Линн Пикнетт - Туринская плащаница

• Название: Туринская плащаница
• Автор: Линн Пикнетт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14553-2

Туринская плащаница – погребальный покров Иисуса Христа, на котором, как считают миллионы верующих, чудесным образом запечатлелось изображение Спасителя, – самая знаменитая реликвия христианского мира, окружённая не только массой легенд и домыслов, но и множеством вполне реальных мрачных тайн, связанных с еретическими тайными обществами и зловещими заговорами в среде католического духовенства. После того как в 1988 г. радиоуглеродное исследование определило, что время изготовления плащаницы относится не к началу нашей эры, а к эпохе Средневековья или Возрождения, споры по поводу её подлинности не только не утихли, а разгорелись с новой силой. Если эта реликвия – подделка, то каким образом фальсификатор, орудовавший 500 лет назад, сумел создать изображение, которое не смогли повторить сотни исследователей, вооружённых самыми современными техникой и материалами? Наконец, кто был тот безумец, который во времена разгула инквизиции дерзнул подделать священную реликвию – плащаницу самого Христа?.. 

В поисках ответов Линн Пикнетт и Клайв Принс, авторы бестселлера «Леонардо да Винчи и Братство Сиона. Откровения тамплиеров», пришли к выводу, что непосредственное отношение к весьма странной и противоречивой истории Туринской плащаницы имел великий Леонардо да Винчи, гениальный художник, учёный, изобретатель и, вероятно, магистр загадочного тайного общества. Данная книга раскрывает многие тёмные тайны, скрывающиеся за возможной фальсификацией плащаницы мастером Леонардо, и проливает свет на деятельность так называемой «плащаничной мафии», скорее всего связанной с могущественным Приоратом (Братством) Сиона.

---

Николас предпринял свои изыскания исходя из чистой логики: да, Плащаница весьма похожа на фотографию, но чем она является на самом деле? Как и нас, попытаться выяснить тайну реликвии его побудили результаты радиоуглеродной датировки, и он предпринял специальное исследование, плодом которого явилась книга «Туринская Плащаница и хрустальные линзы» (1998), а также публикации нескольких научных статей по той же тематике.[78] Как и мы, Аллен решил проверить гипотезу о том, что Плащаница – это фотография, воспользовавшись для реконструкции её копии реактивами, доступными в тот период, на который указывают результаты радиоуглеродной датировки. Однако, в отличие от нас, Николас имел доступ практически к неограниченному источнику света, о котором мы со своими лампами в тесном гараже в Ридинге могли только мечтать. Он превратил просторный амбар в своём имении в Порт-Элизабет в одну громадную камеру-обскуру и подобрал линзы, не говоря уже об ослепительно ярком и жгучем солнце Южной Африки. Нам же в Ридинге (графство Беркшир) приходилось довольствоваться лишь мягким солнечным теплом. Согласитесь, это далеко не одно и то же.

Благодаря всем этим плюсам Николас получил изображения, оставляющие далеко позади плоды наших усилий. Он создал изображения тела в натуральную величину, тогда как наши снимки ограничивались лишь фиксацией лица. Здесь важнее всего пространство перед камерой. Он использовал другую технику, оказавшуюся куда более простой, чем наша, но дело в том, что мы ставили перед собой несколько иную задачу: доказать принципиальную возможность получения снимков с помощью камеры-обскуры. С самого начала предполагали, что к этой цели ведут несколько путей, и Николас доказал, что мы оказались правы.

Он начал с того, что наносил на кусок льняной ткани покрытие из нитрата или сульфата серебра (оба эти реактива были известны в Средние века) и подвешивал ткань на экране в своём амбаре. Снаружи, напротив отверстия в стене амбара, прямо в фокусе линзы в отверстии, подвешивалось изображение человеческой фигуры, на которое бросало свои лучи яркое южноафриканское солнце. В итоге получался снимок в виде красновато-коричневого негативного изображения, которое «закреплялось» путём помещения ткани в раствор аммония или мочу (которая тоже содержит аммоний). В результате изображение приобретало тот же цвет, что и Плащаница.

Однако важнейшее различие между нашим и его методами состояло в том, что Аллен использовал специальные кварцевые линзы, тогда как мы применяли обычные стеклянные, взятые из фотокамер и слайдоскопов. Кварц имеет целый ряд преимуществ по сравнению со стеклом: его гораздо легче полировать, и он почти полностью пропускает ультрафиолетовые лучи, тогда как стекло в значительной мере задерживает их. Химические реактивы, которые использовали и мы, и Николас, вступали в реакцию с ультрафиолетовым излучением, хотя фальсификатор Плащаницы просто не мог знать этого. Результат оказался весьма важным (Аллен счёл эту теорию весьма интересной). Дело в том, что применение кварцевой линзы позволяет значительно сократить время выдержки по сравнению с использованием стеклянной. Если бы мы воспользовались кварцевой линзой, мы смогли бы получать изображения значительно быстрее.

Как и мы, Николас считал, что в качестве объекта использовалось изваяние, сделанное с натуры, хотя в принципе допускал и возможность использования трупа, но – не более трёх дней, после чего процесс разложения сделал бы дальнейшую работу с ним невозможной (не говоря уж о том, что это было крайне отвратительно).

Хотя в своей книге мы упоминали о том, что мы – первые, кому удалось воспроизвести основные аспекты изображения на Плащанице, Николас, как оказалось, опередил нас. Однако, несмотря на утверждения оппонентов, мы ни в коей мере не основывали свою работу на опытах Николаса, хотя бы потому, что мы никогда прежде не слышали о нём вплоть до публикации нашей книги. Это одно из тех совпадений в науке (что, кстати, встречаются очень и очень нечасто), которые показывают, что мы работали в русле одних и тех же идей, хотя находились на расстоянии многих тысяч миль друг от друга.

Исследования Николаса привнесли в нашу работу ещё одно, крайне важное измерение. Это была не только независимая проверка фотографической гипотезы происхождения Плащаницы. Аллен, на правах учёного, создал теоретическое и техническое обоснование процесса, что было крайне важно для нас. Вопреки мнению некоторых оппонентов, мы нисколько не скрывали того, что являемся дилетантами-любителями. Наоборот, это было одним из наиболее сильных аргументов в нашу пользу. Если нам удалось получить изображение при помощи основополагающего фотографического метода, которым объясняются так называемые «чудесные» свойства изображения на Туринской Плащанице, то же самое способен сделать и любой другой исследователь. Кроме того, нам было более нечего беспокоиться о том, что мы получили лишь уменьшенную копию, а не полномасштабное изображение, ибо Николас как раз и создал изображение в натуральную величину.

Однако, хотя мы были полностью согласны в том, что фотографический метод – одно из наиболее вероятных объяснений создания изображения на Плащанице, мы расходились с Алленом в другом важном аспекте. Николас упорно не соглашался с тем, что автором Плащаницы был Леонардо, приписывая её создание некоему анонимному арабскому фальсификатору XIII в. (Дело в том, что развитие научной мысли в арабском мире в ту эпоху намного опережало познания европейских учёных.) Ссылаясь на данные радиоуглеродной датировки, Аллен утверждал, что Лирейская и Туринская Плащаницы – это одна и та же реликвия, которая появилась слишком рано, и Леонардо просто не мог создать её.

Некоторые критики задают вопрос: если Леонардо действительно изобрёл этот метод, почему мы располагаем всего одним образчиком его практического применения? Как мы уже говорили в главе 8, в старину опыты с оптикой и линзами считались откровенно дьявольским занятием, и публично объявить о своих опытах в этой области мог лишь тот, кто горел желанием взойти на костёр. Однако в арабском мире подобный запрет вряд ли существовал, ибо исламские законы всячески поощряли любые научные занятия, и если уж критиковать чью-то точку зрения, то скорее заявления Николаса. Однако более важной, на наш взгляд, была проблема головы изображения.

Как мы уже говорили, она непропорционально мала (причём лоб странно искажён и скошен) и полностью отделена от тела. Николас объясняет это искажение особым эффектом «рыбьего глаза», возникшим при фотографировании всего тела, однако, как мы убедительно продемонстрировали ниже, голова в буквальном смысле слова отделена от туловища и аргумент Аллена в любом случае не объясняет наличия центральной фокальной точки линзы в самом центре лица – на переносице. Кроме того, изображение лица является более чётким и тёмным, чем тело, а это явно свидетельствует в пользу версии о том, что оно было создано отдельно, в разное время и с гораздо большей тщательностью. Кем бы ни был фальсификатор, он явно стремился привлечь внимание к чему-то особенно важному на лице.

Впрочем, с точки зрения исследования самой Плащаницы вопрос о том, кто создал Плащаницу, менее важен, чем вопрос, как именно он это сделал. Между тем гипотеза о фотографическом происхождении реликвии, всё равно – выдвинутая нами или Николасом Алленом, объясняет практически всё. Это – единственная убедительно доказуемая методика. По мнению наиболее объективных учёных, это не подлежит сомнению. Однако к категории объективных можно отнести и тех, кто не апеллирует к воображению.

Итак, как мир сторонников подлинности Плащаницы отреагировал на нашу работу и исследования Николаса Аллена? Естественно, от них трудно было бы ожидать, что они встретят наши выводы возгласами восторга, но мы были вправе надеяться, что они поддержат публичные дебаты на эту тему или хотя бы попытаются создать иллюзию объективного анализа. На деле получилось так, что ещё до выхода в свет нашей книги мы невольно стали персонами нон грата для всех синдонистов вообще и для лидеров BSTS в особенности. Нам было любопытно узнать, что, как сказано в книге Яна Вильсона «Кровь и Плащаница» (1998), «…несмотря на то, что BSTS представляет собой совершенно безобидное, априорно неагрессивное общество, не предпринимающее никаких попыток саморекламы, даже оно сталкивается с серьёзными проблемами». Так, в 1990-е гг. оно немало пострадало от попыток проникновения, дискредитации и разрушения изнутри, предпринимавшихся авторами «гипотезы об авторстве Леонардо да Винчи» Пикнетт и Принсом. По правде говоря, мы не только относились с презрением к этому «обществу», но и вообще не принимали его всерьёз. С какой стати нам тратить столько сил, чтобы проникнуть в его ряды? Однако необходимо привести ряд фактов о деятельности этой «безобидной» структуры, что может пролить свет на принципы и правила игры, принятые в мире синдонистов.