ИОСИФ ФРЕЙЛИХМАН - Щупальца спрута

• Название: Щупальца спрута
• Автор: ИОСИФ ФРЕЙЛИХМАН
• Жанр: Шпионский детектив

---

На следующий день Костричкин самолетом отбыл в командировку по специальному заданию Решетова.

ГЛАВА III

Северный город встретил Костричкина сильными морозами. Мохнатым инеем обросли телеграфные провода, ветки деревьев, иней оседал на бородах, бровях и усах людей, делая их похожими друг на друга. Но холод, видно, нисколько не обескураживал здешних жителей. На улицах царило оживление. Из жерл высоких заводских труб тянулись к небу прямые светлые султаны дыма. В спокойном пульсе города Костричкин ощущал бодрость и силу. Он невольно позавидовал северянам. Даже в валенках, меховой шапке — ушанке и длинном тулупе, надетом поверх шинели, он чувствовал, как мороз пробирает его до костей.

В областном Комитете госбезопасности были предупреждены о его приезде. Костричкин, не мешкая, оформил документы и в розвальнях, запряженных парой горячих коней, тронулся к конечной цели своего путешествия — в Новый поселок. В начале пути Костричкин скептически отнесся к столь отсталому виду транспорта, но впоследствии горячо поблагодарил товарищей из Комитета за розвальни — другим транспортом не проехать по занесенной снегом дороге.

Возница оказался на редкость молчаливым человеком. За все сорок пять километров пути он не обмолвился ни словом. И Костричкин мог без помехи отдаться мыслям о Майе. Случайно встретив девушку в ту ночь, когда были пойманы шпионы, он почувствовал непреодолимое влечение к ней. Это было чувство, не испытанное им ранее, и Костричкин ощутил себя целиком в его власти.

В ту памятную ночь судьба дважды столкнула его с Майей. Благодаря его вмешательству, она избежала смерти. И хотя они так и не смогли обменяться ни словом, благодарный и нежный взгляд Майи глубоко проник в душу молодого человека. Костричкин дважды навестил ее в больнице. Оба раза он был очень молчалив и мысленно ругал себя за это; Майя же легко вела беседу, и ж чувствовал, что готов бесконечно слушать ее милый голос, смотреть в застенчивые глаза. Однако больничный режим строго ограничивал время свидания, и лейтенант покорно уходил. Часто, не решаясь зайти в палату, он справлялся о состоянии здоровья Майи у дежурных врачей и сестер. Настоящая пытка наступила, когда она исписалась. Зайти к ней Костричкин не решался. Только перед своим отъездом позвонил в больницу, спросил, как здоровье, и объявил, что внезапно уезжает в командировку Сейчас, полулежа в розвальнях, он очень сожалел, что не зашел попрощаться. И дал себе слово по возвращении зайти к ней, а там будь что будет! От этого на душе сразу повеселело. Костричкин достал папиросу и закурил.

Начинало смеркаться, когда показался Новый поселок, раскинувшийся на берегу, скованной льдом реки. Возница натянул вожжи и остановил сани около избы свежего сруба.

— Прибыли, товарищ лейтенант!

Костричкин выбрался из саней, разминая затекшие ноги, постучался и вошел в дом. Керосиновая лампа, стоявшая на опрокинутом вверх дном кухонном горшке, бросала красноватый отсвет на лица двух сидевших за столом мужчин. На столе дымилась паром большая миска отваренного в мундире картофеля. Тут же стояла: сковорода с мясом, прикрытая глубокой тарелкой. Очевидно, люди собирались ужинать: у каждого в руке была очищенная картофелина. Мужчины вопросительно уставились на вошедшего.

Один казался очень высоким. На его лице, с крупными чертами, выделялись пышные, закрученные кверху усы неопределенного цвета, а единственный глаз зорко смотрел на гостя. Цигейковый жилет охватывал широкую спину, ватные брюки были заправлены в валенки. Второй человек казался наполовину ниже первого Большой нос занимал чуть ли не все круглое лицо. Маленькие быстрые глаза, реденькие волосы, спутавшиеся на остроконечной голове, короткие руки — все это невольно наводило на мысль, что перед тобой карлик.

— Вам кого? — подымаясь из — за стола, пробасил усатый. Он вытер руки и направился к Костричкину, остановившемуся у дверей. Лейтенант понял, что это хозяин дома.

— Белгородов Василий Захарович? — спросил Костричкин.

— Он самый. А вы кто будете?

Костричкин откинул полу тулупа, достал удостоверение и протянул хозяину. Тот подошел к столу, нагнулся к лампе. Потом молча протянул удостоверение своему товарищу. Тот долго рассматривал документ и с заметной тревогой в голосе спросил:

— С чего бы это вдруг?

Хозяин недоуменно пожал плечами и вернул документ лейтенанту. Наступило неловкое молчание.

— Василий Захарович, нельзя ли у вас переночевать? — спросил Костричкин.

— Почему ж нельзя, — спокойно ответил Белгородов. — Милости просим. — Маленький вскинул остроконечную голову, и его глаза забегали с лица Белгородов а на Костричкина. А Белгородов, помогая гостю снять тулуп, спросил:

— Небось, проголодались в пути, лейтенант? Садитесь с нами за горячую картошку.

— Спасибо, Василий Захарович, не могу, на дворе стоят розвальни. Определить бы их куда — нибудь.

— Это мы в один момент. Оставайтесь в избе, а я все устрою. — Белгородов надел меховую шапку, тулуп и вышел.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетился остроголовый. Он вышел из — за стола и внезапно предстал перед Костричкиным человеком среднего роста, нормального телосложения. Костричкин со скрытым удивлением посмотрел на этого странного человека.

— Снимите шинельку — то. У нас жарко натоплено. Мороз — дедушка к нам доступа не имеет.

Костричкин молча снял шинель, повесил в углу на гвоздь и оглядел комнату. Все говорило об отсутствии в доме женщины. Стол ничем не был накрыт. Хлеб лежал на голых досках, правда, выскобленных до желтизны. Сильно закоптелое стекло лампы пропускало тусклый свет. Стоявшая в углу постель прибрана кое — как. Перехватив взгляд лейтенанта, остроголовый пояснил.

— Мы с Василием сегодня только вернулись с участка. Временно у нас жили наши бесквартирные рабочие, — и он смущенно опустил глаза.

— Чем же вы занимаетесь? — Полюбопытствовал лейтенант.

— Валим лес, — оживился остроголовый. — В Новом поселке проживают только наши лесорубы. Сейчас обстраиваемся, а весной работа закипит…

Белгородов вернулся вместе с возницей.

— Что же эго ты, Игнат, не приглашаешь гостя к столу? Давайте присаживайтесь…

Первым из — за стола поднялся возница.

— Пойду, взгляну на моих коняг. — Он надел тулуп, натянул ушанку и варежки и вышел.

Вслед за ним поднялся и Костричкин. В сенях он что — то сказал вознице и вернулся к столу.

— Василий Захарович, мне с вами поговорить надо. Где бы можно это устроить? — спросил Костричкин и выразительно посмотрел на хозяина.

— Что — нибудь особо секретное? — во взгляде Белгородова отразилась тревога.

— Да нет. Если вам удобно…

— От Игната у меня секретов нет, товарищ лейтенант. Так что прошу… — указывая на стул и усаживаясь рядом, сказал хозяин.

— Я вот с каким делом. Вам нужно завтра же вылететь со мной на юг на несколько дней. Все расходы будут оплачены. Ваше присутствие крайне необходимо для решения важного вопроса…

Белгородов молча переглянулся с Игнатом. Взъерошил волосы, взял со стола трубку, нагнулся к печке, голыми руками достал уголек и прикурил.

— А можно узнать, зачем? — немного погодя спросил он.

— Видите ли, Василий Захарович, меня не уполномочили вести об этом разговор, — просто объяснил лейтенант.

Облокотившись о стол, Белгородов молча курил.

Костричкин догадывался, какие чувства обуревают сейчас этого видавшего виды человека, но говорить о цели поездки он действительно не имел права.

Наблюдая за хозяином, лейтенант забыл, что кроме них, в комнате есть еще третий А Игнат, прислонившись спиной к косяку двери, пристально смотрел на Костричкина, как бы желая разгадать его мысли, попять, что кроется за его словами.

— Меня очень смущает внезапность выезда, товарищ лейтенант, — нарушил молчание Белгородов. — На мне лежит забота о целой бригаде людей, прибывших сюда. Они не приспособлены к условиям севера, почти без жилья. Я должен помочь им во всем. Как же я так вдруг…

— Василий… — каким — то особым, как показалось Костричкину, ласковым голосом заговорил вдруг Игнат. — Василий, не спеши с ответом. Подумай, взвесь. Не может быть, чтобы человек добирался в такую даль к нам по пустякам. Раз ты нужен, значит дело важное. Так я говорю? А? — повернулся он к Костричкину. — Ведь верной А мы, Вася, здесь сами управимся. Поручи дело, к примеру, Голубченко, он ничего, дельный мужик…

— Нет, что ты! Как я могу перепоручать. Забыл случай на Байкале? Нет, этого делать нельзя… И зачем это я понадобился так вдруг? — произнес он вслух, но спохватился и виновато улыбнулся лейтенанту.

Игнат подошел вплотную к Белгородову и положил руку ему на плечо, как бы желая успокоить друга, вселить в него бодрость. Лейтенант с интересом наблюдал эту сцену.