Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

• Название: Яйцо Чингисхана или Вася-василиск
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Киберпанк

Исламские террористы, нанотехнологии, старинные легенды и инопланетные твари — вот клубок в котором должен разобраться герой этого увлекательного романа.

На рубеже нового столетия цивилизация расползается как гнилая груша. Мировое «дно» пытается стать мировым «верхом». Толпы злых, голодных и обиженных, подняв знамя исламской революции, штурмует бастионы благополучия. В руках у воинов джихада сверхсовременное оружие, от вакуумно-вихревого до микрокибернетического, в головах твердая уверенность, что Аллах отдает неверный и зажравшийся Запад в их руки. В свистопляске зла набирают силу и другие тоталитарные движения, желающие вовсе покончить с существованием человечества. Двадцать пять тысяч демонов, воплощенных в двадцать пять тысяч лучших воинов, хороводят на костях. Но спасение может придти с той же стороны, откуда и зло...

---

Через пару минут Василий оказался у тела первого сраженного им недруга. Теперь тот был стопроцентным покойником, так что не возражал, когда у него позаимствовали автоматический гранатомет.

Затем доступная одному лишь Василию складка, узость между двумя преградами, втянула и повела его вверх по сучкам лысоватой сосны. Василий и враг номер четыре увидели друг друга почти одновременно, но если гранатомет стреляет сразу, то ракетной установке требуется крохотное время, чтобы сообщить боеголовке, изменилась ли кодовая таблица распознавания цели.

Граната долетела раньше, однако в тот момент, когда она взорвалась, ракета уже покинула трубу пусковой установки.

Василий разжал руки и полетел вниз с высоты десять метров. В какой-то момент этого недолгого полета ему показалось, что он напоминает шишку, что красные вздутия на его коже превратились в жесткую встопорщенную чешую. В момент столкновения с землей на него пролился огненный дождь и стали падать горящие стволы деревьев.

Потом была пауза — полная отключка. Первое, что Василий ощутил в новой серии своей жизни — это был запах гари от его тлеющих штанов. Он поднялся и очень удивился тому, что цел. Не только на штанах, но и на курткештормовке были дыры, сквозь которые виднелась покрасневшая кожа и… «конечности ящерицы» — сейчас они были синими и, кажется, выделяли слизь. Спасительную слизь. По крайней мере, ожоги почти не терзали его болью, не вздымались пузырями. А как насчет ушибов? Бывает, что свалишься на лестнице с первой ступеньки и в десять раз хуже расшибешься.

Сосна, на которую Василий недавно столь лихо взлетел, была срезана на высоте трех метров от земли и обуглилась почти до самых корней. Кроны и стволы ближайших деревьев оказались сильно иссеченными осколочным ветром. Чего не скажешь о самом Василии. Впрочем, он чувствовал сейчас довольно сильное напряжение, расходящееся волнами от центра в крестце, с развихрениями в нескольких других точках. Кое-где мышцы были спазмированы и сведены судорогой, но легкой разминкой он привел их в порядок. Жизнь продолжается!

За это Василий ощутил приступ легкой благодарности по отношению к ящерной структуре. Радость выживания сейчас была отчетливой и искренней. Какое-то чутье вело его незримыми тропами и давало преимущество перед противником!.. Нет, конечно, «ящерица» тут ни причем, спасибо надо говорить его необычной психике, лишившейся «крыши» из-за приема экстраморфина. Именно его собственная психика мобилизовала все ресурсы организма на борьбу с ожогами и ушибами. Говорят, что какая-то бабка так психанула во время пожара, что буквально выпорхнула из хаты вместе с дубовым шкафом.

Василий, страдая теперь избытком оптимизма и улыбаясь птичкам и белочкам, направился в сторону деревни. Собственно, спешить было некуда. От Камышинского либо уже угольки остались, либо никто не сунулся туда вовсе.

Зарубка 3. (там же) «Таежные университеты»

Почин крупным налетам на небольшие населенные пункты задан был в начале девяностых известными кавказскими боевиками, что получили диверсионно-террористическую подготовку на территории сопредельных с Россией стран. Акции эти «увенчались успехом» и не вызвали отрицательной реакции у публики. Само собой, удачные злодейства было не раз еще повторены, причем и в тех странах, которые сперва считали, что это их ни капли не касается.

Тактика налетов подверглась необходимым усовершенствованиям и была дополнена единой стратегией. Террор — оружие слабых — стал приносить большие психологические, политические и, конечно же, финансовые дивиденды.

Основная масса налетов пришлась на пункты с населением до 50-100 тысяч человек. Страна, обладающая хоть миллионной армией и полицией, не могла никак восприпятствовать накоплению боеприпасов и оружия на своей территории, а затем проникновению террористических групп в 100 — 150 бойцов, не могла держать в каждом городке или поселке полки и дивизии. Но в любом городке или поселке террористы за деньги или за идеи могли найти пособников из числа обиженных, неудачников, шпаны и уголовников. Когда правительство перебрасывало в тот или иной пункт достаточные силы, как правило, оказывалось поздно. Боевиками были уже захвачены школы, больницы, детские сады, богадельни, аэродромы, узлы компьютерной сети и станции секторной радиосвязи, заминированы химические и нефтяные заводы, железные дороги, системы водоочистки и газоснабжения, взяты тысячи заложников. Естественно, что сами заложники куда больше боялись штурмового спецназа, чем террористов, которые непременно выступали за «мирное решение всех вопросов».

А затем или начиналась мясорубка или, еще чаще, торг. В итоге, любая мелкая шайка, едва разжившаяся десятком килограммов пластиковой взрывчатки и мешочком универсальных взрывателей, могла уйти с победой, имея в кармане десяток миллионов долларов. Достаточно вспомнить налет банды Псевдорадуева на город Елец.

Со временем все банды, даже самые мелкие, получили единое руководство и уже больше не довольствовались десятком миллионов.

По дороге оптимизм и энтузиазм быстро растаяли. Василий заглядывал в любую встречную водную гладь озерка или лужи. Красные жилы покрывали густым диковинным орнаментом и физиономию, и грудь; на спину не имелось способа взглянуть, но можно было себе представить, что она достойна кисти Пикассо. Или Сальвадора Дали. Пожалуй, эти двое сумели бы создать совместный шедевр. «Да, я уцелел как живой налогоплательщик, — подумал Василий, — но стоит ли жить таким уродом?»

Вернулся в Камышинское он к вечеру. Деревня осталась такой же, не более и не менее неприглядной. Если здесь и шли бои, то только в кроватях, между бабами и мужиками. Василий закопал пистолет-пулемет и гранатомет в скирду сена, причем сразу забыл в какую, но трофейные бимоны захватил с собой. Он добрался в темноте до дядиной избы и, не обращая внимания на кастрюлю супа, дрожащую в руках Егора, рухнул на койку и заснул мертвецким сном. Напоследок он еще услышал слова дяди:

— Ты, это, не расстраивайся насчет полосатой морды. Тут у нас один мужик вообще синим стал. Так ить, все равно на дискотеку ходил, и в фильме про инопланетян снимался, и вообще жизни радовался. А дети у него нормальные родились, только заикаются немного…

В какой-то момент сон из мертвецкого стал обычным. Василию снилось, что он превратился в пузырь с отростками, который разумен и живет на планете гроз. Здесь дуют постоянные ураганы, снизу лупят молнии. Там, под ним, дымится и пускает огненные вихри раскаленное солнце, а наверху лежит ледяная тьма. И только семья из семнадцати крепко сцепившихся Пузырей достаточно жизнеспособна. Здесь трое правых и двое левых мужей, три средние жены и две верхних, двое нижних посредников и один верхний (второй верхний растворился во время последней случки), один дедушка-бабушка и три неотделившиеся детокапсулы…

Он как будто просыпался, но оказывался опять в другом мире, с лиловым небом и оранжевой жидкой землей. Из нее то и дело вырывались адские желтые фонтаны, которые вонзались ввысь. Там он был похож одновременно на паука и ящера: шесть лап, секущие плоскости челюстерук, грудной и спинной панцири, бахрома быстрых и гибких отростков, среди которых выделялись два хвоста. Дракон бродил по жгутам времени и добывал себе силу в далеких сегментах пространства. Насытившись в их неясной глубине, он искал себе подругу. Он должен был найти и растерзать ее хвостами и челюстеруками, чтобы…

Тут, когда из-за холма уже донесся вой подруги, вдруг ударил фонтан, который стал рвать его тело — и Василий открыл глаза из-за боли.

Родственник тряс его за плечо, причем, судя по серому свету, грустно сочащемуся в очко оконца, время было самое раннее.

— Ну, что ты, дядя, не даешь человеку забыться. Кроме как во сне, негде порадоваться. — укорил родича Василий.

— Вставай, оригинал. Я с шулмой договорился. Она до полудня в урочище, а потом снова в тайгу усвистает. У нее сейчас самое время травы собирать — те как раз в соку.

— С какой еще шулмой?

— Это ведьма из Абакана родом. Зовут ее Умай.

— Да хоть ласковый май. Не желаю, чтобы за мой счет тренировались ведьмы, колдуны, шаманы, оборотни, вегетарианцы и прочие антинаучные пособники дьявола.

— Так ведь, сынок, никто, кроме нее тебе не поможет. Вселились в тебя духи далекие и сели твою душу объедать.

А почему не духи? Идея, хоть и не потрясает своей новизной, по крайней мере достойна обсуждения. Если не болезнь — а медицинский справочник Василий пролистал — то, может быть, они виноваты?

— Ну, убедил так убедил. А вернее мне уже все пофиг, с Умай помирать или без Умай.

Василий дал вывести себя из дома и загрузить в телегу.

— Погоди-ка, дядя. — страдалец зачем-то сгонял в дом за трофейными бимонами таиландского производства со встроенным микрокомпом и СКВ-разъемом для управления оружием.