Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна

• Название: Махабхарата. Рамаяна
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1974

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».

В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.

Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.

В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.

Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.

Вступительная статья П. Гринцера.

Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).

Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

---

[О том, как добыли а́мриту]

Теперь поведем стародавние были,
Расскажем, как амриту боги добыли.

Есть в мире гора, крутохолмная Меру,
Нельзя ей найти ни сравненье, ни меру.

В надмирной красе, в недоступном пространстве,
Сверкает она в золотистом убранстве.

Блистанием солнца горят ее главы.
Живут на ней звери, цветут на ней травы.

Там древо соседствует с лиственным древом,
Там птицы звенят многозвучным напевом.

Повсюду озера и светлые реки,
Кто грешен, горы не достигнет вовеки.

Презревшие совесть, забывшие веру,
И в мыслях своих не взберутся на Меру!

Одета вершина ее жемчугами.
Сокрыта вершина ее облаками.

На этой вершине, в жемчужном чертоге,
Уселись однажды небесные боги.

Беседу о важном вели они деле:
Напиток бессмертья добыть захотели.

Нара́яна молвил: «Начнем неустанно
Сбивать многоводный простор океана,

Пусть боги и демоны, движимы к благу,
Как сливки, собьют океанскую влагу.

Мы амриту, этот напиток волшебный,
Получим совместно с травою лечебной.

Боги, пахтающие океан. Фрагмент барельефа из Ангкор-Вата. Камбоджа, XII в.

Давайте же пахтать волну океана!» —
Нараяна молвил, вселенной охрана.

Есть в мире гора, над горами царица.
С ее высотою ничто не сравнится.

На Ма́ндаре птицы живут и растенья,
На Мандаре — диких животных владенья.

Ее оглашает напев стоголосый,
Зубчатым венцом украшают утесы.

И вырвать хотели в начальную пору
Небесные боги великую гору,

Чтоб Мандарой гордой сбивать неустанно
Безмерную синюю ширь океана.

Но гору не вырвали, как ни трудились.
К Нараяне, к вечному Брахме явились:

«Хотя домогаемся амриты чудной,
Одни мы с работой не справимся трудной».

Всесущие боги, к добру тяготея,
Тут кликнули Шешу, могучего змея.

И встал он, и вырвал он гору из лона
С цветами, зверями, травою зеленой.

Направились боги с горою великой
И речь повели с океаном-владыкой:

«Сбивать твою воду горою мы будем,
Мы амриту, влагу бессмертья, добудем».

Сказал океан: «Не страшусь я тревоги,
Но дайте мне амриты долю, о боги!»

Тогда-то к царю черепах, на котором
Стоит мирозданье[166], пришли с разговором

И боги и демоны: «Сделай нам милость,
Чтоб эта гора на тебе утвердилась».

Тогда черепаха подставила спину,
Подняв и подножье горы и вершину.

Могучие сделали гору мутовкой,
А Васуки, длинного змея, — веревкой,

И стали, желая воды животворной,
Сбивать океан, беспредельно просторный.

Сбивали, как масло хозяйки-подружки
Из сливок отменных сбивают в кадушке.

И стали совместно растягивать змея,
Конец у премудрых, у демонов — шея,

Вздымал его голову бог непрестанно
И вновь опускал в глубину океана.

Из пасти змеиной, шумя над волнами,
Взметались и ветры, и дымы, и пламя,

И делались дымы громадой летучей,
Обширной, пронизанной молнией, тучей.

На демонов, мучимых жаром жестоким,
Она низвергалась кипящим потоком,

Из горной вершины, во время вращенья,
Как ливень, струились цветы и растенья,

Сплетались цветы в вышине лепестками,
На светлых богов ниспадали венками.

Вращалась гора, — обреченные смерти,
Тонули насельники вод в круговерти,

Земля сотрясалась, и влага, и воздух,
Валились деревья с пернатыми в гнездах,

И древо о древо, и камень о камень,
Столкнувшись, рождали неистовый пламень.

Как синее облако — молнийным жаром,
Он искрами прыскал, он мчался пожаром.

В том пламени гибли неправый и правый,
И хищные звери, и кроткие травы.

Но Индра, играя громами, с отвагой
Огонь погасил бурнохлещущей влагой.

Тогда в океан устремились глубокий
И трав и деревьев душистые соки.

Вода в молоко превратилась сначала,
Затем благодатные соки впитала

И в сбитое масло затем превратилась, —
На время работа богов прекратилась.

Пахтание океана. Фрагмент барельефа из Ангкор-Вата. Камбоджа, XII в.

Взмолились премудрые: «Дароподатель,
Смотри, как устали мы, Брахма-создатель!

Мы силы лишились, нам больно, обидно,
Что все еще амриты дивной не видно!»

Нараяне Брахма сказал первозданный:
«Дай силу свершающим труд неустанный».

В них силу вдохнул небожитель безгневный,
И месяц возник, словно друг задушевный.

Излил он лучи над простором безбрежным,
Он светом зажегся прохладным и нежным.

Явилась богиня вина[167] в океане,
Затем, в белоснежном своем одеянье,

Любви, красоты появилась богиня,[168]
За чудной богиней, могуч, как твердыня,

Божественно белый скакун показался,
Рожденный из пены, он пены касался.

Явился врачующий бог[169], поднимая
Сосуд: это — амрита, влага живая!

Все демоны ринулись жадно к сосуду.
«Мое!», «Нет, мое!» — раздавалось повсюду.

Тогда-то Нараяна, вечный, всевластный.
Предстал перед ними женою прекрасной.

Увидев красавицу, демоны разом
От вспыхнувшей страсти утратили разум.

Вручили сосуд появившейся чудом —
Нараяна скрылся с желанным сосудом,

И амриты дивной испили впервые
Премудрые боги, созданья благие,

Испили впервые — и стали бессмертны,
А демоны двинулись, грозны, несметны,

Рубили мечами, дрались кулаками, —
Так начали демоны битву с богами.

И в гуле проклятий, вблизи океана,
Столкнулись две рати, боролись два стана,

О палицу меч и копье о дубину
Сгибались, и падала кровь на долину.

Тела без голов на долине скоплялись,
А мертвые головы рядом валялись.

Пусть не было демонской рати предела,
Нечистые гибли, их войско редело,

И падали наземь в крови исполины,
Как яркие, красные кряжей вершины.

Багровое солнце меж тем восходило,
Скопления демонов таяла сила,

Но бой продолжался ужасный, великий,
Повсюду гремели свирепые клики:

«Руби! Нападай! Бей наотмашь и в спину!
Коли! Налетай! Заходи в середину!»

И демоны злые, теснимы богами,
Построили воинство за облаками,

Бросали с небес и утесы и кручи, —
Казалось, что дождь низвергался из тучи, —

Громадные горы бросали в смятенье,
Вершины срывались при этом паденье.

Земля содрогалась: такого обвала,
С тех пор как возникла, она не знавала!

Встал к месту сраженья Нараяна близко,
В небесные своды из грозного диска

Метнул заостренные золотом стрелы,[170]
Огонь охватил небосвода пределы,

Вершины, дробясь, исчезали во прахе,
И полчище демонов ринулось в страхе,

С протяжными воплями, с криком и стоном,
Сокрылись в земле, в океане соленом.

А боги, когда торжество засияло,
Поставили Мандару там, где стояла,

И, амриту спрятав в надежном сосуде,
Пошли, говоря о неслыханном чуде.

Пошли они, силы познав преизбыток,
Хвалили бессмертья волшебный напиток.

Пошли они, преданы твердым обетам…
Главу «Махабхараты» кончим на этом.

[ГАРУДА РЕШАЕТ ПОХИТИТЬ АМРИТУ]