Виктория Холт - Шестая жена

• Название: Шестая жена
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0724-2

Генрих VIII из династии Тюдоров безжалостно избавлялся от своих жен. Его придворные дамы больше всего опасались монаршего расположения, зная о приступах неконтролируемой ярости. Больной и стареющий тиран нуждался в покое и уюте. Тридцатилетняя вдова, Катарина Парр, славившаяся своим благонравием, кажется ему самой подходящей партией.

---

— Надо поскорее забывать такие сны, Нэн.

— Я проснулась с мокрым от слез лицом. О, миледи, сейчас с большим уважением говорят о герцогине Саффолкской. Похоже, многие уже оказывают ей почести, как королеве.

— Не думаю, что кто-нибудь завидует ей, Нэн. Станет ли она седьмой женой? Дойдет ли она до этого... до близости к сумасшествию и до топора, занесенного над ее головой?

— Некоторые пойдут на все, миледи, ради короткого мгновения славы.

— Только не после этого. И если король хочет избавиться от королевы под предлогом того, что она еретичка, то как он может жениться на миледи Саффолкской, которую можно обвинить в том же?

— Король сделает все, что ему захочется.

— Не надо говорить о короле. О боже, ты слышишь эти рыдания? Бедная девочка! Бедная Кейт! Какая пытка!

— Ее слышно даже во дворе. Все притихли — ждут и слушают.

— О, моя милая сестра! — вскричала леди Херберт, сама принимаясь плакать. — Разве она когда-нибудь причинила кому-нибудь зло? А этот развратник... думает только о том, чтобы удовлетворить свои желания!

— Тише, тише, миледи. Нас могут подслушивать.

— Нэн... дорогая моя, добрая Нэн, я могу сказать своей сестре одно: «Над тобой нависла смерть, Катарина Парр, но твоя доброта заставила многих полюбить тебя».

— Миледи, кто-то сказал, что если бы Екатерине Ховард удалось поговорить с королем, она бы спасла себя.

— Но, дорогая Нэн, на этот раз обстоятельства сложились по-другому. Екатерину Ховард король очень сильно любил, и никакая леди Саффолкская не собиралась занять ее место. — О, миледи, мне кажется, кто-то стучится в дверь.

— Иди... иди побыстрее и посмотри, кто там. Может быть, нас подслушивали.

Ее слова заглушил громкий стук в дверь.

— Никого не впускай! — прошептала леди Херберт. — Скажи, что королева смертельно больна и никого не хочет видеть.

Глазами, полными ужаса, леди Херберт смотрела на дверь. Нэн открыла ее и закрыла за собой. Из спальни королевы донеслись звуки рыданий.

Нэн вернулась, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Ее глаза расширились от ужаса.

— Кто это, Нэн?

— Сэр Томас Сеймур.

— Что ему надо?

— Он хочет перекинуться словечком с ее величеством королевой.

— Да он сошел с ума!

— Он говорит, что это очень важно. Он очень торопится. Он просит ради всего святого впустить его, во имя вашей любви к королеве.

— Веди его сюда, Нэн. Да поскорее.

Леди Херберт встала и встретила Томаса у двери.

— Милорд, — вскричала она, — вы сошли с ума... прийти, вот так, в спальню королевы!

— Меня никто не видел, — ответил Сеймур, торопливо закрывая дверь. — Как чувствует себя королева?

— Она больна... лежит при смерти.

— Но надежда еще есть. Я пришел предупредить ее. Король услышал ее рыдания.

— И что из этого?

— Он идет сюда. Он хочет увидеть королеву.

— Тогда зачем вы сюда явились? Уходите, милорд, и, во имя Господа, побыстрее. Если вас здесь застанут...

— У меня есть еще несколько минут. Он сам нездоров — ноги его не ходят. Его везут в кресле, а это займет какое-то время. Скажите королеве, что он идет. Подготовьте ее. Внушите ей, что если она будет бороться из последних сил, то у нее есть шанс спастись. Шанс, которого не имели другие жены.

— Уходите. Уходите сейчас же. Я ее подготовлю.

По привычке он склонился к ее руке.

— Пожалуйста... пожалуйста, — взмолилась она, — оставим церемонии. Я пойду к ней. Пойду сразу же.

Томас улыбнулся своей беспечной улыбкой, в которой, однако, проглядывала тревога. «Неужели ему и вправду небезразлична Катарина? — подумала Анна. — Наверное, небезразлична, раз он пошел на такой риск — прийти в спальню королевы».

— Кейт... Кейт, вставай, дорогая моя сестричка. Соберись с мыслями, моя милая сестричка. Еще не все потеряно.

Королева села на кровати, откинув волосы с разгоряченного лица. Она сильно изменилась за последние несколько дней — от спокойной миловидной женщины, которую все знали, почти ничего не осталось.

— Что ты хочешь этим сказать? — равнодушно спросила она.

— Сюда идет король. Он услышал о твоем отчаянии и решил навестить тебя.

Катарина истерически рассмеялась. — Нет-нет! — вскричала ее сестра. — Успокойся, успокойся. От твоего разговора с королем зависит твоя жизнь. Дай мне заплести твои косы. Дай мне утереть слезы с твоего лица. Говорю тебе, сюда идет король. Его несут в кресле, ибо он не может идти сам... но, тем не менее, он решил тебя навестить.

Катарина приободрилась, но выражение глубокого отчаяния так и не сошло с ее лица. Лицо королевы изменилось — на нем застыло выражение покорности судьбе. Анне показалось, что апатия, охватившая королеву, означала, что ей стало все равно — выживет она или умрет.

— Разве ты не видела его подписи, сестра? Подписи на приказе об аресте? Ясном и четком... приговорившем меня к смерти?!

— Настроение короля изменчиво, как апрельский день. Утром тучи, а через час, глядишь, уже сияет солнышко. Дождь, град, буря — и вслед за этим сразу же теплынь. Ты должна это знать, Кейт.

Говоря это, она расчесывала королеве волосы, и в голосе ее слышался еле сдерживаемый смех.

Неожиданно появившаяся после безысходного отчаяния надежда — это было больше, чем способна была вынести Анна. Она чувствовала, что если король не появится сейчас же, то она сама разразится истерическим смехом.

— Он всегда был очень сильным человеком, - отвечала ей Катарина, — человеком, который никогда не отступал от намеченной цели. А теперь его цель — избавиться от меня.

— Но он еще и очень больной человек.

— Она прекрасна, его новая любовь, и он же лает ее так же сильно, как когда-то желал Анну Болейн, Джейн Сеймур и Екатерину Ховард.

— Но он стареет, и порой нежные пальцы, снимающие боль, значат для него гораздо больше, чем смазливое личико.

— Я хочу только одного — умереть сейчас, а не на эшафоте, чтобы не видеть в толпе лиц моих врагов, пришедших посмотреть, как потечет моя кровь.

— Кейт, Кейт, пока тело живо, в сердце всегда живет надежда. Должна жить. Подтянись. Покажись королю во всем сиянии своей красоты. Ты ведь совсем не дурнушка.

— Мне все равно, Анна, мне теперь все равно. Ну, удастся спастись в этот раз, и что дальше? Ждать, когда король опять подпишет приказ о моем аресте?

— Ты должна спастись... ради Томаса. Он ведь с нетерпением ждет результатов королевского визита.

— Томас?

— Тише! Да, Томас Сеймур. Надеюсь, ему теперь уже ничего не грозит.

— Что это значит? — вскричала Катарина. — Ты думаешь... его обвинят вместе со мной?

— Если кто-нибудь заметил, как он уходил отсюда, то возможно, что и обвинят.

— Но... неужели его могли увидеть?

— Не могли! Он был здесь и только что ушел. Это он предупредил меня, что король идет сюда. Он пришел сюда, рискуя всем. «Скажите ей, — велел он, — скажите ей, чтобы спасла себя...»

— Неужели? — мягко спросила Катарина.

И Анна почувствовала, что в ней возродилась надежда, ибо, когда Катарина заговорила о Сеймуре, она необыкновенно похорошела, невзирая на свое горе. — Он приходил, — продолжала Анна, — рискуя своей жизнью, чтобы предупредить тебя, дать возможность спастись. Он умолял, да6ы ты приложила все усилия, чтобы вернуть расположение короля. Ты должна спасти свою жизнь, чтобы однажды, если судьба смилостивится над тобой...

Лицо Катарины засияло, и в ней не осталось ничего от того бледного, раздавленного страхом существа, которым она была еще несколько минут назад.

— Однажды, — прошептала она, — если судьба смилостивится надо мной... и над ним...

— Погоди-ка! — вскричала Анна. — Я слышу голоса. Король и его слуги уже пришли.

Обе женщины замолчали и прислушались — до покоев, где еще совсем недавно раздавались только звуки горьких рыданий королевы, донеслись крики герольдов:

— Дорогу его всемилостивейшему величеству!

* * *

Король вновь почувствовал свой возраст.

Нога его разболелась так сильно, что он вынужден был лежать в постели, а поскольку королева попала в немилость, то перевязывать его ногу было вменено в обязанность одному из его придворных.

Король раздражался по пустякам — он рычал от боли, вскакивал, чтобы ударить перевязывавшего его придворного, но тут же, застонав от боли, валился на постель.

Сейчас ему было не до прелестей миледи Саффолкской. Более того, ему хотелось, чтобы королева, позабыв о своем пустяковом недомогании, была рядом и ухаживала за ним. Было время, когда он ругался на нее за то, что неосторожным движением она причиняла ему боль, но теперь понял, какими искусными были ее маленькие пальчики.

Король с нежностью вспоминал их, и чем нежнее становились его чувства к ней, тем сильнее он злился на тех, кто настроил его против Катарины.