Ирина Лобановская - Дорогая кузина

• Название: Дорогая кузина
• Автор: Ирина Лобановская
• Издательство: Центрполиграф, 2007 г.
• Жанр: Современные любовные романы
• ISBN: 978-5-9524-2990-1

 Наверное, она знала что-то такое, о чем ее подруги лишь смутно подозревали... Красивых девушек много, но не все становятся роковыми женщинами! Какими секретами обольщения владела эта провинциалочка, раз кружила голову стольким влиятельным мужчинам? Во многом придется разобраться ее двоюродному брату, решившему узнать, чем жила дорогая кузина...

---

И уехал сначала в Краснодар к матери, а потом в Москву учиться, точно так же теряясь в догадках, самых противоречивых, нехороших и ложных. Но учеба захватила его моментально, появились новые приятели, замаячила на горизонте первая любовь — Лидочка Маякова, и Илья забыл о сестре.

Да и она о нем теперь вспоминала редко.

Она хорошо четко понимала одно: теперь ей тяжко, почти невыносимо быть одной. Это уже не то, что раньше. Ее терзала память о близости с Павлом, о которой она напрасно мечтала, терзаясь в одиночку на своем диванчике. Тело бунтовало, буйствовало, настойчиво требовало своего… И однажды бессонной тяжкой ночью Инга в отчаянии поняла, что необходимо найти Павлу замену. Немедленно. И чем скорее, тем лучше.

Она еле дождалась отъезда брата и в тот же день бросилась на пляж разыскивать молодого волка. Долго искать не пришлось. Он валялся на песке на своем излюбленном месте с краю пляжа и резался в подкидного с тремя здоровяками, похожими не него.

Инга скинула босоножки и, мягко ступая по горячему песку, подошла к картежникам. Они ее не замечали или сделали вид и продолжали азартно дуться в карты. Инга робко постояла минуту-другую. Бугаи играли…

— Эй, — неуверенно позвала она и осторожно коснулась босой ступней руки зеленоглазого.

Он сдвинул с носа бейсболку и глянул на нее снизу.

— А-а, заявилась!.. — равнодушно сказал он, даже не обрадовавшись, что Ингу оскорбило, хотя теперь обижаться поздно. — Я знал, что этим все кончится! Ты правильно сделала!

Инга вспомнила Павла и сжала губы. Остальные картежники пристально рассматривали Ингу.

— Эта, что ли? — лениво спросил один из них у волка.

— Эта! — довольно хохотнул он. — Хороша?

— Да вроде ничего, видная! — так же лениво отозвался здоровила. — Попробовать дашь?

— Сам еще не угощался! — заржал волк. — Ну, бегом!

Он цепко больно вцепился ногтями в ее локоть и рванул за собой к морю. Инга еле успела сбросить с себя на ходу сарафан…

Вслед им понесся могучий одобрительный хохот трех здоровых крепких глоток.

17

Кто-то стал упорно постоянно наведываться на личный сайт известного поэта Охлынина и там изощренно пакостничать: менять строки стихотворений и оставлять едкие, злые, но довольно точные комментарии.

Нежданно появившийся критик резонно утверждал, что рифма "всюду" и "почему-то" — слабая, и не к лицу столь почитаемому песеннику использовать такие, подходящие лишь начинающему поэту. Стыдно… Далее он утверждал, что две танцующие парочкой девчонки — слишком прямое указание на знакомую всем группу "Тату" и свидетельствует о пагубных пристрастиях явно розовеющих героинь песенной классики господина Охлынина.

А что касается строки: "Где братья мои — великаны?"… Почему у мэтра такие высокие братья? Он случайно не путешествовал вместе с Гулливером в страну гренадеров? Иначе звучит совершенно бездоказательно. Хотя бумага, компьютер, читатели и слушатели все стерпят и скушают.

Затем зоркий критикан подметил у поэта замечательную подробность: аист приносит в дом дитя весной, а уже осенью малыш бодро топает провожать эту птичку в дальние края. Стало быть, необыкновенный ребенок пошел в полгода. Не рановато ли?

И девочка, которую любит поэт, не в силах занять красные варежки у ясной зорьки, поскольку у последней нет рук, и варежки ей попросту не требуются.

Симочка, верный секретарь и управитель, втихомолку хихикала, с большим удовольствием читала все замечания и вслух шумно возмущалась наглости и умениям хакеров.

Потом они же начали воровать у Симы пароли, хотя она меняла их, как советовал провайдер, каждый месяц. Хакеры ловко блокировали счета и пользовались с помощью карточек поэта, а соответственно, и карточек других, бесплатным входом в Интернет.

Охлынин злился, орал на неповинную дочь и требовал немедленно разобраться с хакерами. Сима разводила руками:

— Папа, ну, подумай сам, как можно разобраться с теми, кого не видно и не слышно? Заметны только их действия! Это же виртуальная реальность!

— Ты меня будешь учить?! И еще просить думать?! — окончательно вышел из себя великий поэт. — Ариадна, ты совершенно ее распустила! Она у нас беспредельно обнаглела и села нам на шею!

Жена попробовала вмешаться и на какое-то время взяла на себя обязанность заниматься сайтом. Но она разбиралась в компьютерах куда хуже Симы, а потому результат оказался нулевой, и все вновь возвратилось к Симе, уже привыкшей к неизвестному критику. Ей нравилось с ним общаться и читать его колкости.

Она не любила родителей, но гордилась тем, что родилась в такой знаменитой семье. Мама — дочь прославленного, нашумевшего прозаика Василия Величко, которого раньше знала и читала вся страна. Правда, в нынешние времена Симиного деда подзабыли. Его толстенные романы-кирпичи о советском производстве, о героях социалистического труда валялись пыльными, скучными грудами в библиотеках. И тихенькие библиотекарши в серых мышиных халатиках осторожно понемногу выбрасывали эти книги, вздыхая о тех временах, когда фолианты Величко спрашивали несколько раз на дню.

А отец Симы — всем известный поэт-песенник. Хотя теперь его тоже почти вытеснили всякие там Пеленягрэ, Окуджавы и Визборы… Не признаваясь никому, втихомолку Сима страстно любила слушать Митяева, Сергеева и Никитиных, благоговела перед Цоем и восхищалась Шаовым и Градским. Трудно сказать, что сделали бы с бедной Серафимой родители, проведай они об этом. Одним ремнем, как советовал бойкий братец, здесь бы не обошлось. Поэтому Симочка хранила свою тайну и наловчилась прятать подальше от родительских глаз любимые диски, строго-настрого запрещенные и живущие в доме на нелегальном положении.

Кроме своего секрета, Симе приходилось верно беречь и родительский. Она отлично знала с юных лет, как работает отец.

Обычно он просыпался поздно, не раньше одиннадцати, поскольку вечерами засиживался с приятелями, которых называл завистниками, в ресторане ЦДЛ. Напившись любимого кофе, отец начинал расхаживать по своему просторному кабинету и мурлыкать под нос, проверяя, как лягут его новые строчки в какую-нибудь мелодию, отбивая ритм ногой или постукивая пальцами по стенам.

Побродив впустую час-полтора, отец взрывался и орал, резко распахнув дверь в коридор:

— Ариадна!

В эти мгновения дочь Величко всегда с усмешкой вспоминала милую Алену с ее воплем души "Маргарррита!" И хладнокровно входила в кабинет мужа.

Началось их совместное творчество довольно давно. И чисто случайно. Хотя и раньше Ариадна иногда выручала мужа удачно придуманной строчкой или метафорой. Но это на первых порах казалось несерьезным.

В то лето они, как всегда, жили на даче. Только тогда у Величко. Вадим, нервничая, бродил по огромной террасе, не в силах родить ни одной строки. Его мысли не отличались ясностью, были путаными, смутными, рваными. Он сумел бы с трудом высказать их, но ему никак не удавалось выразить их на бумаге. "Кончено, все кончено, — в отчаянии думал он. — Я ничего не умею делать, не умею писать, из меня ничего не выйдет… Случайные несколько удачных стихотворений… На это в молодости способны многие. Куда я гожусь?!"

— Итак, о чем ты собираешься писать? — спокойно спросила отличавшаяся немалой тонкостью Ариадна, накрывавшая стол к обеду.

— Этого я как раз и не знаю… — злобно буркнул Вадим.

— Я попробую тебе помочь. Но сначала мне все-таки нужно знать тему, хотя бы приблизительную, — она усмехнулась. — В общем, я берусь приготовить подливку, но к какому блюду?..

Вадим, путаясь в словах, попытался изложить жене свой замысел:

— Хочется написать о чистой и верной любви современной молодежи… Чтобы они ждали друг друга, доверяли друг другу, были преданны и искренни…

Ариадна призадумалась, сев в плетеное большое дачное кресло:

— Слишком общо и банально, прости… Хотя на самом деле на этом свете все давно сказано, придумать что-нибудь свеженькое не удастся… Поэтому выход один — выбирать из имеющегося репертуара. Надо подумать…

Из ее короткой задумчивости к вечеру родилась песенная дилогия о невидной девчонке из большого дома, никому не интересной, кроме, очевидно, неслабо шизанутого лирического героя Охлынина. Об их переглядках, ни к чему путному не приводящим: ни к свадьбе, ни к койке. А чего столько времени любоваться друг другом без толку? Да еще потом этот глазеющий прибабахнутый идиот зачем-то умыкнулся один в дальние края, видимо, за длинным рублем, оставив девку ожидать и вновь проверять свои и без того уже тысячу и одну ночь проверенные и кристально чистые, пропущенные через всевозможные фильтры чувства. Так не выверяют даже в КГБ. И зачем верная деваха осталась его ждать, как дура? Ведь третьей, счастливой части нет, очевидно, не получилась. И осталось неизвестно о счастливом возвращении блудного жениха к любящей преданной девице и их долгожданном соединении под венцом. Во всяком случае, в двух песенках о нем ничего не говорится. Так в чем глубинный смысл? Ждать без конца и края и не дождаться?