Денис Лукашевич - Братские узы

• Название: Братские узы
• Автор: Денис Лукашевич
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Боевая фантастика

300 лет прошло после Великой Войны. Мир пережил ядерную зиму, Темные Века варварства и дикости, и теперь медленно восстанавливается из пепла. Появились новые города, возродились некоторые старые, созданы новые державы, и самая могущественная из них — это Теократия Сан-Доминики. Новохристианская церковь оказалась как раз той самой объединяющей силой, что позволила восстановить человечество из пепла. Конечно, не она одна сделала это. На поствоенной Европе появилось множество новых государств, больших и маленьких, демократических и монархических, либеральных и авторитарных. Вроде жизнь налаживается, но не все так просто. Большая часть Европы занята пустошами — безлюдными территориями, непригодными к заселению, где есть шанс встретить многое: и мутантов, и злобных тварей, жаждующих человеческой плоти, и даже призраков и странные явления, не несущих ничего хорошего случайно забредшему сюда человеку. Несмотря ни на что человечество мучительно и медленно, но верно возрождается, а вместе с наукой и культурой возрождается и старые проблемы, старые идеологии и разногласия… Братья-наемники Марко и Веллер получают задание, от которого, как говорят, нельзя отказаться. Казалось бы, совсем чуть-чуть, и безбедная жизнь в кармане, да все не так просто, как кажется: мир стремительно меняется, и судьба братьев такова, что они сыграют не последнюю роль в перестановке сил в Новой Европе. Версия неотредактированная и нуждается в конструктивной критике.

---

Катрин по прозвищу Ураган вряд ли подозревала, что когда-то ее тезкой, могучим природным явлением пугали детей, а знала бы — крайне удивилась. Да и наемник тоже не был в достаточной степени осведомлен, поэтому он мог позволить себе подобные слова в адрес предводительницы с донельзя пафосным прозвищем.

Кэт сдержалась, только ответила:

— Вы враги Теократии?

Марко замялся.

— Ну, наверное…

— Древние говорили: враг моего врага — мой друг. У нас есть ресурсы и знание города, у вас — умение и опыт в соответствующих делах. Мне этого достаточно. А вам хватит моего слова? Других гарантий у меня нет. К дьякону нотариальной службы за соответствующей справкой я не пойду.

Молчать можно очень красноречиво. Не говоря ни слова, не подавая ни единого знака, сидеть, сложа руки на груди, и вежливо улыбаться. И строить, крепить стену недоверия, или же прокладывать мост сотрудничества, тяжело и трудно рассчитывать высоту и длину пролета, осевые и концевые нагрузки, чтобы в один прекрасный момент он не рухнул и не погреб под своими останками человека…

— Мне сойдет.

Кэт перевела взгляд на Веллера:

— А вам?

— Ага. Ха-ха!

Кажется, она выдохнула с облегчением. Почему-то разговор ей дался с огромным трудом, словно она что-то сдерживала, натягивала узду, не давая вырваться скрытому глубоко под черной кожей с заклепками наружу. Показалось, но лишь на мгновение, как из-под маски бой-бабы, что стреляет с двух рук и ударом кулака отправляет в нокаут, проглядывает нечто совсем иное, нежное и ранимое.

— А что вы думаете насчет нашего плана? Большинство «чернорубашечников» будет отпущено в увольнение по поводу Турнира — болеть за своих. «Синяки» сконцентрируется в Верхнем Городе. Нижний оцепят и введут пропускной режим. Пригород патрулируется — полная чистка от нежелательных элементов. — В памяти возник плавучий остров с аскетами, безобидными, в общем-то, людьми. Их стало на мгновение даже жалко, но только на мгновение. Жертвы есть всегда — пусть тогда праведность поможет попасть в их апокриферский рай. — Да нам, собственно, туда не надо. Провокационные группы уже в Верхнем Городе. Пару манифестаций, разбитые витрины — все, как обычно, только в большом объеме. «Синякам» скормлена деза о крупных волнениях в Нижнем Городе. Им то нижних не особенно жалко, но если бунт захлестнет и Джордианский бугор. Вот потеха! Основная группа стягивается к КПП на базу. А там вы вступаете в дело и выполняете свою часть сделки. Беда только с охранниками. Их там вечно много — трудно не нашуметь. Если не справимся — на ноги поднимется вся база. Людей-то немного останется, но нам этого хватит за глаза…

— Это мои проблемы. — Войцех, до этого старательно молчавший, неожиданно пододвинулся поближе к столу, за которым и шло обсуждение операции. Положил могучие лапищи на расстеленный план города, подмигнул всем. — У меня есть некоторые связи. Разрешите приступить к исполнению?

— Войцех, ты странный и загадочный человек! — Катрин постучала длинным ногтем по столу. — Когда я узнаю о тебе правду?

Монах неожиданно подмигнул братьям-наемникам.

— Всему свое время, дорогая Кэт. Всему свое время.

Когда Войцех скрылся за гермоворотами, Катрин продолжила:

— Всем все ясно? — Практически синхронный кивок. — Отлично. Детали обсудим по мере подготовки. Извините, Марко и Веллер, что без отдыха и должной встречи — обстоятельства, сами должны понимать.

— Мы не в обиде. — Марко качнул головой.

— Мы привыкшие, — улыбнулся Веллер. — И, кстати, а что, собственно, за Турнир?

О, Ураган Катрин могла многое рассказать о Турнире Всех Святых! По сути празднество, чествование праведников и святых подвижников имело долгую историю. Еще при пресвятом Конраде, в самом начале основания Теократии кто-то из ближайших соратников великого святого выдвинул интересную идею о возрождении спортивных состязаний прошлого «дабы великий дух ютился в крепком теле, достойным защищать и оборонять святые истины Конрадианских Заветов». Да, новохристианство было в свое время боевитой и молодой силой, готовой распространять истинную веру на земли, погруженные в варварские пучины Темного Века. Она воспитывала не овечек, но волков, грозных и скорых на расправу. С тех времен не многое изменилось.

Многочисленные полувоенные-полумонашеские ордена, которые, казалось, размножаются почкованием, росли, будто грибы после дождя. И многие их члены, доблестные защитники веры были все еще далеки от новохристанских идеалов праведности. Бывшие мародеры и «джентльмены удачи» с большой дороги больше времени уделяли боевой подготовке, чем смирению плоти и чтению молитв. Но войны велись далеко не всегда, и многим требовалось, как говориться, спустить пар. Турнир же сыграл на руку, привлекая горячие головы, жаждущие славы и почета, и воспитывая дух состязательности: кто быстрее всех пробежит, кто метче стреляет, кто лучше дерется, кто лучше всех прыгает, но все, само собой, во славу новохристианской церкви и основателя ее пресвятого Конрада.

Да, далекие и славные то были времена. Инквизиция только формировалась — свободы через край, только и успевай отхлебывать. От тех давних традиций осталось немногое.

Турнир дожил до сего времени, а ордена, больше похожие на бандитские вольницы канули в прошлое, оставив от себя лишь парочку жалких огрызков, уже давно отказавшихся от боевых традиций основателей. Но, как и раньше, находились бойкие молодцы и девицы, которым больше по нраву были ежедневные тренировки и состязания, чем посты и молитвословы. Такие своеобразные монахи даже питались по своему, по особой диете, освященной Престолоблюстителем, а занятия спортом превратилось в своеобразную аскезу, во время которой они истязали грешную плоть, побивая рекорды и накачивая мускулы. Одновременно с этим — крепили дух на пути просветления и становления душевной мощи. Такие себе монахи-спортсмены. У них даже свой покровитель был: святой Константин Пошевко по прозвищу Железнобокий. Исключительной телесной и духовной силы, по слухам, был человек. Истинный новохристианин, хоть на агитационные плакаты Просветительского ведомства ставь!

Обо всем этом Катрин поведала, мечтательно закатывая глазки, прихлопывая опахалами длинных ресниц. Губы ее, полные и чувственные, так и просящие поцелуя (фантазия у Веллера разыгралась пуще прежнего — прямо юнец какой-то, а битый-перебитый жизнью наемник), изгибались в отстраненной улыбке, словно в данный момент она предавалась приятным воспоминаниям. И было от чего: по большому секрету она поведала, что в прошлом своем светлом являлась она перспективной монашкой-бегуньей, да случилась беда. Попалась она на поклонению еретичным святыням, за что ее и турнули из монастыря сестер-константианок. Хорошо, что Инквизиция не особо заинтересовалась подозрительной симпатичной особой.

— Сочувствую. — Удивительное дело, но Веллеру было искренне жаль.

Кэт безразлично пожала плечами.

— Сделанного не воротишь. Да и не жалею я ни о чем. И вообще, такое ощущение, что после изгнания я будто поняла, что с меня наконец-то сняли шоры. И мир явился мне во всей своей панораме. И он, — она замялась, словно подыскивая слово. — Он был прекрасен. Со всеми своими недостатками, грязью, кровью и болью, он гораздо богаче, чем четыре монастырские стены, родная келья и ежегодный турнир. Простите меня — чего-то потянуло на откровения.

— Ничего страшного! — Веллер порывисто поднялся, подался вперед и сжал тоненькую ручку Кэт. — Так вам будет легче. Уж поверьте моему опыту!

— Правда?

— Правда, Кэт! — Голос Веллера приобрел совершенно несвойственные ему бархатистые нотки. — Вы можете мне довериться!

При этих словах Черный Бык удивленно вытаращился на представшую перед его глазами сцену, попытался было привстать и снова сел, задумался: а что он собственно должен был сделать? Никогда еще никто не позволял подобного по отношению к Ураган Катрин. То, что он вытворял с точеной ножкой предводительницы — это так, представление для дурней, но теперь… Мда, чудны дела твои Господи!

— Да? Спасибо! — Кэт благосклонно кивнула, а Марко понимающе улыбнулся: мало кто мог устоять перед мужественным обаянием братца. Настоящий хозяин прерий!

Марко прокашлялся и на время отвлек парочку от обмена любезностями: кто кому доверяет, каким именно образом и в каких позах:

— Извините, э-э, Кэт, а как насчет снаряжения? У нас, конечно, кое-что есть, но после странствий по вашей прекрасной стране мы основательно поиздержались.

— Все, что вам угодно — у нас богатые арсеналы. Накопили за долгие годы!

— А Инквизиция?…

— Многим она сама нас и снабдила. В жизни под колпаком есть свои прелести…

Оружейная, или что-то крайне на нее похожее размещалась совсем недалеко: сотня метров по невысокому туннелю из бетонных тюбингов и им открылась еще гермодверь. Похлипче входной, но достаточная, чтобы сдержать наступательные порывы врагов. Катрин громко постучалась.