Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6331 ( № 27 2011)

• Название: Литературная Газета 6331 ( № 27 2011)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

– А что вы печатаете про армию?

– У нас вышла книга «Наука побеждать». Это сборник, рассказывающий о различных проблемах современных Вооружённых сил России, о путях духовного преодоления трудностей. В ней собраны уникальные исторические факты о роли военного духовенства в армии Российской империи, исследуются проблемы современного полкового священства. Материалы книги легли в основу документального фильма «Батюшки особого назначения», который появился сразу после встречи президента Медведева с главами основных конфессий, где армии даны были указания о введении института военного духовенства, прерванного в России с 1917 года. Мы убеждены, что должны быть военные священники, а не приходящие, которых хороший командир пустит в часть, плохой скажет – «по уставу не положено».

– В больницах ваши книги принимают с пониманием?

– Да, хотя наблюдаем удивительные вещи. В крупное медицинское учреждение привозим книги – главврач говорит: впервые кто-то книги привёз. Люди идут на тяжёлые операции, на встречу с вечностью, а на всю палату – один потрёпанный детектив.

– Какие ещё проблемы вас особо волнуют в настоящее время?

– Проблемы семьи, детей и родителей. Вот книга Елизаветы Стариковой «Чего не знают родители», посвящённая переполненной искушениями жизни современной молодёжи. Есть и такая острая проблема, как внедрение ювенальной юстиции. Моральное насилие – повод, чтобы изъять детей из семьи, но критерий морального насилия настолько размыт, что под эту статью можно подвести что угодно. Ведь не может быть воспитания без каких-то ограничений. И что получается? Тебе сказали прочесть молитву, а ты не хотел… пропустил мультик, из-за того, что ходил с родителями в храм – и готово, родителей можно обвинить в насилии над личностью. У вас четверо детей, а квартира двухкомнатная – это невыносимые условия, мы у вас детей изымем. Закон о ювенальной юстиции, к счастью, не приняли, призыв Церкви и общественности был услышан. И наша книга «Родителей в отставку?», надеюсь, сыграла свою роль.

Беседовала Ольга ИВАНОВА

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 4 чел. 12345

Комментарии: 20.07.2011 10:20:53 - Михаил Рядовкин пишет:

РЕЛИГИЯ

ЭТО ИДЕОЛОГИЯ, И ЭТО СРЕДСТВО ПОДАВЛЕНИЯ И УСМИРЕНИЯ НАРОДА

20.07.2011 10:15:27 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

ЦЕРКОВЬ - ЭТО БИЗНЕС

«По тверди непрочной и шаткой»

Библиосфера

«По тверди непрочной и шаткой»

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Елена Буевич. Елица. – Черкассы: Відлуння-Плюс, 2011. – 100 с. – 250 экз.

Елена Буевич – автор нескольких поэтических книг, лауреат литературной премии им. Татьяны Снежиной, дипломант I фестиваля православной песни «Благодатное небо» в Киево-Печерской лавре. Новая книга её стихотворений и переводов (с сербского, польского, украинского) «Елица» вышла в Черкассах («Відлуння-Плюс», 2011). Издание осуществлено по инициативе черкасского общества «Пушкинское кольцо» и оформлено рисунками харьковчанки А. Минаковой.

Чем больше вчитываешься в стихи Елены Буевич, тем больше поражаешься глубине чувства, чудесно соединённого с мыслью при именно что внешней лёгкости и простоте:

Трещат ледяные заторы.

А там, где теряется взгляд,

плывут голубые соборы

и звонницы в небе звонят.

Вот так бы – теряя из виду

всё то, что родного родней, –

забыть бы земную обиду

и тёмную память о ней.

Внешне благополучная, нетрагедийная судьба тем не менее может явиться носителем вполне драматического мироощущения. Оказывается, сквозь лиризм и мелос, сквозь тоску по личному (несбыточному?) женскому счастью, сквозь чаяние мировой культуры (читай: гармонии) могут изнутри прорастать непреодолимые, острые ростки веры, может формироваться взгляд, устремлённый в горнее:

В этом мире погибнет любой,

кто поверит:

есть радость иная.

Благодарна Тебе за любовь,

потому что иной не узнаю.

Повторю мысль В. Кожинова (высказанную в связи с Н. Рубцовым): что кажущаяся лёгкость поэтического дыхания не должна ввести нас в заблуждение. За этим стоят и большая работа сердца, и известное мастерство.

Лирическая героиня проходит свои земные круги – словно уже адовы (ибо пекло, как и Царство Божие, – внутри нас). И восклицает с почти псаломной силой:

Усмотри меня

в сонме спесивых,

усмири мою, Господи, спесь!

Название книги – живое, тёплое, аукающееся с именем автора. Так на нескольких славянских языках называют ёлочку.

Добавим, что Елена Буевич окончила Черкасское музыкальное училище, 15 лет преподавала в музыкальной школе фортепиано и композицию. В 1989 году её в Красноярске творчески напутствовал Виктор Астафьев. После окончания Литературного института имени Горького (1993), где училась сначала в творческом семинаре А. Жигулина, а потом И. Волгина, занялась журналистикой.

Черкасская елица выдержала и выдерживает ветры «нэзалэжных» веяний, оранжевых помрачений. Единая православная вера, а также дар как поручение удерживают в авторе русское – то, что неподвластно суржикам, распаду, мимикрии и отвращению от корней. Поэт демонстрирует замечательную свободу языка. Обращает на себя внимание песенность поэтической стилистики Буевич, укоренённость жительницы Центральной Украины в русском самобытном слове:

Целебно имя ельино,

как мёд и молоко.

И молодо, и зелено,

И так легко, легко…

Не дерзость ли это в наши-то дни, когда стихотворцы переоснащают свои «списки кораблей» тяжеловесными атрибутами? Но они, перегруженные, нередко идут на дно, а «Кораблик» Буевич летит по волнам и облакам, и по-прежнему белеет её парус (одинокий?) – то ли в виду Коктебельской бухты, то ли возле гурзуфских Адалар, то ли на Днепре, у самых Черкасс, то ли вовсе «над твердью непрочной и шаткой»:

Продержись ещё, не сетуй,

будет и тебе – сторицей.

Не за то и не за это,

а по милости велицей.

По милости велицей Елена Буевич получила необыденный мелический дар – самим фактом гармонизации пространства, звука, смысла утешающий и утишающий печаль, даже если она жирна.

Станислав МИНАКОВ

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 23.07.2011 19:08:55 - Матвей Cлавко пишет:

Елица Буевич

В самом деле, странно, что в наше время кто-то пишет такие ясные и глубокие стихи. Жаль, что пространство разорвано, и книги (небольшими, к тому же, тиражами), из Украины до России не доходят. Однако Литературка молодец, что сшивает русское пространство, восполняя недостачу хотя бы в таком виде. Удивительно: несколько цитат, фрагментов, а поэта, его манеру, видишь и ощущаешь. И - легко на сердце от песни веселой. Даже если она невесела.

23.07.2011 19:08:28 - Матвей Cлавко пишет:

Елица Буевич

В самом деле, странно, что в наше время кто-то пишет такие ясные и глубокие стихи. Жаль, что пространство разорвано, и книги (небольшими, к тому же, тиражами), из Украины до России не доходят. Однако Литературка молодец, что сшивает русское пространство, восполняя недостачу хотя бы в таком виде. Удивительно: несколько цитат, фрагментов, а поэта, его манеру, видишь и ощущаешь. И - легко на сердце от песни веселой. Даже если она невесела.

Другого снега не бывает

Библиосфера

Другого снега не бывает

КНИЖНЫЙ 

  РЯД

Дмитрий Вачедин. Снежные немцы : Роман, рассказы. – Прозаик, 2010. – 304 с. – 2000 экз.

Доказано: сильнее всего захватывает книга, свалившаяся на тебя сама. От которой ничего не ждёшь. Но стоит листнуть – и уже не вырваться из переплетения мотивов 3D-оркестра: в его подвижном центре ты сам.

Из книги Дмитрия Вачедина «Снежные немцы» (речь о романе, давшем ей название) хочется цитировать горстями, это ничего не докажет: цепкая, фонтанирующая проза лишена установки на перфектность, у неё мотор, который не шумит, работая на самоподзаводе, немецкое качество функционально – только живи! Но жизнь героев – а все они этнически принадлежат «Германии туманной» – соотносится у одних с русским прошлым (и автор испытывает: намертво ли?), другие вынуждены эту стихию терпеть или как-то с ней определяться. У «чистых» немцев душевный разлом огорожен раскаянием в нацизме, для них история, понимаемая, как война, закончена музеем, возвращенцы же из Средней Азии, вообще из некогда приютившей, а затем сурово насупившей брови страны, ввезли на историческую родину вирус бездомности, непрочности, хаоса страстей. Всё это происходит на скоростях потока сознания, изобретённого Джойсом (а на самом деле Толстым в «Анне Карениной», когда Анна едет на вокзал), но внутренние монологи уже давно стали буднями прозы: никаких экспериментов и тайн психоанализа, у персонажей всё в норме – кроме «русской болезни», русского «сдвига».