Марго Романова - Тайга

• Название: Тайга
• Автор: Марго Романова
• Жанр: Современные любовные романы

---

— Коленька, милый, что с тобой, — донесся до его сознания испуганный голос, вырвавший его из сладкой дремы.

С трудом открыв глаза, он увидел рядом с собой Ирину, которая с силой трясла его за плечо.

— Тихо, тихо, — прошептал он пересохшими губами. — Со мной все хорошо. Успокойся.

— Слава Богу! — Ирина даже перекрестилась. — В тебя словно дьявол вселился. Ты метался по кровати, стонал, все губы в кровь искусал. Я тебя полчаса не могла добудиться. Что это было, Коль? Что вообще с тобой происходит?

Николай приподнялся на локтях и с силой потряс головой. Каждое резкое движение отзывалось острой болью в висках. Он посмотрел на Ирину и попытался улыбнуться.

— Кажется, сегодня ночью мы с тобой немного перестарались. У меня все тело гудит и стонет. Думая, нам опасно расставаться на такое длительное время.

— Бедненький ты мой, — Ирина положила влажную ладонь на влажный лоб своего любимого. — А я ведь тебе вчера говорила, что ты еще слишком слаб для таких нагрузок. Но ты меня не послушал. Вот и результат. Лоб очень горячий. Боюсь, что у тебя температура поднялась. Сейчас градусник принесу.

— Градусник мне не поможет, — игриво проворковал Николай и притянул Ирину к себе. — Во мне бушует страсть, а это чревато повышением температуры и даже бредом. Ты разве не знала? И единственная, кто может мне помочь — это ты.

— Дурак, — прошептала Ира, отвечая на его поцелуи.

Ира уснула почти сразу, как только ослабли его объятия. Он долго любовался своей любимой девушкой, нежно поглаживая ее по волосам и вдыхая ее родной запах. Николай пытался вспомнить свой сон, ему казалось, что это очень важно. Но в памяти всплывали лишь какие-то обрывки, неясные очертания. Отчетливо помнился только острый запах тайги, чистый, волнующий, едва уловимый.

Николай всегда любил лес. В детстве он часто ходил с дедом за грибами, строил шалаши из веток с ребятами. Их городок тайга обступала со всех сторон, человек жил в тесном взаимодействии с природой. В Москве он очень тосковал по зелени, прогуливаясь по серым улочкам, морщась от нестерпимой вони выхлопных газов, сторонясь вечной суеты мегаполиса. Но со временем привык. И теперь его легкие не справлялись с таким обилием кислорода, он буквально задыхался невероятно чистым ароматом первозданной природы. Николай понимал, что всегда будет скучать по своей малой родине, но также четко знал, что больше никогда сюда не вернется. Слишком тесно ему было в Абакане, слишком мало возможностей давал этот городок, слишком неприглядную жизнь предлагал ему. А он с детства был очень амбициозным. Наверное, пошел в мать. Она всегда ненавидела родной город своего мужа. Он привез ее из Санкт-Петербурга совсем девочкой. И долгие годы она очень жалела о том, что когда-то уступила ему, бросила актерские курсы и помчалась за любимым в Сибирь. Сколько Николай ее помнил, столько он слышал ее приглушенный плач по ночам. Она не смогла самореализоваться в маленьком городе, а это очень важно для творческого человека. Он был уверен, что умерла мама не из-за того, что у нее было слабое сердце, а от тоски, в какой-то момент ставшей нестерпимой. За это он ненавидел Абакан, ведь это он отнял у него мать, самого родного и любимого человека. Отец тоже не смог остаться в этом городе. Через месяц после ее смерти он уехал в Санкт-Петербург. Перед отъездом Николай спросил его, почему он не сделал этого раньше, почему столько времени мучил свою жену, ограничивая ее тонкую натуру столь тесными для нее рамками. Тогда он ответил, что очень боялся ее потерять. Восемнадцатилетний Николай не понял своего отца. Он отшатнулся от него, как от прокаженного, болезненно ухмыльнулся и попросил забыть его о том, что у него есть сын.

С тех пор он не видел своего отца. Лишь один раз разговаривал с ним по телефону. Тогда он поздравил уже пожилого мужчину с тем, что тот добился своего, что он не потерял любимую женщину, а просто загнал ее в могилу. Николай до сих пор не мог простить отца, хотя и стал немного понимать его.

Впервые попав в большой город, он сразу ощутил его засасывающую мощь. Здесь жили другие люди, хищные, целеустремленные, хваткие. Для них карьера стояла на первом месте, отставляя семейные ценности на второй, а порой и на десятый план. Если бы его мать жила там, то она вряд ли посвятила всю свою жизнь семье. Она бы порхала на подмостках знаменитых театров, утопая в восхищенных взглядах своих поклонников, в ответ, отдавая им всю себя без остатка. Она была бы самой счастливо женщиной на свете, такой, какой Николай всегда мечтал видеть ее. Только это была бы уже не его мама, а чужая далекая женщина. Его мама была не такой. В ее взгляде всегда читалась печаль, она всегда была рядом со своим сыном и очень любила его, наверное, он — это единственное, что связывало ее с земной жизнью. Потом он вырос, стал совершеннолетним, начал встречаться с девочками и все меньше времени проводить дома, с мамой. Она почувствовала, что больше не нужна ему и ушла, навсегда. Если бы он знал это тогда, если бы знал…

* * *

— Папочка, я так соскучилась по тебе! — Ирина с порога бросилась на шею Василия Геннадьевича.

Он с готовностью распахнул свои объятия и прижал любимую дочь к себе.

— Так чего не заходила? — улыбнулся мужчина.

— Времени совсем нет, папуль. Пока дипломировалась, дел накопилось море. Теперь не знаю с чего начать. Хватаюсь за все одновременно, а в итоге ничего не успеваю.

— Чем старше становишься, тем больше дел, — кивнул он и с интересом посмотрел на молодого человека, смущенно переминавшегося с ноги на ногу у порога. — Не вежливо гостей-то на пороге держать.

— Ой, — звонко засмеялась Ирина, — пап, это Коля. Помнишь его? Мы с ним почти два года встречались, а потом он в Москву уехал. Вот… вернулся.

— Как же я могу забыть первую любовь своей единственной дочери. Сколько слез было пролито. Не хорошо Николай любимую девушку на такой большой промежуток времени одну оставлять.

— Больше не буду, — пообещал Николай и улыбнулся.

— Пап, а где мама? — удивилась Ирина. — Почему она нас не встречает?

— Да тут такая история, дочь, — нахмурился он. — Вчера после твоего звонка маме плохо стало. Теперь вот лежит, сердечные капли пьет.

— Как… плохо. А почему ты мне не позвонил? — вспыхнула Ирина.

— Да не хотели мы тебя тревожить, — пожав плечами, ответил он. Но Ирина его уже не слышала. Она уже подбегала к маминой кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — встав на колени и уткнувшись в материнское плечо, прошептала девушка. — Если бы я знала, что тебе плохо, то приехала бы еще вчера. Но ведь вы никогда ничего не скажете. Молчите, как партизаны. Нельзя так, мам.

— Зачем тебе наши проблемы, — держась за сердце, хрипловатым голосом ответила Марина Юрьевна. — У тебя своих полно. Мы с отцом решили не беспокоить тебя по пустякам.

— Ничего себе — пустяки, — уже в полный голос возмутилась Ирина. — Мать с сердечным приступом слегла, а я ни сном, ни духом. Нельзя так с родной дочерью поступать. Это нечестно!

— Родная ты моя, — закатила глаза женщина. — Да мы с отцом подумали, что не нужны тебе больше. У тебя ведь твой этот… как его там, вернулся.

— Его Колей зовут, — отстранилась от нее Ирина. — И здесь он совершенно ни при чем. Вы — мои родители и я всегда буду любить вас. Не понимаю одного, почему ты делаешь вид, что не помнишь Колю? Ведь это не так, мама. Просто ты ему не доверяла. Но сейчас он приехал за мной. Не забыл, не бросил. Он любит меня. Пойми!

Марина Юрьевна громко всхлипнула и вновь схватилась за сердце.

— Папа, где мамины капли? — испугалась Ирина и начала судорожно перебирать пузырьки, стоявшие на прикроватной полочке. — Маме опять плохо!

— Вот они, держи, — протянул бутылочку Василий Геннадьевич.

Выпив лекарство, Марина Юрьевна тяжело вздохнула и с облегчением откинулась на подушку.

— Спасибо, дочь. Всегда знала, что ты не дашь мне умереть.

— Мамочка, хочешь, я сегодня останусь с тобой. Буду лежать рядышком, и рассказывать тебе разные истории из своей жизни. Мы ведь так давно с тобой не виделись. Помнишь, когда я была маленькая, мы с тобой каждый вечер пили чай с печеньем и секретничали. Папа сильно обижался на нас и говорил, что мы его замучили своими никчемными бабскими секретами. А самому настолько было интересно узнать, о чем мы говорим, что однажды он попытался подслушать, приник ухом к кухонной двери и начала так сосредоточенно сопеть, что мы его услышали.

— Нашла, что вспомнить, — возмутился отец. — Перед женихом только меня позоришь.

— А где Коля? — спохватилась Ирина, повернувшись к отцу.

— Так вот он, в дверях топчется. Не знает, куда себя девать.

— Мама, может, ты с ним поговоришь? Ты увидишь, он хороший.

— Пусть заходит, раз пришел, — разрешила Марина Юрьевна.