Дмитрий Вересов - Полет ворона

• Название: Полет ворона
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: Издательский дом «Нева»
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-7654-0621-1

«Полет ворона», вторая книга трилогии, — это, главным образом, история трех замужеств. Поскольку платить нужно даже за правильный выбор, а выбор каждой из героинь по-своему ошибочен, то и расплата оказалась серьезной. Пережитое очень изменило наших Татьян. В то, что они обе откровенно и не щадя себя поведали мне о не самых лучших временах своей жизни и не возражали против публикации этих глав, явно свидетельствует в их пользу. Во всяком случае, автор в этом убежден.

---

— Ну, что замолчал?

— Тут и открылась дискотека, слушай! За спиной крик: «Встать! Руки в гору, лицом к стене!» Я встаю, начинаю оборачиваться, тут мне по затылку тяжелым — хрясть! Отрубиться я не отрубился, но ослабел сильно. В глазах все поплыло. Дал себя к стенке прислонить, обшмонать… Проморгался — сижу на диване, рука браслетом к батарее пристегнута, а в том кресле, где только что был я, развалился мент и пушкой поигрывает. Здравствуйте, говорит, гражданин Зейналов. Это ваше? И показывает конверт. Я прикинулся чайником, конечно, говорю, знать не знаю, что за вещь. А он: свидетель, подтвердите, что данный конверт изъят из внутреннего кармана гражданина Зейналова при обыске. И Норин брат, собака, кивает, да, дескать, подтверждаю. Мент на сумку: ваша? И все по новой…

А брат Норин знай поддакивает и объясняет, что, мол, бывший знакомый его сестры, Зейналов, позвонил ему и предложил приобрести джинсы и валюту. Он, как честный советский человек — честный, ха! — обратился к представителю правопорядка, полковнику Кидяеву… Я тут пригляделся — а мент-то действительно полковник, блин!.. Он лыбится и говорит: я сейчас при свидетеле вскрываю конверт, изъятый у гражданина Зейналова. Я кричу, эй, погоди, не мой это! А он раскрывает, падла, конверт, и оттуда сыплются бумажки зеленые, доллары! Ну, и в джинсах, конечно, в кармане пакетик полиэтиленовый с порошком. Это, говорит, что такое, Зейналов?

Я молчу, а Норин братец тут же тявкает: он мне, товарищ полковник, уже здесь, в доме, кокаин купить предлагал. Тут я совсем рассердился, погоди, кричу, я тебя, свидетель сучий, закопаю. А мент посмеивается и ручкой щкрябает: угроза свидетелю в присутствии представителя власти… Ну, говорит, Зейналов, лет десять ты себе уже намотал. Протокол подписывать будем? Утрись ты, говорю, своим протоколом, жопа. А он спокойненько так: добавим оскорбление работника при исполнении. Свидетель, подпишите. Тот, конечно, тут же бумагу подписывает. А мент вздыхает, говорит, ну все, вызываю наряд для доставки задержанного… И на меня смотрит. Я говорю: стоп, это провокация и задержание незаконное, где понятые, где санкция прокурора, почему один меня брать пришел. Мент смеется: это, говорит, не арест, а задержание пока. Для ареста, говорит, нужны формальности, а задержать я самолично любого гражданина могу до трех суток. Этого тебе, говорит, за глаза хватит. Мои ребята с тобой воспитательную работу проведут, так ты через трое суток не только в этой наркоте и в зелененьких сознаешься, но и что в восемнадцатом году в Ильича стрелял. Тут я совсем башку потерял и понес его — по матушке, по бабушке…

Он подошел и р-раз мне по уху. Я кричу, при свидетеле меня ударил! А этот свидетель долбаный тут же — ничего не знаю, он ко мне уже с распухшим ухом пришел. А мент опять за телефон и на меня опять смотрит. Что, говорю, пялишься, гад, или рука не поднимается невиноватого хомутать? Насчет невиноватого — это ты, говорит, кому другому заливай, а смотрю я на тебя, говорит, потому, что не решил пока — сразу тебя сдать куда следует или сначала попробовать договориться по-хорошему. Я ведь, говорит, потому и один за тобой пришел, что не ты, черножопый… так и сказал, сука, «черножопый», представляешь, да?!

— Врет, — серьезно сказала Таня. — Врет как Троцкий. Никакой ты не черножопый, я видела.

— Вот-вот! — Якуб тряхнул головой. — Не ты, говорит, мне нужен, а вся цепочка ваша преступная, которая отравой весь город наводнила… И давай прямо как по списку выдавать: имена, фамилии, клички. И про мои дела… Видишь, говорит, мы и без тебя достаточно знаем. А ты нам всю систему расколоть поможешь, Гамлета нам сдашь…

— Принца датского? — Таня рассмеялась.

— Какого принца, слушай?! — вскипел Якуб. — Экспедитора от поставщика. Страшный человек, а ты смеешься.

— Извини. Просто имя смешное.

— Ничего смешного. Имя как имя. Гамлет Колхоз-оглы, по-вашему Гамлет Колхозович.

Таня расхохоталась вовсю. Якуб стукнул кулаком по столу. Таня замолчала, смахнула набежавшие слезы рукавом и сказала:

— Все, больше не буду… Рассказывай дальше.

— Я тогда им говорю: а мне все равно, не вы, так подельники меня кончат. Это, говорит, они тебя кончат, если с нами работать не будешь, или к братве своей побежишь на нас, ментов неправильных, управу искать. Мы тогда им через своих людей маячок кинем, что ты Вагифа с Семен Марковичем заложил. Так что нет тебе, Зейналов, другого выхода. Я говорю: раз уж у нас разговор такой завязался, хотелось бы на документы ваши взглянуть, а то форму напялить каждый может. Он улыбается, пожалуйста, раскрывает красную книжечку, подносит ко мне: городское УВД, Кидяев Петр Петрович, полковник. Ну как, говорит, убедился? Чувствую, со всех сторон обложили, говорю: вам, как понимаю, и без меня все про нас известно, на что вам еще один стукач, может, как-нибудь по-другому договоримся. А он: отчего ж не договориться, договориться всегда можно, вижу, вы, Зейналов, все поняли и осознали, и раз уж сами такой разговор начали, вот вам мое слово: пятнадцать тысяч в течение недели, и каждый месяц еще по пять. А мы, со своей стороны, гарантируем, что никаких препятствий в вашей деятельности чинить не будем. Или это, или пиши расписку о добровольном сотрудничестве, или мы сейчас пустим в дело этот протокол, и хорошо тебе не будет, это я тебе тоже гарантирую. Ну как, на что соглашаешься? А на что было соглашаться, да? Ладно, говорю, уж лучше деньгами. А сам думаю: ну, гады, погодите, я вас еще сделаю. А полковник этот смотрит на меня, скалится и говорит, ласково так: только фокусничать не вздумай, Зейналов. У нас все схвачено и везде свои. И давай объяснять, чего мне делать не надо. Все охватил, что мне в голову прийти могло. По полочкам разложил, с примерами…

— Да, — сказала Таня. — Приятного мало. Как решил — платить, не платить?

— Думаю, придется платить. Жить-то хочется.

— Слушай, а они тебе чернуху не прогнали? Мозг Тани нащупывал нужную нить. Она начала тасовать возможные комбинации.

— Я долго думал. Не похоже. Удостоверение настоящее, форма тоже, знают много — про меня, про всех…

Нет, все солидно.

— Разберемся… Значит так — когда ты должен отдать первые деньги?

— Завтра или послезавтра. Ведено с утра позвонить, сказать, во сколько буду, и подъезжать.

— Куда? К метро, в парк, на перекресток?

— Нет. Только на квартиру. На их территорию. Не хотят светиться.

— Деньги у тебя есть?

— Есть. — Якуб вздохнул. — Отдавать жалко.

— Жалко, — согласилась Таня. — Ну ничего, может быть, еще вернем. С процентом.

— Это как? — заинтересованно спросил Якуб.

— Пока рано говорить. Есть кое-какие соображения, но надо все проверить. — Она поднялась и сладко потянулась.

— Ноги затекли, пока тебя слушала, да и есть хочется Скажи Анджеле, чтобы чего-нибудь быстренько спроворила. И кофе. Перекушу по-быстрому и домой.

— Как домой? А-а я? А мы? — с некоторой растерянностью спросил Якуб.

— А вы тоже поешьте. Голодные, наверное.

— Да я не про то. Что делать будем?

— Ты насчет этой истории с данью?.. Ладно, я согласна помочь тебе. Пока не знаю, получится из этого что-нибудь или нет. А ты готов довериться мне?

Якуб пощелкал пальцами, несколько раз вздохнул.

— Готов.

— Тогда обещай делать все, что я скажу, и не задавать вопросов. Обещаешь?

— А что остается, слушай? — он темпераментно взмахнул руками.

— Тогда завтра с утра жди моего звонка. Я назову время. Потом позвонишь туда, скажешь, что деньги готовы, но что ты тоже не хочешь лишний раз светиться в ментовской хате, а потому вместо тебя придет курьер, шестерка тупая.

— Асланчик, да?.. Слушай, откуда про Асланчика знаешь?

— Это твой предпоследний вопрос, договорились? Никаких Асланчиков не будет. Пойду я.

— Ты? Зачем?

— А это последний вопрос, на все последующие отвечать отказываюсь. Я пойду, потому что мне надо на месте проверить кое-какие догадки.

Анджела постучала в дверь, просунула голову и сказала:

— Идите жрать, пожалуйста.

Весь путь до дома Таня напряженно обдумывала ситуацию с Якубом. Ну хоть убейте, не видела она здесь организованного чиновничьего вымогательства (в отличие от подавляющего большинства сограждан Таня прекрасно знала слова «рэкет» и «коррупция» и имела довольно четкое представление о том, что творится в отечественных коридорах власти, но как-то не подумала связать американские слова с советским явлением). Интуиция подсказывала ей, что Якуб нарвался на частную инициативу, на фармазон. Но для выработки правильной линии действий совершенно необходимо было понять, какого уровня. Одно дело, если здесь орудует просто группа мошенников, пусть даже прекрасно информированных — информация могла, в частности, исходить от той же заграничной Норы, посвященной в дела Якуба. И совсем другое, если настоящий — и осведомленный — полковник милиции решил немного поработать на свой карман… Тогда пойдет совсем другая игра.