Сборник - День Гагарина

• Название: День Гагарина
• Автор: Сборник
• Издательство: «СОВРЕМЕННИК»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1986

Сборник «День Гагарина» посвящен 25-летию первого в мировой истории полета Ю. А. Гагарина в космос.

В нем собраны свидетельства деятелей отечественной науки — создателей космического корабля «Восток», близко знавших основателя советского ракетостроения — С. П. Королева и работавших под его руководством; специалистов, которые осуществляли отбор будущих космонавтов и их подготовку к полету, а также родных и близких Ю. А. Гагарина.

Эта книга поможет современному читателю по достоинству оценить и труд конструкторов, и вклад космонавтов, и самоотверженные усилия людей, открывших человечеству дорогу в космос.

---

В ту ночь на верхнем мостике было холодновато. Все проверки систем и приборов корабля, которые возможно было провести здесь, на старте, были уже проведены. Корабль впервые ждал хозяина своего — человека, чтобы отправиться с ним в неведомый космос. И припомнилось мне, как все это начиналось для нас.

В помещении нового, светлого и чистого, как операционная, цеха главной сборки готовились корабли-спутники. Недалеко от входа в цех в то памятное утро группа конструкторов и рабочих обступила большой темно-зеленый ящик, только что бережно опущенный краном на расстеленный брезент. Подошел невысокий, плотный, с удивительно добрым лицом и улыбчивыми глазами, ведущий конструктор смежного завода — Федор Анатольевич Востоков., Я всегда удивлялся: «Надо же, какая фамилия подходящая, точно по теме!» Знакомы мы с ним были уже не первый год. Занимался он специальными кабинами для космических четвероногих путешественниц…

Щелкнули замки-лягушки на крышке. Шеи стоящих вокруг как-то сразу вытянулись.

— Да не спешите же, товарищи, ну что вы, право, словно на слона пришли глазеть…

В ящике, выклеенном изнутри поролоном, серебристо-матово переливалось что-то для нас новое.

Невольно я взглянул на Федора Анатольевича. Глаза его с ласковой хитринкой улыбались. Он-то знал, что привез. Кресло. Рабочее место космонавта! Вот, значит, и пришла пора, настал момент, когда то, к чему шли, к чему готовились, о чем мечтали, придвинулось вплотную. Корабль, сработанный нашими руками, должен взять на борт не приборы, не животных — человека. В тот день, 6 июля 1960 года, по плану намечена была примерка кресла на его законном месте — в кабине спускаемого аппарата. Для того и привез его Федор Анатольевич.

По цеху из репродуктора разнеслось: «Ведущего конструктора срочно в кабинет начальника цеха. Повторяю…»

Повторения я дожидаться не стал. Бегу. Понял, что звонил Сергей Павлович.

Беру трубку.

— Кто у телефона? — пророкотало в ней. Действительно, я не ошибся. Голос Королева. — Здравствуйте. Как у вас дела с кораблем? Привезли кресло?

Отвечаю, что все в порядке, кресло в цехе, хотим ставить его в корабль.

— Нет, пока этого делать не нужно. Я через несколько минут приеду. И учтите — не один, а с хозяевами. Да-да, с хозяевами, — со значением повторил он. — Поняли? Приготовьтесь все рассказать и показать. И чтобы не было лишнего шума.

В трубке щелкнуло, раздались гудки. Я стоял и никак не мог сообразить, куда ее положить. Подошедший начальник цеха по моему виду, наверное, понял, что произошло или должно произойти нечто из ряда вон выходящее.

— Люди! Сейчас с Сергеем Павловичем приедут… люди! Ты понял меня?

Группа вошла в цех. Впереди — в белом халате, накинутом на плечи, Сергей Павлович. Но на сей раз все глядели не на него, а на молодых офицеров, идущих вместе с ним и с интересом, хотя и несколько робко, осматривающихся по сторонам. Сергей Павлович представил нас. Подошли к кораблю. Гости тесным кружком стояли вокруг Королева. Он им рассказывал об устройстве корабля. Чуть в сторонке, облокотясь на подставку приборного отсека, стоял руководитель будущих космонавтов Евгений Анатольевич Карпов, которого я не сразу заметил. С ним мы уже несколько лет работали вместе по всяким биологическим вопросам при подготовке животных к полетам на наших машинах. Подошел к нему. Карпов, приветливо улыбнувшись, протянул руку.

— Привет, ведущий, привет! Что-то ты не сразу старых друзей узнаешь.

— Не сердись, Евгений Анатольевич, я на твоих ребят засмотрелся.

— Понимаю, понимаю. Ребята хорошие, сам скоро в этом убедишься.

Мы подошли ближе к кораблю. Сергей Павлович увидел нас и, кивнув в мою сторону, сказал:

— Вот ведущий конструктор «Востока». Он расскажет все, что вас будет интересовать. А меня прошу извинить, я на минуточку отойду. Но еще вернусь.

Наша беседа продолжалась, наверное, с полчаса, пока не вернулся Королев.

— Не устали еще, товарищи? За один раз рассказать обо всем невозможно, да и не нужно. Мы организуем специальные занятия. Но только не думайте, что вам так вот просто расскажут, и все. Нет. Мы у вас экзамены потом будем принимать. Вот так-то! — улыбнулся Главный. — Так что смотрите — кто будет плохо заниматься, в космос не полетит.

— Простите, Сергей Павлович, а отметки нам тоже будут ставить? — Этот вопрос, лукаво улыбнувшись, задал небольшого роста старший лейтенант с приветливым, открытым лицом.

— А как же вы думали, Юрий Алексеевич, обязательно будем. Вот закатим вам двойку, тогда не будете улыбаться! — шутливо ответил Главный.

Сергей Павлович предложил гостям, если они, конечно, хотят, попробовать сесть в корабль, на свое будущее рабочее место.

Через десять минут кресло было поставлено в кабину корабля и к открытому люку подставлена специальная площадка. Старший лейтенант, тот, которого Сергей Павлович назвал Юрием Алексеевичем, поднялся первым. Сняв ботинки, он ловко подтянулся на руках и опустился в кресло. Молча, сосредоточенно, серьезно. Думал ли он в тот момент, что ему придется почти так же, но только уже в скафандре садиться в легендарный «Восток»? Кто знает? Наверное, каждый из приехавших в тот день к нам летчиков думал о грядущем полете. Все они, один за другим, садились в кресло корабля и через несколько минут, посерьезневшие, притихшие, спускались с площадки…

Вот так я впервые встретил Гагарина. А он впервые увидел «Восток».

Ракетно-космическая техника впервые готовилась принять на борт человека. Ответственность огромная. Принципиально возможность полета человека на «Востоке» была обоснована. Теперь все зависело от надежности ракеты-носителя и самого корабля.

Отработка, проверка, испытания и еще раз испытания стали непреложным законом нашей работы, нашей жизни в те годы, когда создавалась наша космическая техника. Естественно, мы стремились использовать и богатый опыт авиационной техники, недаром Королев пригласил принять участие в работах опытнейших летчиков-испытателей. Однако ракета — не самолет. Набираться опыту нужно было самим. Первые космические корабли строились не для летных испытаний и доводки их в космическом пространстве, а для гарантированного успешного полета человека. Техника должна была «принять в свои руки» человека, а не человек — технику.

В окончательной подготовке «Востока» на заводе мне принять участие не удалось. С февраля группа испытателей была на космодроме, готовили к полету два корабля с манекенами вместо будущих пилотов. Но манекен в настоящем скафандре был не единственным «космонавтом» на корабле. Чтобы ему не было «скучно», в компании с ним должны были лететь собачки. На первом — Чернушка. В отличие от Стрелки с Белкой, она не располагала отдельной герметичной кабиной с питанием, регенерационной установкой и индивидуальной вентиляцией. Ее помещали в простую клетку, которая устанавливалась вместо «космического гастронома» — маленького шкафчика с продуктами питания космонавта. Подобное «ущемление» собачьего достоинства было допустимо, поскольку полет должен был продолжаться не сутки, как у Стрелки с Белкой, а всего около 100 минут — один виток вокруг Земли.

На заседании Государственной комиссии был подробно обсужден и утвержден порядок подготовки к пуску, назначенному на 9 марта.

Генеральные испытания на старте прошли без замечаний. Посоветовавшись с заместителем Сергея Павловича, руководившим непосредственно нашими работами, — Константином Давыдовичем Бушуевым, мы решили перед установкой в корабль клетки с Чернушкой как следует отработать, отрепетировать закрытие люка в кабине специальной съемной герметизирующей крышкой. Мне почему-то казалось, что такая практика может в дальнейшем пригодиться. Расчет «верхнего мостика» получил задание — установить и снять крышку по всем правилам, со всеми проверками десять раз подряд.

С секундомером наблюдал я за этой работой. Хорошо, четко работали наши монтажники. Каждый раз все меньше и меньше минут уходило на эту процедуру.

Смотрю вниз с ракеты — подошла «Волга» Главного. Константин Давыдович, очевидно, доложил ему, что у нас наверху происходит. Машет мне рукой. Спустился я вниз, подошел к ним.

— Сколько времени тратится? — спросил Королев, посмотрев на часы.

Я ответил.

— А нельзя ли быстрее? — И, не ожидая ответа, тут же — Что-то медики задерживаются. Почему же они до сих пор не привезли Чернушку? Пойди-ка быстренько позвони, в чем там дело?

Дежурный ответил, что машина с «медициной» вышла на старт три минуты назад.

Не успел я подойти к ракете, как из-за поворота бетонки показался «газик», и через минуту лаборантка с Чернушкой поехала на лифте вверх. Минут через десять, устроив свою подопечную, медики спустились вниз. Теперь Федору Анатольевичу Востокову положено было в последний раз осмотреть свое хозяйство — кресло с манекеном, его скафандр, все пиротехнические устройства, парашюты и прочее.