Дмитрий Вересов - Полет ворона

• Название: Полет ворона
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: Издательский дом «Нева»
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-7654-0621-1

«Полет ворона», вторая книга трилогии, — это, главным образом, история трех замужеств. Поскольку платить нужно даже за правильный выбор, а выбор каждой из героинь по-своему ошибочен, то и расплата оказалась серьезной. Пережитое очень изменило наших Татьян. В то, что они обе откровенно и не щадя себя поведали мне о не самых лучших временах своей жизни и не возражали против публикации этих глав, явно свидетельствует в их пользу. Во всяком случае, автор в этом убежден.

---

Она лежала по-прежнему.

Павел отшатнулся от кровати, выпрямился, одернул пиджак и направился к двери.

— Прощай, — не оборачиваясь, сказал он.

В коридоре у самой двери стоял Семен Витальевич с дымящейся папиросой.

— Все? — спросил он.

— Все, — ответил Павел. — Дайте закурить, пожалуйста.

Он дрожащей рукой взял протянутую «беломорину», прикурил от папиросы врача, жадно затянулся.

— Пожалуйста, дайте мне знать, как только она придет в себя. Я оставлю вам домашний телефон, рабочий…

— Всенепременно, — заверил врач. — Вам второму, клянусь.

— Почему второму?

— Сначала следователю. Он так сказал. Гражданский долг, ничего не попишешь.

Оба помолчали.

— С Лариным Иваном Павловичем пообщаться не хотите? — спросил врач. — А то он тут же, двумя этажами ниже.

— Спасибо, не хочу, — ответил Павел.

Семен Витальевич позвонил на следующий день, и на следующий, и на следующий.

Все та же картина. Никаких изменений. Посещения пока не разрешаются.

Следователь Чернов не звонил. У Павла же связываться с ним не было никакой охоты.

На пятый день, примерно в полдень, Семен Витальевич позвонил Павлу прямо на работу. Голос врача звучал растерянно и даже несколько виновато.

— Утром ваша жена пришла в сознание, — сказал он и замолчал.

У Павла дрогнуло в груди.

— И что? — спросил он.

— И ничего. Я не успел ни поговорить с ней, ни даже толком взглянуть. Как только медсестра из ее палаты пришла сообщить мне, в кабинет явилась важная делегация. Представитель Минздрава, республиканской прокуратуры, еще какие-то деятели. Показали удостоверения и предписание о незамедлительном переводе Черновой Татьяны Всеволодовны в подмосковную клинику четвертого управления Вы знаете, что такое четвертое управление?

— Знаю.

— Я, естественно, тут же позвонил следователю, но там никто не брал трубку… Короче, мне ничего не оставалось, как подчиниться предписанию. Я отдал им историю болезни и распорядился подготовить больную к перевозке. У них был свой транспорт. А ваша жена… она как будто ждала их. Сама приняла душ, оделась тоже самостоятельно — они привезли ей новую одежку, белье… Села с ними и уехала.

— Куда? Они оставили точный адрес?

— В том-то и дело, что не оставили. В предписании сказано только: «В одну из подмосковных клиник Четвертого управления Минздрава». Непонятная история.

— Да уж, — согласился Павел. — Спасибо, что позвонили. Я постараюсь разобраться.

Он повесил трубку, поднялся и подошел к вешалке. Из кармана пальто он достал бумажник, а оттуда — сложенную вдвое бумажку с телефоном следователя. Если кто-то что-то понимал в этой ситуации, это только Валерий Михайлович Чернов.

Павел набирал его номер трижды, с интервалами минут в сорок. Трубку сняли лишь на четвертый раз.

— Городская прокуратура. Старший следователь Никитенко, — сказал незнакомый голос.

— Позовите, пожалуйста, следователя Чернова, Валерия Михайловича.

В трубке надолго замолчали. Потом голос подозрительно спросил:

— А вы, собственно, кто и по какому делу?

— Моя фамилия тоже Чернов. Я по делу жены, Черновой Татьяны Всеволодовны. Его ведет Валерий Михайлович.

— Валерий Михайлович ничего уже не ведет. Все его дела переданы мне. И никакого дела Черновой среди них нет.

— Но как же так? Может, называется по-другому? Ну, в общем, у нее в доме от передозировки наркотиков погибли двое, Зейналов и Крестовоздвиженская, а она…

— А-а, знаю такое дело. Оно закрыто.

— Как закрыто?

— Так и закрыто. За отсутствием состава. Их же никто насильно не колол, не убивал.

— Да, но…

— Вы хотите обжаловать наше решение?

— Нет, но хочу понять… Скажите, а куда делся Чернов?

На том конце опять замолчали. Павел подождал и добавил:

— Может быть, это тайна?

— Да какая там тайна! — с ожесточением ответил преемник Чернова. — Дурацкий случай, нелепый… Чистил Валерий Михайлович табельное оружие и случайно курок спустил. Завтра хороним…

— Простите, — сказал Павел и тихо повесил трубку. Больше звонить было некуда.

Глава шестая ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ

27 июня 1995

«Ладно», — подумал Люсьен и решительно направился к длинному столу, на котором во вполне приличном ассортименте были выставлены разные напитки и закуски. — Значит, все-таки сафари на динозавра. Охмуреж по высокому классу.

Он, не присаживаясь, выпил полстакана коньяку, потом сел и принялся закусывать, исподволь оглядывая зал.

Насколько в его теорию вписывалась вся обстановка этого просторного и шикарного номера, настолько же противоречило ей поведение участников мероприятия. Устроители надувательских презентаций не встречают гостей каменными рожами, не опаздывают к началу и явно не ограничиваются всего двумя приглашенными. И, кстати сказать, этот самый второй приглашенный, зевающий у окна над каким-то журналом, уж и вовсе ни в какие ворота! Мятая футболка, джинсы типа «ну, погоди», клочковатая седенькая борода… В прежнее время такие типажи частенько встречались по пивным, разглагольствуя с любым желающим о Мировой Душе и тому подобном. Сейчас то ли экземпляры такие повывелись, вымерев от некачественной водки, то ли пивные, став в большинстве своем заведениями почти элитарными, оказались им не по тощему до и советско-инженерскому карману… В общем, Люсьен таких давненько не видал, и тем более неожиданно было видеть подобного представителя человечества здесь, на фоне панорамы залива, в интерьерах, так сказать… Что-то тут все-таки не то. Ох, не то. Ну да ладно: есть-выпить имеется, а там посмотрим. И Люсьен еще разик приложился к коньяку.

Из прихожей послышались шаги и громкий мужской голос:

— И все же, госпожа Амато, мы с вами явно встречались раньше.

— Не помню, — тем же непроницаемым голосом произнесла японка. — Пройдите, пожалуйста. Миссис Розен будет с минуты на минуту.

(1980–1982)

I

Мело-мело по всей земле. Но свеча не горела. Горели мощные дуговые лампы, даруя иллюзию солнца светолюбивой южной растительности зимнего сада, способствуя фотосинтезу и здоровому росту. Но под раскидистыми листами кокосовой пальмы стоял приятный полумрак, а совсем рядом — лишь руку протяни! — журчали, изливаясь из мраморной стены в мелкий бассейн, прозрачные струи каскада. Шеров доверительно положил руку на Танино колено и заглянул в золотистые глаза.

— Хорошо выглядишь, — заметил он.

— Это только оболочка. Внутри все выгорело. Пусто. Я умерла. Зря ты меня вытащил. Такая я тебе ни к чему.

— Это уж позволь решать мне. Чего ты хочешь?

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Обратно хочу.

— В Ленинград? В больницу? Под следствие? — спросил он саркастически.

— В смерть, — серьезно ответила она. — Там хорошо… Знаешь, я очнулась тогда с чувством изведанного счастья, полноты сил и уверенности, что все хорошо. Но это чувство было как остаточек чего-то неизмеримо большего и длилось всего миг. А потом стало скучно… Шеров, прости за лирику, я тебе благодарна, конечно, только отпусти меня, пожалуйста.

Он хмыкнул.

— Вот еще! Настроения твои мне понятны. Результат перенесенного шока. Это пройдет.

— Вряд ли…

— Дай срок. Как говорил один француз в кино, я научу тебя любить жизнь, Таня улыбнулась.

— Что ж, спасибо за заботу. Ты ведь помнишь, я не люблю быть в долгу. Я отработаю.

— Само собой, — помолчав, сказал Шеров. — Только ты сейчас отдыхай, поправляйся. Ты еще не готова, да и я не готов говорить с тобой о делах.

— Я готова, а ты — как хочешь. Можно и не о делах. Только забери меня отсюда.

Вечером следующего дня они сидели в роскошной гостиной городской квартиры Шерова, любовались видом на раскинувшийся под Воробьевыми горами большой парк и не спеша потягивали крепчайший кофе, приготовленный молчаливым чернокудрым Архимедом, заедая свежей пахлавой с орехами и прихлебывая какую-то алкогольную диковину, похожую одновременно на коньяк и на ликер с легкой мандариновой отдушкой. Тане было спокойно, легко, и никуда не хотелось спешить. Шеров с улыбкой поглядывал на нее.

— Все-таки не прощу дяде — Коке — он знал, что ты жив, и ничего не сказал мне. Правда, я тоже догадывалась, но… — проговорила Таня, поставив бокал.

— Прости его, пожалуйста. Он делал так по моей просьбе.

— Но зачем?

— Во-первых, мне нужно было на некоторое время лечь на дно, и пожар случился очень кстати. Во-вторых, за тобой могли следить люди Афто и через тебя выйти на меня прежде, чем я успел бы выйти на них. А в-третьих, хотелось посмотреть, как у тебя получится без меня.

— В целом неважно, как видишь.