Юлия Авдеева - Дорогами надежды

• Название: Дорогами надежды
• Автор: Юлия Авдеева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Кто-то скажет: Хорошо быть магом. Супер способности, безграничные возможности, сила… Да, конечно, хорошо, но только… В этом мире магия под запретом, в этом мире магов сжигают, в этом мире по дорогам скачут странники… А обладание магическими способностями — смертный приговор. В этом мире амбиции дороже любви… Что суждено тебе, девочке с волосами из лунного света? Кто ты? И зачем пришла в этот мир?

---

— Единственное, что я могу вам предложить, раз уж ты тоже решила ехать, — это довезти до Криворотки и будете там обустраиваться, — произнес Атан, вырвавшись из собственных мыслей, еще не подозревая, что сам себе подписал смертный приговор.

— до куда? До Криворотки? — возмутилась Милада, — я хочу в столицу.

— Да зачем тебе в Святоград? Что ты там забыла? — удивился Атан, — да, вас туда и на пушечный выстрел нельзя подпускать! Милада, ты что не понимаешь, что здесь, на окраине, на вас не особо обращают внимание, но в столице — вы будете, как на ладони. Ты — не умеешь подчиняться правилам, Леся не знает, что вообще с собой делать, ты на виселицу захотела?

— Почему сразу на виселицу? Ты думаешь, я совсем дура? Я хочу в столицу для того, чтоб поступить в лекарскую школу. Сам посуди, потом по распределению поедем в какой-нибудь городок или хуторок. С моей базой знаний по травам и с Лесиными способностями, нам не составит труда обучиться. Зато будем при работе и у людей в почете, все лучше, чем спины на огородах гнуть.

Атан хотел было что-то возразить, но Милада не дала ему вставить ни слова.

— Пойми, — продолжала она, — я могу не пользоваться своими способностями, и прекрасно разыграю из себя обычного человека, — она уселась к нему на колени и очертила кончиками пальцев срединную линию — лоб, нос, губы, подбородок.

— Ты, допустим, сможешь, — беря себя в руки и убирая пальцы Милады от своего лица, пробормотал Атан, — а она не только не может себя контролировать, она вообще не знает, когда ее накроет. Просто представь, насколько это может быть опасно для всех нас. А для меня? Если кто узнает, что я не сдал ее еще два года назад, когда только узнал про то, что у нее дар, меня повесят рядом с ней. Или сожгут или четвертуют. Или…

— Атан, во-первых, почему кто-то должен узнать, что ты о ней знал? Во-вторых, дар может спать очень долго, до какого-нибудь серьезного происшествия или душевного переживания. Я читала у бабушки в книгах, что был один такой маг, дар его проснулся на четвертом десятке лет и никто не подозревал о том, что у него есть какие-то способности. Ты не переживай. Все будет нормально. Ты же знаешь, я от тебя не отстану.

— Знаю, — вздохнул странник, понимая, что ему никак не отказаться от этой поездки. А если уедет не попрощавшись, Милада от всего сердца его проклянет за поруганные мечты. И мучайся потом с проклятием.

— Сколько скакать до Святограда? — томным шепотом пробормотала Милада.

Атан ссадил красавицу на лавку рядом и зашагал по комнате.

— Нужны лошади, деньги, необходимые вещи. Путь займет около трех недель, но только если не будет никаких препятствий.

— За три недели я не только обучу Лесю контролю, но и травкам кое-каким, чтоб полегче было, — уверено сказала Милада.

— А деньги?

— Ну, эту проблему тоже достаточно легко решить. Странниками мечтают стать многие. Несмотря на то, что прошел слух о том, что вы скоро станете обычными наемниками. Молодые, импульсивные ребята отнюдь не мечтают влачить существование крестьян.

— Ну, я не думаю, что всех нужно чесать под свою гребенку, — возразил Атан.

— Я не спорю, — ответила Милада, — не все. Но есть и такие, что с удовольствием обменяют свои денежки на покровительство одного, молодого, достаточно симпатичного странника. Надо поговорить с сыном Хрыски. Я слышала, что он когда-то мечтал о карьере странника, но невеста его, вроде против этого… и он решил, что не стоит менять любовь на карьеру. Но сейчас она уехала учиться в Крегжден, по-моему, лекарскому мастерству. Один лекарь по просьбе ее отца взял ее в ученицы. Я и сама хотела напроситься, да учеников он не берет, а ее вроде как в виде исключения, из уважения к отцу взяли. Он у нее помещик. Так что мне кажется, можно намекнуть молодому человеку, что мы можем исполнить его детскую мечту… — Милада увлеклась рисующимися перспективами.

— Давай не будем гнать коней, — прервал ход ее мыслей Атан, — я могу с ним поговорить, но ничего не обещаю. Ты знаешь, где его можно найти?

— В корчме «Три гуся». Он часто там бывает. — Ответила Милада.

— хорошо. Завтра вечером я с ним поговорю. Можете собирать сумки.

— Давай, ты сначала поговоришь, а потом уже решим насчет вещей. Кстати, Хрыска — это прозвище, купца зовут Семен Самойлов, а сына его Владимир.

— Ладно, хватит об этом, мне еще обдумать нужно.

Атан абсолютно не понимал, зачем он им помогает. Он хотел только одного — отделаться от Милады насовсем. Она ему надоедала. И дело даже не в ней. Дело в том, что ни одна женщина не могла дать ему покоя. Он нужен был многим. Но для чего? Ни одна из них не воспринимала его, как человека. Он был красивой игрушкой и сам с легкостью играл с ними, он был трофеем, призом, подарком, многие клялись ему в любви… Да что там многие — все с кем его сводила судьба. Но они не видели за внешностью его самого. Красивую оболочку — да, больную тоскующую душу — нет.

В его голове сам собой созрел план. Нужно, во что бы то ни стало, уговорить Владимира ехать с ними. Еще один мужчина не помешает. А там, глядишь, может Миладка и влюбится. А из столицы, после того, как снимет с себя все обязательства, он мог ускакать в любом направлении. И никто никогда не узнает, куда он делся.

В эту ночь Атан впервые лег отдельно. Не смотря на протесты Милады. Он лег на полу, укрылся старым тулупом и мгновенно заснул.

Милада, наблюдая за ним с печи, сдерживала ярость и рыдания, рвущиеся наружу до тех пор, пока странник на грани сна и яви не стал дергаться всем телом. Милада, зная об этой его особенности, хотела прикоснуться к нему, прижаться к нему всем телом и унять крупную редкую дрожь (оставшуюся ему на память от схватки с нечистью, о которой Атан говорил всего один раз, пьяный и вскользь), прошибающую его тело всякий раз, как он засыпает. Но он не хочет, чтоб она была рядом. Причину Милада найти не могла, но она всегда была умной девочкой.

* * *

Корчма была полупуста. Звук глухого стука деревянных кружек смешивался с ровным гомоном мужских голосов, смехом подавальщиц, призывно улыбающихся на каждый похотливый шлепок. Кислый запах бражки и дым самокруток витали над головами посетителей.

В темном углу в полном одиночестве сидел Владимир Самойлов. На интересном лице молодого мужчины застыло отсутствующее выражение лица. На красивые, цвета прелой листвы, глаза мужчины сложно было не обратить внимания. Глубоко посаженные, под резко очерченными светло каштановыми бровями, с густыми, не особо длинными ресницами, они привлекали внимание, завораживали и пьянили девушек, девочек, женщин. Кружка за кружкой он вливал в себя бражку в надежде затопить печаль поселившуюся в его сердце. Она бросила его. Да как она могла! Семь лет они знали друг друга. Пять лет были помолвлены. И вот, Анна Михайловна Соколовская разорвала помолвку. Она нашла другого. Побогаче, поудачливей, посговорчивей, получше…

Анна пришла к нему с сумерками. В сад, где он любил проводить вечера. Уже после того, как ее отец приехал и объявил о разрыве помолвки по причине, которую деликатно завуалировали и представили, как вспышку страсти между ней и сыном градоначальника Креждена.

Она говорила отрывисто, все время смущалась и отводила глаза, не смея посмотреть прямо. Она сбивчиво объясняла, что намеревалась хранить верность, но когда появился он, страсть пересилила голос разума. Она пыталась объяснить ему, что все, что было между ними, было не любовью — дружбой. Они слишком хорошо друг друга знали, чтобы испытывать тот водоворот страсти и чувств, который захватил ее и ее новую пассию — Карниля.

— Владимир, — говорила она, и в голосе ее было столько раскаяния и сочувствия, что ее голос резал по живому, рвал натянутые нервы, выжигал былые чувства и оставлял руины, прах и дикую боль. — Я не хотела делать тебе больно, но пойми, я не любила тебя так, как люблю его.

— Для чего ты пришла? — тихо спросил Владимир. В его тихом голосе звенела сталь. Анна ни разу за все время, что знала его, не слышала подобного тона. — Меня не надо жалеть… Или ты за столько лет не поняла, что жалость мне абсолютно не нужна? — вкрадчиво начал он.

Анна отступила на шаг. И нерешительно продолжила:

— Я просто подумала… мне нужно было поговорить с тобой. Я не могла просто так вычеркнуть тебя из своей жизни, я думала, что ты будешь страдать…

— А если ты придешь и поговоришь со мной, то я сразу перестану страдать? Я сразу пойму тебя и с радостью отпущу, буду рад за тебя и благословлю вас на свадьбу? — красивые губы причудливо изогнулись в презрительной усмешке.

Тень падала на его лицо, скрывая его глаза. Анна чувствовала почти физическую потребность заглянуть в них, узнать, что он на самом деле думает, насколько сильно ранил его ее отказ. Не отдавая себе отчета, она хотела знать, что сделала ему больно. Эгоистические терзания и привели девушку в его сад.