Валентин Куликов - Пророки желтого карлика

• Название: Пророки желтого карлика
• Автор: Валентин Куликов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мама налила себе большую кружку молока, проглотила какую-то таблетку, торопливо запила и продолжила:

- Думаешь, наш папа всегда был таким?

Ничего подобного. Я его сделала таким. Но на это ушли, моя милая, годы. Да, годы. Это теперь он встречает меня с работы, мы вместе ходим в магазин за продуктами и развешиваем белье на просушку. А раньше - уткнется в газету и не сдвинешь. Я надеялась, что Павел, наблюдая наши отношения, станет хорошим семьянином. Пока же в голове у него сплошные фантазии, а уж то, что он теперь придумал, это новое дело "всей его жизни", как он сказал...

- Мама, перестань, - охрипнув от негодования сказала я. - Перестань, прошу тебя. Ты ничего не понимаешь! Ничего. Не смей его осуждать. Он ... он мой, а не твой муж!

- Да как ты смеешь... - мама хотела, наверное, прикрикнуть на меня, но вместо этого заплакала и отвернулась к окну.

- Ты плачешь от бессилия что-либо изменить, - зло констатировала я, Никак не можешь смириться, что дочка вышла замуж без спросу, до окончания института. И еще с тем, что Пашка мэ-нэ-эс, а не директор гастронома!

- Марина! - крикнула мама, хлопнув ладонью о стол, но я, круто повернувшись, выбежала из квартиры на лестницу. Хлопнула дверь.

Через несколько минут мама выглянула уже напудренная, подкрашенная, с покрасневшими глазами и чужим выражением лица.

- Мне пора в ателье. Молоко вскипело.

Малыш проснулся. Иди домой.

Глава 3.

СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!

(Из воспоминаний Димы, друга Ковалева)

Вчера, когда мы с Пашкой закатились ко мне, раскупорили бутылочку португальского и с чувством выполненного долга чокнулись за "успех нашего абсолютно безнадежного предприятия", мы, конечно, помянули добрым словом Сан Саныча ведь это он любил когда-то именно так говорить нам, пацанам, вдохновляя на штурм какой-либо новой, из ряда вон выходящей затеи. "Лично я верю в успех нашего..." - начинал он, прохаживаясь прыгающей воробьиной походкой вдоль мальчишечьего строя в лихо сдвинутых на затылки бескозырках, и мы азартно подхватывали: "...абсолютно безнадежного...", и наш воинственный клич сливался с шумом прибоя..."

Что это было за время! Балтика, Рижский залив, там, в устье Даугавы прицепилась трапом к берегу с незапамятных времен небольшая, тогда уже обветшавшая, с хлопающими на сквозняке дверьми кубриков и кают, полузаброшенная плавбаза.

Говорили, что во время войны отсюда отправлялись в тыл врага наши подводные лодки и плавбаза эта помнит немало героев-балтийцев. Ну так вот, когда мы были еще в телячьем возрасте, нас и привез из Москвы на эту плавбазу Евгений Павлович Волков, давний товарищ моего отчима и Пашкиной матери, тоже журналист, как они. Мы с Пашкой до этого друг друга не знали, да и там на плавбазе за целый месяц необычайных приключений, в которые по воле СанСаныча было вовлечено более сотни мальчишни, мы еще не сдружились по вполне понятной причине: Пашка перешел уже в десятый, а я только в восьмой класс и у него были свои товарищи, а у меня свои. Мальчишечки там в основном были отъявленными сорви-головами, многие из них состояли на учете в детских комнатах милиции за разные "остроумные проделки", а то и за довольно серьезные, наказуемые по Закону дела.

Только четверо ребят, в том числе я и Пашка, были пай-мальчиками, предпочитающими читать умные книжки, а не шлифовать кулаки. Именно это и послужило причиной, по которой мой отчим и Пашкина маман, сговорившись, упросили Волкова взять нас на кошт вместе с его неподдающимися описанию сорванцами. Пусть, мол, понюхают жизнь, какая она есть, и научатся постоять за себя. Сан Саныч уже несколько лет занимался "доморощенной воспитательной деятельностью", как о нем иронически писали в молодежных газетах, что, правда, не мешало появлению его многочисленных последователей в самых разных точках страны, где, кроме них проживало неукротимое на бесшабашные выдумки подростковое племя. Потом мы узнали, что у Сан Саныча к тому времени было уже немало и настоящих побед: воспитанники его, подрастая, начинали понемногу исправляться, одни поступали в институты, другие выступали с ценными трудовыми инициативами на предприятиях, третьи присылали из армии фотокарточки, где они были сняты на фоне священных полковых знамен...

На плавбазе наша жизнь была подчинена строгому ритму. Утром построение, подъем флага, после завтрака уборка помещений, потом занятия, тренировки. Мы лезли из кожи вон, чтобы выполнить то, что поручено нам Евгением Палычем. И не просто выполнить, а с тем самым блеском, с той видимой легкостью (хоть у тебя напрягаются и дрожат все поджилки), какие на флоте именуются "высшим шиком". Пашке не пришлось так уж долго завоевывать авторитет.

Во-первых, его мамочка вечно колесила по стране и потому он был вобщем-то приучен чистить картошку и даже медный таз, который почему-то висит у них в кухне над плитой... А во-вторых, он, как начнет бывало, после отбоя излагать какую-нибудь необыкновенную историю, к примеру, о том, сколько и каких на свете погибших кораблей, на борту которых было несчетное количество набитых золотом амфор, кованных сундуков или стальных сейфов с секретами, так все рты и пооткрывают. Или загнет что-либо про галактику и другие, предполагаемые пока миры... К тому же, он здорово умел плавать, его догадались в детскую пору определить в плавательный бассейн. А мне было потруднее, Во-первых, я заикался .И хотя это было не так уж заметно, никогда никто не обращал на меня внимания, зато, как только я замечал, что кто-то на меня пристально смотрит и ждет, что дальше будет, я буквально терял дар речи. А во-вторых, плавал я по собачьи, держа голову высоко над водой, и не дай бог, кто-нибудь поднырнет и пощекочет, тут уж я и начинал в самом деле тонуть...Вот поэтому мне и приходилось компенсировать свои недостатки особым старанием при выполнении многочисленных нарядов вне очереди. И если бы я выучился драить до восторженного блеска всевозможные медные причиндалы на приписанном к нашему "Клубу юных моряков" старозаветном минном тральщике и лихо окатывать палубу из здоровенного парусинового ведра забортной балтийской водичкой, плохо бы мне пришлось и на плавбазе и потом, когда призвали служить в армию.

Но, как бы то ни было, все с лихвой окупалось в морских походах и рейсах, участниками которых отбирались только самые дисциплинированные, самые старательные и влюбленные во флотскую службу пацаны. Меня дважды брали в такие операции, и если в первый раз настоящий героизм проявил самый младший и меньший по росту из нас Стасик Баранюк, то уж потом и я дал себе слово не спасовать.

Стасику было всего десять лет и взяли его на плавбазу из-за старшего брата, которого Сан Саныч на каникулы оставлять в Москве ни за что не хотел - компания у него там была неподходящая. А тот без Стасика - никуда, у них отца не было, а мать где-то подрабатывала по вечерам на полставки. Так вот этот Стасик, милый такой, тихий парниша, плавать совсем не умел и учить его этому отказались все решительно, потому что он визжал как недорезанный поросенок, захлебывался и шел ко дну, а потом, уже на берегу, подолгу дрожал какой-то собачьей дрожью. И, все-таки, Стасика взяли на борт нашего тральщика, когда стояла одна из самых захватывающих морских операций. Мы должны были ночью, без огней, заглушив машину, подойти к острову, где уже укрепился наш противник и, выбрав подходящий момент, высадить десант. Ночь была безлунной, стоял штиль, и мы все сделали как надо. На берегу - ни звука, ни огонька. И вот тут Сан Саныч дает команду встать Стасику на вахту - дозорным. Задача: внимательно смотреть на воду, чтобы не проглядеть, если оттуда, с острова, пошлют аквалангистов, с целью взорвать тральщик. Мы молча, тесно прижавшись друг к другу, сидим в кубрике, ждем когда забрезжит рассвет и тогда - полный вперед, тральщик помчится к берегу, мы с криком "Даешь!" попрыгаем в воду, выскочим на дюны и там схватка с противником, окопавшемся в прибрежной черте...

Сидим. Ждем. Все в напряжении. И вдруг - сильный всплеск, и следом приглушенный воинственный вопль. Мы дернулись к трапу, но Сан Саныч резким коротким шепотом отбросил нас назад: "Ни с места!" А за бортом, слышно явственно, какая-то возня.

Сан Саныч прямо-таки выпорхнул из кубрика, плотно прикрыв за собой дверь. Что случилось?! Теряемся в догадках. Наверное, нас "взорвали!"

Через несколько минут в кубрик сталкивают мокрую долговязую фигуру, зажигают свечу и стаскивают маску аквалангиста. Вот оно, лицо врага!

Злое, со свирепо вращающимися покрасневшими глазами и прикушенной до крови нижней губой. "А ты, маленький не плачь!" - пытается острить кто-то из ребят. И вдруг видим, лицо врага искривляется, глаза начинают часто-часто моргать и из них капает соленая, но не морская водица... Все ясно, фокус им не удался! Мы, не сговариваясь, деликатно отворачиваемся. Хоть и рады, что Алешка Макин, командир ихней разведки попался, а все-таки как -то неловко глазеть на него в эту минуту. Каждый из нас, наверное, представил себя на его месте.