Джордж Фрейзер - Флэшмен

• Название: Флэшмен
• Автор: Джордж Фрейзер
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-1934-8

Может ли человек, изгнанный из школы за пьянство, соблазнивший любовницу отца, который врет напропалую, а в минуту опасности предпочитает взять не саблю, а ноги в руки… может ли такой человек стать героем, которым будет гордиться сама королева?

Гарри Флэшмен — ловкач, повеса и секретный агент поневоле рассказывает, как это было возможно в ту благословенную эпоху, когда Британия — владычица морей — решила поучить уму-разуму сухопутных туземных дикарей. В своих скандально знаменитых «Записках» Флэшмен, с присущим ему остроумием и цинизмом, поведал — из какого теста были сделаны вершители истории, о которых пишут много красивой правды, забывая про некрасивую истину.

Судьба уготовила Флэшмену роскошную одиссею, перенаправив хитрого пройдоху из лона цивилизованной Европы в самое пекло колониальной Азии, населенной косматыми дикарями, для которых убить человека так же легко, как для англичанина сходить на рыбалку.

Лейтенанта Флэшмена ждут дуэли и перестрелки, страшные подземелья и ямы с ядовитыми змеями, засады, побеги, штурмы крепостей, множество красоток и еще больше смертельных врагов.

---

К моменту встречи с ним в Кентербери я немало времени посвятил размышлениям над тем, как мне вести себя в армии. Укоренившееся во мне стремление к приятным и не всегда безобидным развлечениям, мои современники, — вознося хвалу Господу по воскресеньям и строя козни своим братьям во Христе в остальные дни недели, — благочестиво называли не иначе, как греховным. Но я всегда знал, как вести себя с начальством и сиять в его глазах, — эту мою черту еще Хьюз подметил, черт его побери. Так что и здесь я оказался на высоте, и хоть к тому времени мало знал о Кардигане, сумел сообразить, что внешний лоск он ценит превыше всего, поэтому сразу по прибытии в Кентербери принял соответствующие меры.

В штаб полка я прикатил в открытой коляске, сияя новеньким мундиром. За мной следовали мои лошади и повозка с имуществом. К несчастью, Кардиган не увидел моего въезда, но, по всей видимости, ему все передали, так что когда я предстал перед ним в его канцелярии, он пребывал в прекрасном расположении духа.

— Ну-ну, — произнес он, пожав мне руку. — Вот и мистер Фвэшмен. Рад видеть, сэр. Добро пожавовать в повк. Недурная выправка, а, Джонс? — обратился он к стоящему рядом офицеру. — Истинное удововьствие вицезреть справного офицера. Какой у вас рост, мистер Фвэшмен?

— Шесть футов, сэр, — ответил я, что было достаточно точно.

— Ну-ну. И сковько вы весите, сэр?

Точно я не знал, но высказал предположение, что где-то двенадцать с половиной стоунов.

— Тяжевоват двя вёгкого драгуна, — заявил он, качая головой. — Но это не так страшно. У вас отвичная фигура, мистер Фвэшмен, да и выправка прекрасная. Несите свужбу хорошо, и мы отвично сработаемся. В каких краях вы охотивись?

— В Лестершире, милорд.

— Вучше и быть не может, — воскликнул он. — А, Джонс? Очень хорошо, мистер Фвэшмен, буду рад снова видеть вас. Ну-ну.

Могу сказать, что за всю мою жизнь никто не был так чертовски обходителен со мной, за исключением подхалимов вроде Синдиката, которые не в счет. Лорд произвел на меня прекрасное впечатление, правда, я не догадывался, что видел его в добрый час. В таком настроении Кардиган выглядел и вел себя довольно обворожительно. Выше меня, прямой, как пика, он был очень худым, непропорционально даже своим рукам. Хотя ему едва перевалило за сорок, у него уже появилась большая лысина, зато сохранились густая шевелюра за ушами и роскошные бакенбарды. У него был крючковатый нос, а синие глаза, выпуклые и немигающие, смотрели на окружающий мир с безмятежностью, свойственной знати, гордящейся, что даже самый далекий из их предков, и тот родился аристократом. Это был взгляд, за который любой выскочка готов отдать полжизни, взор избалованного дитя фортуны, беспрекословно уверенного в своей правоте и в том, что этот мир создан исключительно для его удовольствия. Взгляд, который в баранью дугу сворачивает подчиненных и служит поводом для революций. Этот его взгляд я увидел тогда, и он оставался неизменным все время нашего знакомства, даже во время переклички на Кадык-Койских высотах, когда гробовое молчание в ответ на названные имена засвидетельствовало потерю более чем пятисот из его подчиненных.[13] «Тут нет моей вины», — заявил Кардиган тогда, и он не просто верил, что это так, а твердо знал.

Не успел закончиться день, как мне пришлось увидеть его в ином расположении духа, но, по счастью, не я стал объектом его гнева, даже скорее наоборот.

Дежурный офицер, молоденький капитан по имени Рейнольдс, с дочерна загорелым из-за службы в Индии лицом, провел меня по лагерю. [III*] С профессиональной точки зрения он был хорошим солдатом, только слишком флегматичным. Я держался с ним бесцеремонно, даже дерзко, но он никак на это не отреагировал, ограничившись рассказом о том, что есть что, и подыскал мне денщика. Закончился обход в конюшне, где разместили мою кобылу, ее я, кстати, окрестил Джуди, и моего строевого жеребца.

Грумы постарались на славу, наводя лоск на Джуди. В Лондоне нельзя было найти лучшей верховой лошади. Рейнольдс не преминул восхититься ею. И надо было случиться так, что тут появляется наш милорд, да еще злой, как черт. Натянув поводья прямо перед нами, он трясущейся от злости рукой указал на приближающееся ко двору конюшни подразделение во главе с сержантом.

— Капитан Рейновьдс! — рявкнул полковник, с алым от ярости лицом. — Это ваше подразделение?

Рейнольдс сказал, что да.

— И вы видите их чепраки? — ревел Кардиган. — Вы видите их, сэр? Какого они цвета, хотев бы я знать? Вы не скажете мне, сэр?

— Белые, милорд.

— Бевые? Да неужто? Вы что, идиот, сэр? Или вы давьтоник? Они не бевые, они жёвтые — от неряшвивости, неопрятности и небрежности. Они грязные, скажу я вам!

Рейнольдс молчал, и Кардиган просто взбесился от ярости.

— Без сомнения, это отвично сошло бы двя Индии, где вам, скорее всего, пришвось изучать свои обязанности. Но при мне это не пройдет, вы поняви, сэр?

Взгляд полковника пробежался по конюшне и остановился на Джуди.

— Чья эта вошадь?

Я ответил, и он с торжеством посмотрел на Рейнольдса.

— Видите, сэр! Офицер товько что прибыв в повк, а уже может показать вам и вашим хвавёным парням из Индии, как надо исповнять свой довг. Чепрак у мистера Фвэшмена бевый, сэр, такой, какой ваш довжен быть — мог быть, если бы имеви хотя бы понятие о дисципвине и порядке. Но он у вас не такой, скажу я вам, сэр!

— Чепрак мистера Флэшмена новый, сэр, — заметил Рейнольдс, что было совершенно справедливо. — Наши выцвели от времени.

— Конечно, теперь вы будете искать оправдания! — отрезал Кардиган. — Скажу вам, сэр: есви бы вы знави свое дево, они быви бы вычищены, а если это не помогает — заменены. Но вы, ясное дево, не имеете об этом ни мавейшего понятия. Ну-ну. Двя Индии ваша неряшвивость, как я повагаю, быва терпима. Но здесь это не пройдет, имейте в виду! Завтра чепраки довжны быть чистыми, вы свышави, сэр? Чистыми, или вы за это ответите, капитан Рейновьдс!

С этими словами он ускакал прочь, гордо задрав вверх голову, и до меня донеслось его «Ну-ну», когда он заговорил с кем-то за оградой конюшни.

Я был страшно обрадован тем, что меня отметили, точнее, даже похвалили, и имел глупость поделиться этим с Рейнольдсом. Тот смерил меня взглядом, будто в первый раз увидел, и голосом, звучащим немного гортанно, как у валлийца (это приобретается за годы службы в Индии), сказал:

— Ага, должен заметить, дела у вас идут на лад, мистер Флэшмен. Лорд «Ну-ну» недолюбливает нас, индийских офицеров, зато любит плунжеров, а вы, похоже, чистой воды плунжер.

Я спросил, что он имеет в виду под словом «плунжер».

— О, — ответил он, — плунжер, если хотите знать, — это парень, у которого есть богатый выезд, который оставляет свои карточки в лучших домах, которого мамочки стараются подцепить для своих дочек, который в изрядном подпитии разгуливает по парку, и вообще это щеголь до мозга костей. Ну да, иногда ему приходится немного побыть солдатом — когда он не слишком занят своими светскими делами. Всего доброго, мистер Флэшмен.

Конечно, сказал я себе, Рейнольдс завидует, и в глубине души испытал немалое удовлетворение. Впрочем, его оценка была в целом верной: полк действительно делился на «индийских» офицеров (еще не покинувших его после возвращения на родину) и «плунжеров», к которым, разумеется, примкнул и я. Они приняли меня как своего, даже самые знатные, а уж я-то умел располагать к себе людей. В то время я еще не был так боек на язык, как стал после, однако уже вскоре они увидели во мне товарища: умелого в обращении с лошадью, бутылкой (хотя поначалу я малость осторожничал) и готового на всякие проказы. Для пущего блага я использовал подхалимаж — не в открытую, разумеется, но от того не менее удачно — есть такой способ подхалимажа, который намного превосходит обычное лизоблюдство, и состоит он в искусстве сочетать ложь с правдой и чувствовать, вплоть до дюйма, насколько далеко можно зайти. Кроме прочего, у меня были деньги, и я этого не скрывал.

«Индийские» офицеры переживали тяжелые времена. Кардиган ненавидел их. Главными объектами его ненависти были Рейнольдс и Форрест, которым он постоянно давал понять, что им лучше покинуть полк, уступив место истинным, в понимании полковника, джентльменам. Почему он так напустился на тех, кто служил в Индии, я так толком и не понял. Говорили, это из-за того, что они не принадлежали к высшему обществу или не имели хороших связей, и это трудно отрицать. Кардиган был конченый сноб, но мне сдается, что причины его ненависти к «индийцам» крылись глубже. Что ни говори, они были настоящими солдатами и имели боевой опыт, тогда как Кардигану за двадцать лет службы ни разу не доводилось слышать свист пуль. [IV*]

Как бы то ни было, он делал все, чтобы их жизнь стала невыносимой, и за полгода с моего поступления в полк я был свидетелем нескольких вынужденных уходов в отставку. Даже нам, плунжерам, приходилось нелегко, поскольку он был сущим дьяволом во всем, что касалось дисциплины, а плунжеры далеко не все являлись дельными офицерами. Смекнув, куда дует ветер, я с гораздо большим усердием, чем в Рагби, принялся за учебу: совершенствовался в строевой подготовке (что было не слишком трудно), и назубок выучил правила походной жизни. Мне попался отменный денщик — дубиноголовый детина по имени Бассет. Он знал все, что полагается знать солдату, и ничего более, а кроме того, был настоящим гением по части полировки обуви. Я задал ему хорошую трепку при самом нашем знакомстве, и у него, похоже, с тех пор сложилось обо мне хорошее мнение, так что он смотрел на меня, как пес на хозяина. По счастью, моя внешность идеально подходила для парадов и смотров, а это прежде всего и ценил Кардиган. Думаю, только старший сержант полка и один или два строевых сержанта могли сравниться со мной во владении конем, и его светлость несколько раз отмечал меня за выездку.