Джудит Макнот - История любви леди Элизабет

• Название: История любви леди Элизабет
• Автор: Джудит Макнот
• Издательство: Пресса
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-253-00791-1

Переводчик: Е. Ананич

М.: Пресса, 1994.-528 с.

ISBN 5-253-00791-1

Оригинальное название: Judith McNaught "Almost heaven", 1990

Двойник: "Благословение небес" (переводчик: Г. О. Веснина), изд-во "АСТ"

«История любви леди Элизабет» – первое издание этого произведения на русском языке. В центре повествования – образы молодой аристократки Элизабет Камерон из старинного, но обедневшего английского рода, и Яна Торнтона, волею судеб ставшего наследником титула и огромного состояния своего деда, который много лет назад лишил всего этого отца Яна. Герои проходят через наветы и сплетни, бедность и богатство, страсть и ненависть, прежде чем обретут счастье любви и супружеском союзе.

---

Больше часа лежала Люсинда без сна, обдумывая, что из услышанного было правдой. Единственное, что она привяла без колебаний, было то, в чем другие люди с более низким уровнем осведомленности и интуиции сомневались и во что отказывались верить в течение многих лет: она ни секунды не сомневалась, что Ян Торнтон прямой родственник герцога Стэнхоупа. Как часто говорили, самозванец может быть признан человеком высшего света другими джентльменами в клубе для избранных, но ему лучше не показываться в доме джентльмена, потому что наблюдательный дворецкий узнает в нем самозванца с первого взгляда.

Эта же способность распространялась на опытных дуэний, в чьи обязанности входила защита своих подопечных от светских самозванцев. В начале карьеры Люсинда была компаньонкой племянницы герцога Стэнхоупа, вот почему вечером она только взглянула на Яна Торнтона и сразу же определила его как близкого потомка старика, на которого он был поразительно похож. Вспоминая скандал, сопровождавший разрыв маркиза Кенсингтона – сына герцога Стэнхоупа – с семьей из-за неравного брака с шотландской девушкой, Люсинда, разглядывая Яна, за тридцать секунд догадалась, что он внук старого герцога. Практически осталось только одно, что она не смогла установить за минутную встречу с ним внизу: был или не был он законнорожденным, да и то только потому, что не присутствовала при его зачатии, и поэтому не могла знать, был ли он зачат до или после того, как его родители без разрешения поженились тридцать лет назад. Но если Стэнхоуп пытался сделать Яна Торнтона своим наследником, эти слухи доходили до нее время от времени, тогда не было вопроса о происхождении Торнтона.

Зная все это, Люсинда должна была обдумать только два вопроса. Первый, выиграет ли Элизабет от брака с будущим пэром королевства – не простым графом, но человеком, который когда-нибудь будет носить титул герцога, самый высокий из всех дворянских титулов. Так как Люсинда сделала смыслом своей жизни обеспечение воспитанниц наилучшими женихами, ей хватило менее двух минут, чтобы решить, что ответ на это – категорически положительный.

Второй вопрос представлял для нее несколько большее затруднение. При теперешнем положении вещей она была единственной, кто хотел этого брака. И время было ее врагом. Если она не ошибалась – а Люсинда никогда не ошибалась в таких делах, – Ян Торнтон скоро станет самым желанным холостяком во всей Европе Хотя она была заключена с бедной Элизабет в Хейвенхерсте, Люсинда поддерживала переписку с двумя другими дуэньями. В их письмах часто встречались случайные упоминания о нем по поводу разных светских событий. Спрос на него, который явно возрастал одновременно с известиями о его богатстве, возрастет в сотни раз, когда он будет носить титул, который должен был принадлежать его отцу, титул маркиза Кенсингтона. И учитывая беды, которые Ян навлек на Элизабет, он должен дать ей корону пэра и обручальное кольцо, не откладывая дела в долгий ящик. Так думала Люсинда.

Но она оказалась перед единственной нерешенной проблемой, которая представляла собой дилемму морального свойства. После всей жизни, посвященной тому, чтобы держать неженатых особ противоположного пола подальше друг от друга, сейчас Люсинда раздумывала, как бы свести их вместе. Она задумалась над последним замечанием Джейка об Элизабет: «Эта женщина так прекрасна, что она соблазнит любого мужчину, кто на час останется с ней наедине». Как знала Люсинда, Ян Торнтон однажды был «соблазнен» леди Камерон, и хотя сейчас Элизабет уже не была молоденькой девушкой, она стала еще красивее, чем тогда. С тех пор Элизабет поумнела, следовательно, она не будет так глупа, чтобы позволить ему зайти слишком далеко, когда они останутся одни всего лишь на несколько часов. В этом Люсинда была уверена. Фактически единственное, в чем Люсинда не была уверена, так это в том, был или нет Ян Торнтон сейчас так равнодушен к Элизабет, как он заявил… и как, Господи, ей устроить так, чтобы они остались на эти несколько часов одни. Она вверила эти две последние проблемы во всемогущие руки Создателя и, наконец, погрузилась в обычный для нее спокойный сон.

Глава 12

Джейк открыл один глаз и в недоумении заморгал от солнечного света, лившегося из окна высоко наверху. Сбитый с толку, он перевернулся на бугристой незнакомой постели и оказался лицом к лицу с огромным черным животным, которое прижало уши, оскалило зубы и попыталось укусить его сквозь щели в загородке стойла.

– Ах ты, проклятый людоед! – обругал он норовистую лошадь. – Дьявольское отродье! – добавил Джейк и примерился, как следует ударить по деревянной загородке, таким образом отомстив за попытку укусить его. – Ох, черт! – выругался он, когда ударил босой ногой по доске.

Подтянувшись в сидячее положение, запустил пальцы в густые рыжие волосы и поморщился, увидев солому, застрявшую между пальцев. Ноге было больно, а от бутылки вина, выпитой накануне вечером, болела голова.

Встав на ноги, натянул сапоги и отряхнул шерстяную рубашку, дрожа от промозглого холода. Пятнадцать лет назад, когда он пришел работником на маленькую ферму, то каждую ночь спал в этом амбаре. Теперь, когда Ян выгодно поместил деньги Джейка, нажитые во время совместного плавания, он научился ценить прелести пуховой перины и атласных одеял, и их отсутствие сильно удручало его.

– Из дворца в коровник, – проворчал Джейк, выходя из пустого стойла, в котором спал. Когда он проходил мимо стойла Аттилы, оттуда со смертоносным ударом на него обрушилось копыто, чуть-чуть не ударив по бедру. – Это будет стоить тебе первого завтрака, ты, несчастный кусок грязи. – Сплюнул и с большим удовольствием начал кормить двух других лошадей, в то время как черная смотрела на них. – Из-за тебя у меня плохое настроение, – сказал Джейк весело, когда лошадь, сердито переступая с ноги на ногу, с завистью смотрела, как он кормит двух других лошадей. – Может, если оно улучшится попозже, я дам тебе есть… – Он замолк в тревоге, заметив, что великолепный гнедой мерин Яна стоял, слегка согнув правое колено, не касаясь копытом земли. – Ну, ну, Мейхем, – ласково проговорил Джейк, поглаживая атласную шею лошади, – давай посмотрим копыто.

Хорошо объезженное животное, выигрывавшее каждые скачки, в которых участвовало, и давшее родословную последнему победителю на скачках в Хистоне, не оказало сопротивления, когда Джейк поднял копыто и наклонился над ним.

– Тебе попал камень, – сказал он лошади, которая следила за ним, насторожив уши, ясными умными коричневыми глазами. Джейк остановился, оглядываясь в поисках чего-нибудь острого, что и нашел на старой деревянной полке. – Он тут плотно засел, – тихо добавил Джейк, поднимая копыто, и присел на корточки, положив его на колено. Зацепил камень, опираясь спиной на загородку соседнего стойла, чтобы сохранить равновесие. – Вот он! – Камень выпал, но удовлетворенное ворчание Джейка перешло в вой от невыносимой боли, когда ряд огромных зубов из соседнего стойла вонзился в обширную тыльную часть Джейка. – Ты, злобный мешок с костями, – закричал он, вскакивая на ноги и почти перегибаясь пополам через перекладину, стараясь ударить Аттилу. Лошадь, как будто предвидев возмездие, боком отошла в глубь стойла и искоса посматривала на Джейка с выражением, которое тому показалось похожим на самодовольное удовлетворение. – Ты у меня получишь за это, – пообещал Джейк и собрался потрясти кулаком, когда вдруг понял, как глупо угрожать бессловесному животному.

Потирая пострадавший зад, повернулся к Мейхему и аккуратно прислонил свою филейную часть к внешней стене амбара. Он проверил копыто, чтобы убедиться, что оно чистое, но в тот момент, когда его пальцы коснулись места, где застрял камень, гнедой дернулся от боли.

– Натерло, да? – с сочувствием спросил Джейк. – Не удивительно от камня такой величины и формы. Но ты вчера ничем не показал, что тебе больно, – продолжал он. Повысив голос и придав ему тон преувеличенного восхищения, погладил гнедого по боку и, с презрением поглядывая на Аттилу, обратился к Мейхему. – Это потому, что ты – настоящий аристократ и прекрасное храброе животное, не то что этот жалкий трусливый мул, который не заслуживает стойла рядом с тобой.

Если Аттилу так или иначе интересовало его мнение, он, к разочарованию Джейка, постарался не показать этого, что привело Джейка в более мрачное настроение, когда, тяжело ступая, тот вошел в дом.

Ян сидел за столом, держа между ладонями чашку дымящегося кофе.

– Доброе утро, – сказал он Джейку, изучающе глядя на грозно нахмуренные брови старшего друга.

– Может, ты так думаешь, но я не вижу ничего доброго, конечно, я всю ночь замерзал там, лежа рядом с лошадью, которая хотела сожрать меня и уже кончила поститься, откусив кусок моей задницы сегодня утром. И, – закончил он сердито, наливая кофе из оловянного кофейника в глиняную кружку, и уничтожающе посмотрел на друга, которого это забавляло, – твоя лошадь хромает.