскими фашистами; у входа в театр конная охрана. В городе много разрушений. Навстречу мне по улице идет девушка. Вдруг в ее глазах возникает ужас, рот открылся, а кричать она не может от испуга. Я оборачиваюсь. Сзади меня падает огромная стена какого-то дома. Грохот, столбы пыли.

Болгары уже воюют на стороне Советского Союза. Фронт совсем близко. Болгарские женщины несут своим мужьям и любимым еду на фронт. Меня просят зайти в какую-то избу. Я захожу. На деревянной крестьянской кровати – раненый. Он хочет видеть советского человека. Он ранен на фронте, ранен фашистами.

Я никогда не забуду Югославию весной сорок пятого года. Фронт совсем рядом. Нови-Сад в руках врага. Весь Ядран, все побережье в руках врага. На стене гостиницы «Москва» крупными буквами написано: «Мин нет. Семенов». Мы живем в этой гостинице. Если я скажу, что нас встречают как родных братьев, это будет неверно. Это гораздо больше, чем просто родные братья. Это слезы и объятья, мужские объятья.

Мы едем в город Скопле. На каждом повороте валяются фашистские танки. Это работа югославских партизан. Едем двумя машинами через горы. В снегу и вьюге первая машина заблудилась. Та, в которой Барсова. Мы въезжаем в какой-то город. На площади большая толпа, собравшаяся встречать нас. Раздаются многотысячные крики приветствия. Но перед площадью выходит югославский офицер и говорит по радио, что одна машина русских актеров не приехала, и это опасно, потому что, заблудившись, она могла пересечь греческую границу. Толпа замолчала. Я знаю, что такое крик толпы, но я в первый раз в жизни слышал молчание толпы. Машина нашлась, все в порядке. Можно ехать в Скопле. Там нас встретили жители этого города с яблоками и компотом и просили не останавливаться в гостинице. Они хотят, чтобы мы жили в домах, в семьях. И мы разошлись по этим домам.

Когда, уезжая из Белграда, мы прощались с белградскими актерами, мне поручили говорить прощальное слово. По правде сказать, я говорить почти что не мог, попросту я плакал, и плакали мои слушатели, и мне трудно забыть этот приезд в Югославию.

Потом я много раз бывал и в Румынии, и в Болгарии, и в Югославии.

Вместе с театром объехал много городов Румынии. Подружился с очень хорошим кукольным театром «Цэндэрикэ», организованным после войны, и даже по приглашению Министерства культуры отдыхал в бывшем загородном дворце Михая. Мне просто вручили от него ключ. И по утрам здороваться с нами приходили павлины.