Джон Стэк - Корабль Рима

• Название: Корабль Рима
• Автор: Джон Стэк
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48355-6

III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.

Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.

За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики. Всю свою сознательную жизнь капитан Аттик провел в противоборстве с морем и каждый раз одерживал победу. В морской битве у острова Сицилия Аттику и Септимию удалось взять верх над карфагенянами. И вот теперь по приказу Рима им предстоит подготовить новые боевые корабли и их экипажи к сражениям и доказать, кто же по праву достоин носить титул хозяина морей.

---

— Септимий, — оглянувшись, окликнул Аттик центуриона, — нам нужно как можно быстрее попасть на виллу.

— Понятно, — ответил Септимий и повернулся к шестерым легионерам. — Отряд… мечи наголо! — скомандовал он, и вслед за его словами послышался характерный звук извлекаемых из ножен клинков.

Вокруг все замерло. Все, кто услышал этот звук, прекратили работу. Ближайшие к легионерам люди мгновенно попятились, опасаясь острых как бритва римских мечей. Гул голосов рябью прошел по толпе, и люди начали расступаться перед солдатами — так порыв ветра раздвигает стебли спелой пшеницы. Септимий повернулся и медленно извлек меч из ножен, уверенно держа его перед собой. Знакомая тяжесть оружия напомнила, что последний раз он вытаскивал меч лишь несколько часов назад.

— Становись сзади, — сказал центурион Аттику, глядя на открывающийся перед ними проход. — Отряд… беглый шаг!

Одновременно, словно это был один человек, легионеры тронулись в путь — беглым шагом, который позволит за четверть часа добраться до места назначения, в двух милях от причала. Аулий смотрел им вслед, пока они не исчезли из виду. Рабы вокруг него вернулись к работе, как будто ничего не случилось. Нет, подумал Аулий, случилось. Теперь все меняется. Четыре легиона, расквартированных в Сицилии, прежде казались непобедимыми — лучшая сухопутная армия в мире. Теперь же карфагеняне начали использовать свое преимущество хозяев морей. И если пятьдесят вражеских галер не остановить, они задушат и уморят голодом сорок тысяч лучших солдат Рима — это так же неизбежно, как и то, что за жизнью следует смерть.

* * *

Аттик и Септимий преодолели последние ступени, ведущие в сад на крыше виллы, вслед за двумя преторианцами в черных плащах, охраной консула. Долгое ожидание стало результатом стычки Аттика с командиром преторианской гвардии, который продолжал играть на нервах капитана после перепалки во внутреннем дворике виллы. Преторианцы славились своим высокомерием: привилегированное положение охраны сената ставило их выше легионеров регулярных войск, а этот командир, бывший центурион Четвертого легиона, презирал все звания, кроме собственного. Он решительно отказал офицерам с «Аквилы» в аудиенции у консула, недослушав до конца и повернувшись спиной, будто словесный отказ был ниже его достоинства. И только после того как Аттик с едва сдерживаемым гневом заметил, что под угрозой находится вся кампания, командир преторианцев резко остановился, выслушал их и согласился испросить у консула разрешение на встречу.

Аттик и Септимий выпрямились по стойке «смирно», лишь только преторианцы остановились, переступив границу сада. Их появление как будто осталось незамеченным Гнеем Корнелием Сципионом, старшим консулом римского сената, который стоял к ним спиной и методично плескал холодной водой из чаши на лицо и руки. Затем он потянулся за полотенцем, мгновенно поданным высоким рабом-нубийцем, и повернулся к двум офицерам.

Аттик и Септимий одновременно отдали честь, но консул не ответил на приветствие, наливая вино в кубок. Пауза дала возможность Аттику внимательно рассмотреть стоявшего перед ним человека. Капитан знал, что Сципион принадлежит к сословию патрициев, элите Римской республики, и его манера держать себя выдавала знатное происхождение. Сенатора нельзя было назвать высоким — до шести футов ему не хватало примерно двух дюймов, — но осанка создавала впечатление, что он возвышается над окружающими. Его движения напоминали движения бойца, плавные и медленные, за которыми скрывалась сила, и, хотя глаза Сципиона были опущены, у Аттика создалось впечатление, что тот прекрасно видит все происходящее вокруг. Консул поднял взгляд на двух посетителей и продолжал пристально смотреть на них, пока пил вино. Аттик и Септимий понимали, что их оценивает один из самых влиятельных людей республики.

— Докладывайте, — приказал он.

— Я капитан Аттик Милон Переннис, а это центурион морской пехоты Септимий Летоний Капито. Мы командуем триремой «Аквила» из порта Локри и патрулируем Ионическое море и Мессинский пролив. Сегодня утром…

— Подожди, — прервал его Сципион. — Мне знаком род Летониев. — Он кивнул в сторону Септимия. — Но я никогда не слышал о Милонах. Какого ты происхождения?

— Греческого, — ответил Аттик, слегка удивленный вопросом. — Из Брутиума, — добавил он, называя регион на «большом пальце» итальянского «сапога».

— Почему грек командует римским судном? — спросил консул, испытующе глядя на стоящего перед ним молодого капитана.

Он знал, что многие корабли римского флота были построены провинциальными городами и их экипажи представляли собой пеструю смесь уроженцев разных регионов Республики, но полагал, что всеми галерами командуют граждане Рима.

— Имя греческое, но мы из Брутиума и являемся гражданами Римской республики. Я поступил на флот в четырнадцатилетнем возрасте и дослужился до капитана.

Отвечая, Аттик выпрямился во весь рост, и Сципион почувствовал гордость и решимость за словами молодого человека, когда он говорил о гражданстве и звании. Консул вспомнил, что в прошлом Брутиум входил в состав Великой Греции, конфедерации городов-государств, основатели которых имели греческое происхождение. Рим присоединил эту область совсем недавно, после того, как армия освободила полуостров от войск Пирра, и бывшие враги превратились в граждан государства.

— Продолжайте доклад, капитан, — махнул рукой Сципион, но в душе у него зародилось недоверие к греку.

Аттик кратко пересказал события сегодняшнего утра, обратив особое внимание на численность и курс вражеского флота.

Сципион слушал доклад с непроницаемым лицом. Консул привык скрывать свои мысли и чувства и научился выслушивать любые новости с бесстрастным выражением лица. Тем не менее сообщение о карфагенском флоте потрясло его до основания: он прекрасно понимал, чем это грозит. Сципион поднял кубок, чтобы глотнуть еще вина, неудовлетворением отметил, что рука не дрожит. Затем повернулся к римлянину:

— Центурион, ты подтверждаешь доклад?

— Да, консул, целиком и полностью, — без колебания ответил Септимий, почувствовав, как ощетинился Аттик, когда услышал, что его честность поставлена под сомнение.

Сципион с бесстрастным выражением лица продолжал пристально смотреть на молодых людей. Аттик воспринял его поведение как знак того, что консул не уловил смысла доклада.

— Флот движется через пролив на север. Пункт их назначения, скорее всего, Термы или Панорм на этом побережье. Оттуда они могут курсировать вдоль всего северного берега, нападая на транспортные суда, идущие с материка.

При первых же словах Аттика Сципион встрепенулся и внимательно слушал, пока капитан не закончил фразу. И только тогда выражение его лица изменилось. Однако на нем проступили не понимание и озабоченность, как того ожидал Аттик, а ярость.

— Как ты смеешь говорить без разрешения?! — прорычал консул. — Считаешь меня глупцом? Придержи язык!

Ошеломленный внезапной вспышкой гнева, Аттик мысленно выругался, проклиная грубость стоящего перед ним человека. Его трирема вступила в жестокую схватку, чтобы уйти от карфагенского флота, и последние восемь часов он выжал из нее все, что возможно. Капитан не считал себя проигравшим, и непредсказуемое поведение консула раздражало его. Начальник порта в Бролиуме разговаривал с капитанами на равных, прислушивался к их мнению и допускал возражения в приватных беседах. Но этот человек, политик из Рима, никого не слушал и полагался лишь на себя.

— Вы двое немедленно отправитесь со мной в расположение легиона, — распорядился консул. — Ждите меня во дворе.

Аттик и Септимий отсалютовали и повернулись кругом. Личная охрана консула мгновенно сомкнулась вокруг них и проводила вниз.

Сципион подошел к перилам и окинул взглядом порт. Темп работ там нисколько не замедлился, но теперь создавалось впечатление, что разгрузка судов уже подходит к концу. Размышляя о новой угрозе, появившейся в водах за пределами бухты, Сципион подумал, что это, похоже, последняя поставка припасов для легионов, сражающихся в Сицилии.

* * *

Ганнибал Гиско сидел в своей каюте на флагмане «Мелкарт» и пил вино из золотого кубка. Сам кубок некогда принадлежал префекту города Агригента, который Гиско захватил больше года назад. Префекта вместе со всем городским советом забили камнями в наказание за то, что они закрыли ворота перед наступавшими карфагенянами. Плохая смерть. Из угла каюты, облокотившись на подушки, за адмиралом молча наблюдал Гамилькар Барка. Заметив слабую улыбку на губах Гиско, он гадал, что могло стать ее причиной — выражение лица адмирала ничем не напоминало ту маску гнева, которую Гамилькар наблюдал час назад, когда Гиско вернулся на флагманский корабль.