Аластер Рейнольдс - Космический Апокалипсис

• Название: Космический Апокалипсис
• Автор: Аластер Рейнольдс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008007-7

Аластер Рейнольдс (родился в 1966 году в Южном Уэльсе) — ученый-астрофизик, дебютировавший в научной фантастике романом «Космический Апокалипсис» — романом, который критика назвала «самым масштабным произведением со времен „Гипериона“ и „книгой, составившей достойную конкуренцию творчеству Питера Гамильтона и Йэна Бэнкса“»… От древней, давно исчезнувшей инопланетной цивилизации осталось немногое. Только — артефакты. Артефакты таинственные — и смертельно опасные для людей. Артефакты, тайну которых необходимо разгадать любой ценой. Потому что от этого зависит — быть или не быть Космическому Апокалипсису, катастрофе, что унесет миллиарды жизней… Кто откроет тайну артефактов? Возможно, ближе всего к истине стоят двое — ученый, правящий инопланетной колонией землян, и его смертельный враг и вынужденная союзница — космическая авантюристка…

---

Хоури могла датировать начало своего участия в Игре Теней совершенно точно. То был день, когда она очнулась на орбите Йеллоустона, в одном из спутников с криогенными установками, которым заправлял орден Ледяных Нищенствующих. Хотя никаких Нищенствующих на Краю Неба не наблюдалось, она кое-что о них слыхала, в том числе и об их функциях. Это была добровольная религиозная организация, посвятившая себя помощи тем, кто получил травмы при космических перелетах. Очень частым результатом размораживания после глубокого сна являлась, например, амнезия.

Это уже само по себе было плохой новостью. Может быть, ее амнезия стерла даже воспоминания о том, что она принимала участие в каком-то космическом перелете, так как последнее, что помнила Хоури, было делом весьма специфическим: она лежала в медицинской палатке на поверхности Края Неба. Причем рядом с ней лежал ее муж Фазиль. Оба были ранены в очередном сражении. Ранения жизни не угрожали и могли быть излечены в любом орбитальном госпитале. Пришел санитар и стал готовить их к погружению в криогенный сон. Их должны были охладить, отправить на орбиту в шаттле, а затем передать туда, где есть криогенная установка. Там их должны были продержать до тех пор, пока не освободятся места в хирургическом отделении. Весь процесс мог продлиться несколько месяцев, но, по словам санитара, есть неплохие шансы, что война все еще будет продолжаться, когда они снова будут готовы приступить к исполнению своих обязанностей. Хоури и Фазиль были склонны поверить санитару — в конце концов, разве они не настоящие профи?

Так. А потом она восстала от сна. Но вместо того, чтобы быть переведенной в палату для выздоравливающих в госпитале, Хоури оказалась перед сворой Ледяных Нищенствующих, говорящих с йеллоустонским акцентом. Нет, заявили они ей, нет у нее амнезии. И травмы при пробуждении тоже нет. Все обстоит куда как хуже.

Все дело было в том, что главный Нищенствующий обозвал бюрократической ошибкой. Случилось это на орбите Края Неба, когда в криогенную установку попала ракета. Хоури и Фазиль оказались среди немногих счастливцев, оставшихся в живых, но зато все их документы погибли. Попытались произвести идентификацию замороженных, но ошибок избежать не удалось. Хоури приняли за наблюдательницу-демаристку, прибывшую на Край Неба, чтобы изучать войну и уже готовившуюся к отбытию обратно на Йеллоустон, когда она попала под обстрел. Хоури прооперировали, а затем погрузили на борт корабля, уже готовившегося к старту. К сожалению, с Фазилем никаких ошибок не произошло. Пока Хоури спала в криогенной установке корабля, а ее тело переносилось черт-те куда за многие световые годы к Эпсилону Эридана, Фазиль старел — на один год за каждый год ее полета. Разумеется, сказали Нищенствующие, ошибку быстро обнаружили, но было уже поздно. Кораблей, которые отправлялись бы в нужном ей направлении, в настоящее время нет, и не будет еще лет десять. Да и если бы Хоури вернулась на Край Неба, немедленно (что опять-таки невозможно, учитывая, на какие планеты летят корабли, вращающиеся сейчас на орбитах вокруг Йеллоустона), прошло бы лет сорок, пока она снова могла бы встретиться с Фазилем. И все бы это время Фазиль не ведал, что она возвращается к нему. Так что он вполне мог бы создать себе новую семью, жениться, завести детей и даже внуков. Вернись Хоури к нему, она стала бы призраком прошлого, давно поглощенного Небытием. И все это в предположении, что Фазиль не погиб, вернувшись на фронт.

До того как Нищенствующие изложили все это Хоури, она никогда не задумывалась о скорости света. Знала только, что во всей вселенной нет ничего, что двигалось бы быстрее… но, как она теперь убедилась, это движение было слишком медленным, чтобы сохранить жизнь любви. Одно мгновение беспощадной ясности — и она поняла, что важнейшие структуры вселенной — ее физические законы — сговорились между собой, чтобы подвести ее к пропасти, полной ужаса и потерь. Было бы легче, куда легче, если бы знать, что Фазиль умер. Теперь же между нею и им лежит океан Неизвестности — Пространство и Время. Гнев, вспыхнувший в ней, требовал выхода, чтобы не взорвать ее изнутри.

Позже, но в тот же день, к ней пришел человек, предложивший ей работу контрактника-убийцы, и она удивительно легко согласилась.

Имя человека было Таннер Мирабель. Как и она, он был бывшим солдатом с Края Неба. Таннер считался настоящим специалистом по выискиванию потенциальных убийц. Именно поэтому он сразу обнаружил талант Хоури, как только ее разморозили. Мирабель связал ее с неким мистером Нг'ом — известным герметиком. Интервью с Нг'ом не замедлило состояться. За ним последовали психометрические тесты. Убийцы, как считали на этой планете, должны быть здравомыслящими, склонными к аналитическому мышлению людьми. Они должны четко различать убийство законное и то, когда оно преступает весьма смутную границу, превращаясь в уголовное преступление. В противном случае Компания может вылететь в трубу.

Все эти тесты Хоури прошла легко.

Были и другие. Иногда заказчики требовали дико хитроумных способов своей потенциальной ликвидации, поскольку в глубине души считали, что до убийства дело не дойдет, ибо полагали себя столь умными и хитрыми, что уже воображали, как убийца остается с носом после истечения определенных контрактом дней или даже месяцев охоты. Поэтому Хоури надлежало свести близкое знакомство со всеми видами оружия. Оказалось, в этой области у нее таланты такие, о каких она и не подозревала.

Но даже она не видела ничего похожего на то оружие, которое ей доставила «добрая фея» в этот раз.

Ей потребовалось не менее минуты, чтобы понять, как собирается эта винтовка. Получилось нечто вроде снайперского карабина с чудовищно толстым перфорированным стволом. Обойма содержала несколько похожих на дротики пуль. Вблизи от головки каждой пули был выгравирован небольшой значок — голографическое изображение черепа. Это удивило Хоури — она никогда еще не применяла против своих клиентов отравленные пули.

А что за дела с этим Монументом?

— Ящик, — сказала она. — Есть еще кое-что…

В этот момент ее машина неожиданно резко пошла вниз. Рикши изо всех сил кинулись в разные стороны, чтобы избежать неминуемого столкновения. В глазах потемнело от внезапной перегрузки. Хоури провела мизинцем вдоль прорези для кредитной карточки, снимая деньги с защищенного счета на Кроне, у которой не было никаких контактов с Омегой. Это было важно, так как «цель» с хорошими связями могла бы отследить передвижения своего потенциального убийцы по ряби на поверхности финансового моря. Заметанием следов нельзя было пренебрегать.

Хоури открыла дверцу и выскочила. Здесь, как и всегда на поверхности планеты, шел мелкий дождь. Его называли «внутренним». Специфическая вонь этого района города с силой ударила в ноздри. Смесь запахов сточных труб, пота, пряностей, озона и едкого табачного дыма. Шум тоже был невыносим. Шорох шин рикш, крики, звон колокольчиков, гудки служили фоном, в который вплетались выкрики уличных торговцев, визг животных в клетках, песни бродячих певцов, голоса, говорящие на всех наречиях, начиная от современного норта и кончая каназианским.

Хоури натянула на голову широкополую фетровую шляпу и подняла воротник пальто, доходившего ей до колен. Такси вытянуло лапу и ухватилось за свисающий трос. Вскоре оно затерялось среди других пятен, раскачивающихся как маятники и стремящихся побыстрее подняться к бурому куполу «неба».

— Что ж, Ящик, — сказала она. — Делай следующий ход.

Его голос прозвучал прямо в ее мозгу.

— Верь мне. У меня хорошие предчувствия.

Совет Капитана хорош, думала Илиа Вольева. Убить Нагорного было единственным надежным решением всех проблем. Сам Нагорный облегчил эту задачу, первым попытавшись убить ее самое, что начисто обрезало все рассуждения на моральные темы.

Все это случилось несколько месяцев назад, если говорить о корабельном времени. Она оттягивала выполнение решения, но сейчас обстоятельства требовали, чтобы дело было завершено. Пройдет совсем немного времени, корабль подлетит к Йеллоустону, из заморозки выйдут остальные. Когда это произойдет, ее действия будут ограничены необходимостью поддерживать ложь, гласящую, будто Нагорный умер во время пребывания в холодном сне из-за какой-то всем очевидной аварии спальной капсулы.

Теперь же ей предстояло поднапрячься и принудить себя к действию. Молча она сидела в своей лаборатории и набиралась духу, чтобы сделать то, что необходимо. Помещение, которое занимала Вольева, по стандартам «Ностальгии по Бесконечности» было совсем скромным. Она ведь могла бы отвести себе целую анфиладу залов, если бы пожелала. Только зачем ей это? Часы бодрствования были заполнены заботами о боевых системах, на остальное времени почти не оставалось. А когда она спала, то ей снова снились боевые системы. Конечно, иногда она позволяла себе немного пороскошествовать, если находилось свободное время, чтобы попользоваться — наслаждением это не назовешь — чем-нибудь эдаким. Места ей хватало. У нее была постель, кое-какая мебель, очень утилитарная по виду, хотя, откровенно говоря, корабль мог ее снабдить мебелью любого стиля и качества. К ее комнате прилегал небольшой «довесок», где она устроила лабораторию. Там она пробовала различные методы борьбы с болезнью Капитана. Ее работа в этом направлении носила весьма любительский характер, результатами она ни с кем не делилась. Зачем возбуждать напрасные надежды?