Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

• Название: «Если», 2011 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: ISSN 1680-645X

Евгений ЛУКИН. ПРИБЛУДНЫЕ

У кого не дрогнет сердце при виде дворовой кошки, шмыгающей в подвал… Однако все аналогии оставим на совести автора.

Николай ГОРНОВ. БРИЛЛИАНТОВЫЙ ЗЕЛЁНЫЙ

Вы боялись в детстве мазать царапины зеленкой? И правильно: антисептические свойства этого средства сомнительны.

Алексей МОЛОКИН. ДЕНЬ ЯЙЦА

Сегодня — праздник, завтра — национальная идея.

Анжела и Карлхайнц ШТАЙНМЮЛЛЕР. ПЕРЕД ПУТЕШЕСТВИЕМ

Это только репетиция, которую назначили устроители тура. И назначили не зря…

Оливье ПАКЕ. УМЕРЕТЬ СТО РАЗ, СТО РАЗ ПОДНЯТЬСЯ

Из роботов делают актеров. А жизнь лицедеев-людей превращена в подмостки.

Кейт ВИЛЬХЕЛЬМ. ТВОРЦЫ МУЗЫКИ

Рутинное задание сулило журналисту одну лишь скуку. О том, что в результате изменится его жизнь, он и помыслить не мог.

Генри СТРАТМАНН. КОГДА ЕЁ НЕ СТАЛО

Прилипчивый мотивчик, досаждавший герою Марка Твена, спустя столетие приобрел размах мирового бедствия.

Джейсон СЭНФОРД. МИЛЛИСЕНТ ИГРАЕТ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ

Здесь неоплатный долг перед Родиной выражается вполне конкретными цифрами.

Сергей НЕКРАСОВ. ГИНЗБУРГ И ПУСТОТА

Экранизация «главного романа конца 90-х» имела непростую съёмочную судьбу и получилась спорной. Однако критик твердо занял сторону режиссера.

Аркадий ШУШПАНОВ. НОВЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ

Современная российская детская кинофантастика — миф или реальность?

Тимофей ОЗЕРОВ. УРОКИ МИФОЛОГИИ

Поход в кино длиной в полугодие.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Голливуд ни в чем не уступает российским чиновникам: способен потратить на пустые и нелепые проекты даже самые запредельные бюджеты.

Глеб ЕЛИСЕЕВ. МЕЛОДИИ СФЕР

А для того, чтобы их услышать, нужно… читать.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты не отбирают книги по жанровой принадлежности. Для них важен лишь один принцип — литературного качества.

КУРСОР

Киберпанк имеет отличный шанс возродиться в новой экранной ипостаси: знаменитый режиссер «Куба» готовится снимать «Нейроманта».

Валерий ОКУЛОВ. ПЕРВОПРОХОДЕЦ, НЕ ИСКАВШИЙ ТИТУЛОВ

Он стал отцом-основателем жанра НФ-очеркистики и вернул читателям автора «Человека-амфибии».

Вл. ГАКОВ. РАЗНОЦВЕТНАЯ СУДЬБА

Писательница, славная не только книгами, но и тем, что придумала главную жанровую награду.

ПЕРСОНАЛИИ

Европа et Америка.

---

Многие писатели вообще не мыслят тщательно разработанных картин будущего без новой, доселе неведомой музыки. А некоторые даже пытаются в реальности создать эти мелодии прекрасного далека. У.Ле Гуин не только детально разработала картину своего фантастического общества в романе «Всегда возвращаясь домой», но и приготовила для читателей необычный бонус: к выходу книги записала кассету с «местными» песнями и наигрышами.

Иногда музыка вдруг оказывается творением двух «родителей» — искусства и науки. В романе К.Робинсона «Память о белизне» совершающий турне по Солнечной системе оркестр исполняет музыку, созданную и просчитанную физиком, который таким способом пытается доказать свою теорию: мол, вся наша Вселенная устроена в соответствии с эстетическими принципами музыки.

* * *

Образы композиторов и музыкантов из реальной, земной истории (или хотя бы мифологии) тоже нередко встречаются на страницах НФ-произведений.

Самым знаменитым музыкантом в истории человечества навсегда останется Орфей. И его образ, понятно, чаще других всплывает в фантастике. Наиболее ярким его воплощением оказывается главный герой романа С.Дилэни «Пересечение Эйнтштейна». Подобно древнему рапсоду, ему также пришлось снизойти в Аид в поисках своей Эвридики. Только это был Аид фальшивой реальности и инопланетного обмана. Любопытные НФ-интерпретации мифа предложили П.Андерсон в «Песни козла» и П.Маккиллип в «Безумном беге».

Д.Блиш в рассказе «Произведение искусства» отправляет Штрауса во временное путешествие в будущее. Лишь совершив этот необычный вояж, выдающийся немецкий композитор осознает, что владеет самым великим из всех «произведений искусства» — своим талантом.

Д.Лэнгдон в «Симфонии № 6 Трагической, минор. Сочинение Людвига ван Бетховена» и Б.Молзберг в романе «Хорал» обращаются к творчеству другого великого немецкого композитора.

Еще чаще героями фантастических произведений оказываются рок-герои недавнего прошлого: например, ливерпульская четверка (вспомним хотя бы «фантастико-биографический» роман Ю.Буркина и К.Фадеева «Осколки неба, или Подлинная история Битлз»), Д.Хендрикс («Мертвый певец» М.Муркока) и Э.Пресли — перечислять можно бесконечно.

Весьма подробную картину истерического культа, возникшего вокруг музыкальных идолов, нарисовали М.Суэнвик в «Празднике Святой Дженис» и Г.Бенфорд в «Создавая Леннона».

Но не менее интересны биографии выдуманных композиторов и певцов. «Обычных» гениев в романах пруд пруди, в памяти читателей остаются лишь самые оригинальные, ярко нарисованные автором. Таковой, разумеется, бард и музыкант Виктор Банев из «Гадких лебедей» АБС. В этом герое воплотились как художественные замыслы писателей, так и черты характера вполне реального музыканта и певца — В.Высоцкого. В итоге получился удачный литературный результат: одновременно полнокровный художественный образ и легко прочитываемый портрет культовой персоны.

В западной же НФ, безусловно, самый знаменитый бард, космический бродяга — слепой Райслинг, герой блестящей новеллы Р.Хайнлайна «Зеленые холмы Земли». Американскому фантасту удалось вылепить поистине романтический образ несгибаемого певца, верного своей судьбе и своему предназначению.

Из фэнтезийных примеров явную симпатию у читателей вызвал бард Лютик, друг и помощник ведьмака Геральта из обширного цикла романов А.Сапковского. Другой литературный бард Джон Сильвер стал главным героем романов М.Уэллмана «Старые боги просыпаются», «Повешенные камни» и «Голос гор». А.Д.Фостер и вовсе сочинил целый цикл о музыканте-волшебнике — «Чародей с гитарой». Герой цикла, обычный парень из нашей реальности, угодил в фэнтезийный мир и вдруг выяснил, что может колдовать, исполняя песни под гитару.

П.Сомтов создал серию романов о Ветроносцах, использующих совершенные мелодии в борьбе с врагами.

* * *

Даже самый неподготовленный слушатель чувствует, что в музыке есть не только светлое, организующее, «аполлоническое» начало, но и темное, хаотическое, «дионисийское». Чуткость любого музыканта к сильным эмоциям хорошо известна. Поэтому композиторы так легко оказываются подвержены воздействию зла. Они способны даже гипнотически подчиниться его влиянию.

В ранних текстах НФ фантасты писали об этом в конкретной форме, фактически рассказывая об одержимости злыми силами. Например, М.Ренар в романе «Руки Орлака» изобразил одну из первых операций по трансплантации органов, в результате которой руки убийцы были пришиты талантливому пианисту. Это вызвало сначала раздвоение личности у музыканта, а затем постепенное перерождение внутреннего «я», подчинение злобной воле преступника.

Ярче вещего странный союз идей одержимости музыкой и злого начала проявился в рассказе Г.Ф.Лавкрафта «Музыка Эриха Занна», в котором некая зловещая мелодия, исполняемая невидимым существом, преследует музыканта. Вот как описывает ее герой-рассказчик: «Я нередко слышал звуки, наполнявшие меня смутным, не поддающимся описанию страхом, словно я являлся свидетелем какого-то непонятного чуда и надвигающейся неведомо откуда никем не разгаданной тайны. Причем нельзя сказать, что звуки эти были неприятными или тем более зловещими — нет, просто они представляли собой диковинные, неслыханные на земле колебания, а в отдельные моменты приобретали поистине симфоническое звучание, которое, как мне казалось, попросту не могло быть воспроизведено одним-единственным музыкантом… Это был кромешный ад нелепых, чудовищных звуков, воспринимая которые, я уже начал было сомневаться в собственном здравом рассудке». Невидимое существо, пришедшее из мира, где нет ничего, кроме музыки, прорывается в нашу реальность и убивает Эриха Занна. А в момент исчезновения монстра герой-рассказчик получает возможность заглянуть в мир, откуда чудовище пришло: «Перед и подо мной простиралась бесконечная темень космоса, сплошной бездонный, неописуемый мрак, в котором существовали лишь какое-то неясное движение и музыка, но не было ничего из того, что я помнил в своей земной жизни».

На «демоническую суть» музыки намекал и М.Булгаков в «Мастере и Маргарите», где один из важнейших спутников дьявола — Коровьев — носит прозвище по названию музыкального инструмента (Фагот) и представляется «бывшим церковным регентом». Еще откровеннее темная сторона самого гармоничного из искусств отображена в романе В.Орлова «Альтист Данилов», главный герой которого — демон-музыкант, изгнанный в наш мир. А само описание потустороннего мира в книге наводит на воспоминания о сложно структурированных музыкальных произведениях.

Даже кратковременное соприкосновение с сатанинской музыкой приводит к неизбежным жертвам. Так, в рассказе В.Алексеева «Удача по скрипке» работница советского проката была вынуждена продать свою душу за то, чтобы дьявол наделил ее сына музыкальный гениальностью.

Далекие звезды и планеты могут воспроизводить мелодии, но эти мелодии способны оказаться дьявольскими напевами, сочиненными Азатотом или Ньярлатотепом. Именно с такой изнанкой реальности столкнул своего героя А.Платонов в рассказе «Лунная бомба». Инженер Питер Крейцкопф, первый пилот космического корабля, услышал «музыку сфер», и эти ужасные звуки свели его с ума.

Так какая же сторона музыки победит? Об этом даже самая изощренная фантазия созидателей необыкновенных миров ничего сказать не может. А восхищение и страх фантастов перед величием музыки вызваны подсознательным пониманием того, что музыка — явление сверхчеловеческое и внечеловеческое, что оно не связано только с обитателями планеты Земля.

Человечество, может быть, когда-нибудь исчезнет. А музыка будет вечно пребывать.

Рецензии

Геннадий Прашкевич, Алексей Гребенников Третий экипаж

Москва: Снежный ком, 2011. - 336 с.

(Серия «Настоящая фантастика»).

3000 экз.

Книга собрала под одной обложкой три связанные друг с другом повести — «Юрьев день», «Полярная сага» и «Третий экипаж». «Полярную сагу», посвященную мышиному народцу, пишут персонажи «Юрьева дня», и доблестные мыши из нее проникают на космический корабль в «Третьем экипаже».

Но эта сюжетная связь — всего лишь плод авторской иронии. Гораздо важнее связь смысловая. Во всех повестях мир до такой степени свихнулся, что это всеобщее сумасшествие воспринимается как норма. Причем не имеет значения, где происходит действие: и забытом алтайском поселке («Юрьев день»), в царстве мышей и древних полярных «богов» или же в звездолете, конструкция которого непонятна ни экипажу, ни даже строителям корабля. Во всех случаях безумие мира подпитывается вечной борьбой аскетов с гедонистами, и авторы явно испытывают большее сочувствие к последним.