Петр Врангель - Воспоминания. В 2 частях. 1916-1920

• Название: Воспоминания. В 2 частях. 1916-1920
• Автор: Петр Врангель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2548-8

Вниманию читателей предлагаются воспоминания генерала Петра Николаевича Врангеля, охватывающие период с 1916 г., кануна революции, до 1920 г., когда на последнем этапе Гражданской войны в России П.Н. Врангель стал главнокомандующим белой Русской Армией. Уникальные воспоминания вышли в свет в серии «Летопись Белой борьбы» вскоре после кончины П.Н. Врангеля под редакцией А.А. фон Лампе. Они подтверждают справедливость девиза этого древнего баронского рода, всегда ставившего честь превыше всего: «Погибаю, но не сдаюсь».

Книга воспроизводит текст, опубликованный издательством «Посев» в 1969 г. в Германии с экземпляра дочери мемуариста баронессы Елены Петровны Мейендорф.

Книга является 3-й по счету в издательском проекте «Мемуары и дневники», реализуемом издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием.

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Я нашел полки значительно пополненными и в прекрасном виде; однако из разговоров со старшими начальниками вынес убеждение, что, увеличившись численно, части изменились в худшую сторону. Присланные за последнее время Кубанью пополнения в значительной мере состояли из тех казаков, которые в тяжелые июльские дни, пользуясь безвластием в крае, укрылись в тылу. Ныне эти шкурники вернулись, значительно развращенные усилиями самостийников.

Переговорив с генералом Топорковым и ближайшими его помощниками, я наметил для переброски в Екатеринодар бригаду полковника Буряка, не успевшую еще получить пополнений, малочисленную, но крепкую духом.

Отправляя эти полки в Екатеринодар, я, учитывая настроение генерала Покровского, счел нужным указать ему на необходимость с его стороны всеми мерами избегать вооруженных выступлений. Я надеялся, что мне удастся одним призраком военного переворота образумить зарвавшихся самостийников.

21 октября я писал генералу Покровскому:

«Глубокоуважаемый Виктор Леонидович, Вернувшись в армию, я переговорил с большей частью начальствующих лиц, объехал части и обстоятельно разобрался в обстановке. Армия ныне пополнилась – большая часть высланных Кубанью пополнений уже влилась в части; полки, дошедшие в середине сентября до 80–30 шашек, ныне увеличились до 200–250, однако, усилившись в 3–8 раз, части неизбежно изменили свой облик и изменились в худшую сторону. В то время как армия с конна июня, обливаясь кровью, сдерживала натиск в 10 раз сильнейшего врага, шаг за шагом отходя к Царицыну, все, что было наименее устойчиво, все, что щадило свой живот и в бою видело лишь средство наживы, – все это уходило в тыл. На фронте осталась лучшая часть казаков, в станинах засели, променяв меч на плуг, шкурники и грабители. Ныне эти шкурники и грабители в виде пополнений вновь вернулись в части и вернулись развращенные теми, в чьих задачах разложить и ослабить армию. Усилия «самостийников» за последнее время направлялись на наиболее стойкие отделы – линейцев, и пополнения из этих отделов наиболее развращены. При этих условиях рассчитывать на полки в случае внутренних осложнений ныне несравненно труднее, чем 11/2—2 месяца тому назад. По данным контрразведки штаба армии, те части, которые намечены Вами для переброски в Екатеринодар на время созыва рады, развращены не менее других; в частности, во 2-м Уманском полку отношения между офицерами и казаками таковы, что мне пришлось отказаться от переброски этого полка. Конечно, армия по-прежнему чужда всякой «самостийности», как чужды ей и широкие слои казачества, но при настоящем составе полков рассчитывать на стойкость частей в случае разрешения внутренних вопросов оружием трудно. Предлагая известные требования, можно опереться на армию, но использовать это оружие лишь как «Дамоклов меч», отнюдь не нанося им удары. По сведениям моим, призрак военного переворота уже пугает кубанских «Мирабо» и его можно и должно использовать, однако, повторяю, отнюдь не воплощая в жизнь. При настоящем положении я обуславливаю мое выступление в раде от имени армии, лишь совершенно исключая какие бы то ни было вооруженные выступления, аресты и т. д. Примите меры к недопущению этого, во что бы то ни стало. Направление, принятое «Большим войсковым кругом на Дону», еще более укрепляет меня в принятом решении. Работа левого крыла круга и «самостийников» на Кубани происходит в тесной связи, и ежели бы военный переворот на Кубани и увенчался успехом, то успех этот, кратковременный и непрочный, несомненно вызвал бы бурю на Дону, бурю, которая не только свела бы на нет этот успех, но и потрясла бы мощь воздвигаемого с таким трудом здания Новой Великой России.

Жму Вашу руку Ваш П. Врангель»[40].

Между тем ошибочная стратегия генерала Деникина начинала уже приносить свои плоды. Противник, сосредоточив крупные силы на стыке Донской и Добровольческой армий, повел решительное наступление на фронте Воронеж – Лиски и одновременно в направлении на Севск, стремясь охватить фланги Добровольческой армии и срезать острый угол вытянувшегося безобразным клином к северу нашего фронта. 18 октября я получил телеграмму генерала Романовского:

«Обстановка на левом фланге Донской и на фронте Добровольческой армии складывается очень неблагоприятно. Противник, отчаявшись прорваться на фронте вашей армии и правом фланге Донской, в настоящее время повел операцию на фронт Воронеж – Лиски с одной стороны и Кромы – Севск с другой, по овладении указанными участками фронтов он развивает операцию в обход флангов Доброармии, сосредоточив к флангам ее и продолжая сосредотачивать крупные силы, главным образом конницу. Все это требует принятия спешных мер, почему прошу спешно сообщить для доклада Главкому, что вы могли бы выделить из имеющихся у вас казачьих дивизий при условии пассивной задачи, на каковой остановились при совещании, или же вы могли бы немедленно начать активную операцию, дабы общим движением сократить фронт Донской армии и дать ей возможность вести операцию на северо-запад. 17 октября 1919 года Нр 014170 Романовский».

Я счел намеченное решение половинчатым и со своей стороны полагал возможным изменить неблагоприятно сложившуюся для нас обстановку лишь крупным решением. В тот же день я телеграфировал генералу Романовскому:

«014170 Развитие операции моей армией на север не может быть выполнено при отсутствии железных дорог и необеспеченности водной коммуникации. При малочисленности конных дивизий переброска одной-двух на то или иное направление не изменит общей обстановки, и неразбитый, хотя бы и приостановленный, противник, оттеснив донцов за Дон, будет иметь возможность обрушиться на ослабленную выделением частей Кавармию. Неблагоприятно слагающуюся обстановку полагаю возможным изменить лишь крупным решением – выделив из состава Кавармии в ваше распоряжение три с половиной кубанских дивизий, не считая бригады, посылаемой в Екатеринодар, оставив в Царицынском районе части 1-го корпуса и инородческую конницу, сведя их в отдельный корпус с подчинением его непосредственно Главкому. Буде таковое решение было бы принято, полагал бы желательным оставление комкором генерала Покровского. Царицын 18 октября Нр 03533. Врангель».

На следующий день я получил ответ:

«Главком приказал срочно перебросить его резерв в район Купянска – один конный кубанский корпус, желательно второй. Дальнейшее будет видно по обстановке. Таганрог 19 октября 1919 года Нр 014252. Романовский».

Входившая в состав 2-го корпуса 3-я кубанская дивизия, действующая на Черноярском направлении и скованная на фронте все время наседавшим противником, отправлена быть не могла, и взамен ее я наметил включить в состав 2-го корпуса 4-ю кубанскую дивизию, о чем и телеграфировал генералу Романовскому:

«014252. 3-я кубанская дивизия, скованная боями на Черноярском направлении, будет заменена в составе второго корпуса 4-й кубанской. Во исполнение приказания Главкома направляется в Купянский район второй корпус в составе второй и четвертой кубанских и Кабардинской дивизий. Царицын 21 октября 1919 года Нр 93594 Врангель».

Таким образом, в состав корпуса должны были войти 2-я и 4-я кубанские и Кабардинская дивизии. Однако от переброски последней, в силу неизвестных мне причин, Главнокомандующий отказался. Генерал Романовский по аппарату через дежурного офицера прислал записку:

«Наштаглав приказал сообщить, что Кабардинская дивизия перевозке не подлежит, поэтому если началась ее погрузка или перевозка, то их следует прекратить и принять меры к быстрой переброске 2-й и 4-й кубанских дивизий, которые предназначены к перевозке в Купянск. Об исполнении прошу сообщить для доклада наштаглаву».

Из состава Кавказской армии были переброшены лишь две дивизии.

В связи с ослаблением и без того малочисленной армии и полного истощения фуражных и продовольственных средств в районе станции Котлубань – станицы Качалинской, я решил занять более сосредоточенное расположение, отведя конницу свою к югу от станции Карповка – хутора Разсошинского. Вместе с тем для прикрытия Царицына с востока я решил занять небольшой плацдарм на левом берегу Волги, перебросив туда небольшой отряд в составе вновь сформированного стрелкового полка 3-й кубанской казачьей дивизии, батареи и дивизиона конницы.

24 октября, ко дню открытия заседания Краевой Рады, я от имени армии телеграфировал ее председателю:

«От имени Кавказской армии шлю привет Краевой Раде. Обеспечивая жизнью своею мир и благоденствие родного края, Кавказские Орлы верят, что рада – носительница высшей власти в крае – найдет верные пути к созидательной работе на пользу Родины и обеспечит нужды тех, кто в поволжских степях проливает кровь свою за счастье России. 24 октября 1919 года Нр 49229 Врангель».