Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

• Название: Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
• Автор: Александр Зданович
• Издательство: Продюсерский центр «Икс-Хистори»; ООО «Кучково поле»
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9950-0036-5

Монография, основу которой составили документы, впервые вводимые в научный оборот, посвящена деятельности органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности вооруженных сил. В книге читатель найдет нетрадиционные оценки деятельности как чекистов (включая Дзержинского), так и военных работников, полнее увидит взаимосвязь работы органов госбезопасности в Красной армии с общей внешнеполитической обстановкой и внутри страны, с конкретными решениями высшего партийно-государственного руководства РСФСР — СССР.

В монографии разъяснена нелепость часто встречающихся в исторической литературе о периоде 1920-х — начала 1930-х годов утверждений о негативной роли чекистов в деле укрепления обороноспособности страны и Красной армии в частности. Сотрудники ВЧК — ОГПУ, наоборот, делали все от них зависящее для укрепления вооруженных сил, для устранения или минимизации вредных последствий реально существовавших угроз для армии и флота нашей страны.

---

Тогда Ф. Дзержинский приказал Особому отделу Охраны северных границ ограничиться только бывшими белыми офицерами, но при этом незамедлительно привести в исполнение приговоры в отношении ранее осужденных за контрреволюционную деятельность[872].

В течение лета 1921 г. работа по морским офицерам набирала обороты. Президиум ВЧК постоянно напоминал местным аппаратам о существующей опасности и отчитывал за медлительность в принятии мер. Помощник начальника Особого отдела ВЧК А. Артузов ориентировал своих коллег в Петрограде, что из-за границы поступает информация о возможном выступлении подпольных антибольшевистских групп. Он требовал «срочно подтянуть и проверить работоспособность петроградских чекистских организаций, усилить их работниками»[873].

Ставилась также задача усилить работу по бывшим офицерам в Кронштадте. Через несколько дней (13 августа) уже заместитель председателя ВЧК И. Уншлихт включился в переписку. Он телеграфировал полномочному представителю ВЧК в Петрограде В. Панкратову. «Президиум ВЧК, — указывалось в документе, — предлагает принять экстренные и решительные меры предупреждения матросских выступлений в Петрограде и Кронштадте и констатирует, что эти меры до сего времени не приняты… несмотря на прямые указания Президиума ВЧК»[874].

В трехдневный срок предписывалось изъять всех морских офицеров (прежде всего проходящих службу на действующих судах), подозреваемых в неверности Советской власти, «обратив особое внимание на артиллеристов и командиров, умеющих управлять судном». Всех арестованных следовало отправить в Москву. О результатах проводимой работы В. Панкратову приказано было ежедневно докладывать в ВЧК.

Активные действия чекистов в отношении морских офицеров основывались на информации, полученной в ходе разработки дела «Петроградской боевой организации». Правительственная газета «Известия ВЦИК» 31 августа 1921 г. сообщала о раскрытии в Петрограде заговора. А несколькими днями раньше по постановлению Петроградской ГубЧК были расстреляны, как участники заговора, более шестидесяти человек[875].

Среди них были бывшие мичманы флота: командир подводной лодки «Тур» А. Мациевский, стажер на этой же подлодке Н. Кушевич, минер с эсминца «Азард» Г. Золотухин, С. Романов и Г. Пихмовский[876].

В октябре за участие в организации расстреляли В. Таганцева («ПВО») и начальника Управления военно-морских учебных заведений адмирала С. Зарубаева[877].

На явочной квартире морского офицера Г. Дмитриева чекисты пытались арестовать его сослуживца по Балтийскому флоту Г. Старка, прибывшего из Финляндии. Однако он сумел бежать, убив двух сотрудников Особого отдела[878].

Заметим, что Г. Дмитриев (бывший флаг-интендант штаба БФ), Г. Старк, а также лейтенант флота П. Лебедев, арестованный на квартире мичмана Г. Золотухина, имели отношение к разведывательной организации «OK».

В ночь с 21 на 22 августа 1921 г. чекисты провели массовые аресты командного состава Морских сил Балтийского моря (МСБМ), сотрудников штаба и других учреждений Морских сил Республики. Была учреждена Центральная фильтрационная комиссия (ЦФК), у которой на учете находилось (только по Петрограду и Кронштадту) 977 человек, из них 783 являлись офицерами флота и бывшими гардемаринами.

По данным историка С. Зонина, 360 военнослужащих флота в ходе фильтрации подверглись аресту[879].

Командующий БФ M. Викторов и его начальник штаба Л. Галлер, осознав произошедшее, подали рапорт на имя командующего Морскими силами Республики А. Немитца. Однако документ ему вручен не был, т. к. адмирал выехал в командировку на Черноморский флот.

Под давлением руководства Балтфлотом главный комиссар Морских сил Республики И. Сладков направил 15 октября письмо Л. Троцкому с просьбой вернуть в МСБМ 97 бывших офицеров, крайне необходимых для кораблей и частей. Одновременно к А. Артузову обратился и комиссар штаба МСБМ Г. Галкин. Он полагал возможным пересмотреть решение об аресте некоторых офицеров.

В октябре 1921 г. помощник главнокомандующего по морской части Э. Панцержанский подписал приказ о создании аттестационной комиссии для проверки знаний и, что самое главное, политической благонадежности всех лиц, пребывающих в распоряжении строевого управления Морских сил.

При назначении его командующим Флотом Республики в ноябре 1921 г. Э. Панцержанский имел беседы с председателем СНК В. Лениным и председателем РВСР Л. Троцким, перед которыми поставил вопрос об освобождении арестованных офицеров. В справке для указанных государственных деятелей о состоянии командного состава он резюмировал: «На основании изложенного ходатайствую: а) о немедленном освобождении всех лиц комсостава, которым не инкриминируется никаких преступлений… д) в частности, ходатайствую об освобождении лично мне известных заключенных военных моряков, в свое время доказавших совместной со мной службой в Красном флоте честное и преданное отношение к делу»[880].

Л. Троцкий не решался дать согласие на предложение Э. Панцержанского, но направил его справку на заключение заместителю председателя ВЧК И. Уншлихту. Чекисты не торопились с рассмотрением данного вопроса, поэтому председатель РВСР предложил обсудить на Политбюро неправомерные действия ВЧК и крайнюю необходимость освобождения арестованных. Первого декабря 1921 г. Политбюро заслушало вопрос «об арестованных военморах Балтфлота». С сообщениями выступили комиссар при помощнике по морским делам главнокомандующего В. Зоф, помощник начальника Особого отдела ВЧК А. Артузов, а также Ф. Дзержинский[881].

По итогам состоявшегося обсуждения Политбюро приняло решение создать комиссию для устранения противоречий, возникших между чекистами и военными. От ВЧК в ее состав вошел только А. Артузов, зато от флота были включены В. Зоф и Г. Галкин. Кроме того, возглавить работу комиссии поручили давнему оппоненту чекистов, наркому юстиции Д. Курскому. Таким образом, можно утверждать, что Л. Троцкий не только являлся инициатором постановки вопроса о морских офицерах, но и повлиял своим авторитетом на персональный состав комиссии. Однако это не означает, что он действительно переживал за судьбу арестованных. Председателя РВСР значительно больше волновала активность чекистов в войсках и их неподотчетность руководству военного ведомства. Далее мы увидим, что именно этим мотивировалась позиция Л. Троцкого. Чекисты задевали его самолюбие, посягали на безраздельное управление армией и флотом, ослабляя, в конечном счете, его позиции в Политбюро ЦК РКП(б) при постепенно разворачивающейся борьбе за власть.

На стороне Л. Троцкого, вероятнее всего, стоял и В. Ленин. Ведь именно в этот день, 1 декабря, на вечернем заседании Политбюро он представил проект постановления о ВЧК, который предусматривал реформу чекистского ведомства[882].

Проект приняли в виде директив специальной комиссии. Предусматривалось: «а) сузить компетенцию ВЧК, б) сузить право ареста», таким образом происходило «изменение в смысле серьезных умягчений»[883].

Интересные данные о работе комиссии Д. Курского приводит историк ВМФ С. Зонин, хотя при этом и не дает ссылку на источник, откуда он почерпнул свою информацию. И тем не менее она заслуживает внимания, поскольку вписывается в контекст взаимоотношений моряков и особистов в тот период. Выясняется, что А. Артузов после первого заседания связался по телефону с Ф. Дзержинским и по его распоряжению отказался от возвращения арестованных офицеров флота на корабли и в учреждения РККФ, согласившись лишь на освобождение части моряков из-под ареста. В итоге, комиссия пришла к выводу о возможности освобождения 283 человек, однако на флот пока направлялись только 37 бывших офицеров. Еще 69 предназначались в береговые части. Запрещалось служить в Петрограде и вообще на Балтийском флоте 91 ранее арестованному[884].

Интересна реакция Л. Троцкого на результаты работы комиссии. Выступая с заключительным словом на 2-й конференции коммунистических ячеек военно-учебных заведений и отвечая на обвинения одного из присутствующих — слушателя Академии Генштаба, кавалера ордена Красного Знамени М. Кучинского в том, что «посадили-де в тюрьму моряков-предателей, а т. Троцкий хочет вернуть их в академию», председатель РВСР пояснил свою позицию. «Этот вопрос у нас разбирался в Центральном комитете партии, — говорил Л. Троцкий, — была создана особая комиссия под председательством т. Курского, который не моряк, как вы знаете, он у нас народный комиссар юстиции и старый партийный работник, комиссия с участием моряков, чтобы те, вызванные исключительными обстоятельствами, суммарные аресты, где много было ошибок, пересмотреть. Из этих арестованных подавляющее большинство уже освобождено. Некоторая часть… возвращается в Петроград, и, по-видимому, кое-кто возвращен будет в академию. Разумеется, комиссия работает с участием чекистов, которые отнюдь не заинтересованы, как, впрочем, и мы с вами, в том, чтобы пускать в морское ведомство наших врагов»[885].