Сандра Мэй - На краю любви

• Название: На краю любви
• Автор: Сандра Мэй
• Жанр: Современные любовные романы
• ISBN: 978-5-7024-2647-1

Любовь Дика Брауна и Джилл Баллард была проверенной временем, взаимной и крепкой. Так, во всяком случае, казалось им и окружаю щим. И вдруг из — за какой — то ерунды — ссора, а за ней разрыв. Дик в тот же вечер уехал и как в воду канул. Десять лет о нем не было ни слуху ни духу. И вот он снова появился в родном го родке, и с ним маленькая девочка, дочка. Ко торой предстоит учиться в классе, где учитель ствует не кто иная, как Джилл…

---

Девочки, так и не успевшей повзрослеть.

Иви, что ты наделала!

Воспитательница встретила его внизу, в холле, что было плохим знаком. Джек немедленно напрягся. С самого начала у Эми начались проблемы в школе, это было естественно, учитывая недавние трагические события, но все детские психологи наперебой твердили, что девочке пойдет на пользу общение со сверстниками… Джек понятия не имел, правы они или нет. Инстинктивно он чувствовал, что в таких вопросах не может быть единого рецепта. То, что хорошо для одного ребенка, может не понравиться другому…

В детстве они с Фрэнком, по большей части предоставленные сами себе, шастали по лесам и горам с утра до вечера. Синяки и шишки были делом обыденным, однако иногда случались и травмы посерьезнее… Джек ненавидел, когда его жалели. Он предпочитал скрыть от всех глубокий порез или сильный ушиб, втихаря сам заливал раны йодом и неумело заклеивал пластырем — это уж потом Стерегущая Сова показала ему целебный белый мох и научила делать примочки из паутины, пепла и собственной слюны…

Фрэнк, его дружок, наоборот, обожал, когда его жалели, наперебой охали вокруг и восхищались его героизмом. Когда на царапины лили йод, Фрэнк орал и завывал, словно гризли весной.

Может быть, Эми нуждается вовсе не в общении со сверстниками, а в чьей-то тихой ласке, напоминающей ласку матери? А может быть, это еще сильнее расстроит девочку, постоянно думающую о своей потере?..

Миссис Поппер скорбно поджала губы при виде Джека.

— Мистер Браун, я решила встретить вас здесь, чтобы побеседовать без помех.

— Я уже понял это, миссис Поппер. В чем дело? Что-то с Эми?

Воспитательница огляделась по сторонам — и выпалила:

— А вы не думали о том, чтобы показать девочку психиатрам?

Джек стиснул зубы. Терпи, Браун, терпи. Похоже, твоя дочь не ошибалась — эта баба в очках и впрямь ведьма.

— Миссис Поппер, вы прекрасно знаете о том, что произошло у нас в семье. Я полагаю, смерть матери — это достаточно сильное испытание для маленькой девочки, но говорить о психических сдвигах…

— Поймите меня правильно, мистер Браун. Эмили всего пять лет. В этом возрасте дети просто НЕ МОГУТ долго думать об одном и том же, в любом учебнике об этом написано. Но Эмили замкнулась в себе до такой степени, что уже почти не реагирует даже на мои слова, не говоря уж об остальных детях. Она не выполняет задания, она играет сама по себе, она отказывается гулять вместе со всеми…

Джек посмотрел на миссис Поппер.

— Неужели это преступление — быть не как все?

— Такой вопрос, мистер Браун, уместно задавать в подростковом возрасте. Что же касается Эмили… Боюсь, я исчерпала все педагогические приемы. Буду вынуждена подать докладную в попечительский совет с просьбой назначить психиатрическое освидетельствование…

Из глубины коридора доносился какой-то гул. Джек прислушался и перебил миссис Поппер:

— Простите, мэм а кто сейчас следит за детьми?

— А? Никто, но это послушные дети, и я дала им задание, которое они выполняют…

— Давайте пройдем ближе к классу, миссис Поппер. Мне кажется… они уже выполнили ваше задание. Так что, вы говорите, Эми…

— Буквально перед вашим приходом я была вынуждена пойти на крайнюю меру и поставила ее в наш позорный угол…

— Что?!

— Это мера коллективного воздействия на индивидуума, мистер Браун. Очень результативно. На провинившегося надевается бумажный колпак, после чего ребенок встает в очерченный красным мелом круг, а остальные дети рассказывают ему, как должны вести себя хорошие детки…

Джек остановился, посмотрел на миссис Поппер и произнес побелевшими от ярости губами:

— Браво, миссис Поппер. Вы своим умом додумались до того, что святая инквизиция практиковала в пятнадцатом веке. Это называлось аутодафе…

Он ворвался в класс и сразу увидел Эми, крошечный сжавшийся комочек в дурацком бумажном колпаке. Девочка закрывала лицо руками, а прямо перед ней стояло несколько раскрасневшихся и взбудораженных мальчиков и девочек, хором вопивших в совершенном упоении: «Эми — дура! Эми — психичка!». Джек шагнул вперед, одной рукой выхватил дочь из круга, другой сорвал с ее головки колпак, скомкал и швырнул под ноги миссис Поппер. Видимо, он был страшен в эту минуту, потому что учительница вскрикнула и отшатнулась, а дети дружно заревели. Джек прижал к себе Эми и пошел к двери. Уже у самого выхода он не удержался и рявкнул:

— Это тебя надо психиатру показать, швабра драная! И к детям не подпускать! Ч-черт…

Всю дорогу Эми всхлипывала на заднем сиденье, а Джек яростно скрипел зубами, потому что ругался про себя.

В прихожей Эми вытерла нос рукавом и вдруг вскинула на отца исполненные восхищения и обожания глаза.

— Па-ап?

— Чего тебе?

— Ты вообще… Самый смелый!

— Ну не самый…

— Самый-пресамый. У тебя та-акое лицо было… Джимми наверняка описался! Он трус.

— И давно ты там стояла?

— С после обеда.

— Два часа… В-выдра…

— А кто такая выдра?

— Это такая… крыса, только большая и мокрая.

— Ох… Пап?

— В ванную умываться марш.

— Иду-иду… Пап, а мы больше в школу не пойдем?

— В эту? Да ни за что на свете. Мы вообще уезжаем. Завтра.

— Ой! Нет!

— Как — нет? Мы же договорились?

— Да нет, просто завтра нельзя. Мы же должны столько дел сделать… К бабушке с дедушкой пойти, с мамой попрощаться, потом собрать всех кукол, все мои платья, мои драгоценности, мои рисунки, потом зайти к Глэдис, я ей обещала бусики отдать…

— Действительно, это я погорячился насчет завтра. Слушай, Эми, а как насчет того, чтобы завтра отправиться к дедушке с бабушкой, а я в это время соберу все твои вещи, все сложу в багажник, потом завезу Глэдис бусики…

— Нет, бусики я сама отдам, когда мы от бабушки поедем. Давай так. Я не против. Пап, а у нас есть еда?

— Ты голодная?

— Ну… понимаешь, она меня поставила в круг немножечко вместо обеда…

Джек издал глухое рычание и отправился на кухню — искать в доме хоть что-то из еды, пригодное пятилетней девочке…

Через неделю, за пару дней до Хеллоуина, все было готово к отъезду. Ничего из мебели Джек забирать не собирался, квартиру так и выставили на продажу вместе с обстановкой. Исключение составила комната Эми — детскую кроватку с балдахином, туалетный столик, трюмо, розовый пушистый ковер и все остальное великолепие Джек запаковал в контейнер для перевозок и отправил на почту. До Рождества все это доберется до Сайлент-Крик, а они с Эми поедут налегке.

Гай и Сюзанна Леруа на редкость тактично и мудро подготовили девочку к разлуке. Почти всю неделю они не расставались с внучкой, гуляли с ней, ходили в театр, а накануне отъезда втроем пошли на кладбище и положили на могилу Иветты букет белых лилий…

Джек пришел чуть позже и ждал в отдалении, почему-то стесняясь подойти к могиле своей юной жены. Старики Леруа и Эми стояли, склонив головы, и Сюзанна что-то негромко говорила внучке. Джек инстинктивно почувствовал себя в этот момент немного чужим…

Острая жалость к Иви пронзила его сердце — и ушла, оставив лишь легкий привкус грусти. Прощай, маленькая фея Иветта. Прости меня, Иви. Прости за то, что так и не смог дать тебе настоящую любовь…

Сухонькая ручка Сюзанны Леруа легла ему на плечо.

— Спасибо, Джек. Спасибо за все. За эту неделю. За ваше… молчание. Попрощайтесь с ней, мы будем ждать в машине.

Джек Браун проводил долгим взглядом эту троицу — сгорбившегося, постаревшего Гая, его всегда надменную, но сегодня удивительно тихую супругу и Эми, вцепившуюся тонкими пальчиками в руку деда и что-то торопливо ему рассказывающую на ходу…

Джек подошел к маленькой могиле, утопающей в цветах. Белый мраморный ангел сложил крылья, присел на самый угол мраморного надгробья… Хороший памятник. Простой, нежный, невесомый — как сама Иви.

Он коснулся пальцами щечки ангела.

— Прощай, девочка. Прости меня. Не волнуйся за Эми — я сделаю все, чтобы она была счастлива. Спи, Иви. Спи, маленькая…

Он торопливо достал из внутреннего кармана куртки слегка помятую, алую, как кровь, розу. Положил на середину мраморной плиты — и среди вороха белоснежных лилий и подвядших на морозе хризантем алое пятно показалось вспышкой пламени.

В этот момент облака на мгновение разошлись, в просвете плеснуло ослепительносиним, и на маленького белоснежного ангела упал один-единственный золотой луч солнца.

Джек вздохнул, чувствуя, как уходит из сердца тупая, ноющая боль, как расправляются плечи и становится легче дышать.

Иветта попрощалась с ним и отпустила.

Он повернулся и быстрыми шагами зашагал с холма. Сон закончен. Теперь надо прожить целую жизнь.

4

Снег шел всю ночь, а с утра выглянуло солнце, и теперь глазам было больно — так сверкало и горело все вокруг.