Кэтрин Куртц - Невеста Дерини

• Название: Невеста Дерини
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014692-2

«Хроники Дерини» Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда. вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра «литературной легенды»

«Хроники Дерини» Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Дерини» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиеном и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дерини»!

---

Разумеется, ее религиозное призвание казалось вполне искренним, — хотя Джехана по-прежнему сомневалась, способен ли кто-либо из Дерини испытывать подлинные религиозные чувства, пусть даже отныне и светские, и церковные законы признают за ними право на священнический сан. Взять хотя бы Дениса Арилана и Дункана Маклайна… Однако среди Служителей святого Камбера Росана не была связана традиционными религиозными обетами, ибо сами Служители не являлись обычным монашеским орденом. Хуже того, Джехана подозревала, что они также являются Дерини, или, по крайней мере, запятнаны деринийской магией, ибо считали своим покровителем древнего святого Дерини, опороченного впоследствии, и чье доброе имя теперь вознамерился восстановить ее собственный сын.

Как бы то ни было, благодаря тому, что Росана была занята со Служителями святого Камбера, она оставалась вдали от Ремута. И то, что она твердо намеревалась убедить сына посвятить себя Церкви, а Нигель наотрез отказывался признать мальчика, означало, что и мать, и сын, скорее всего, навсегда останутся вдали от столицы, как бы сильно Келсон ни желал обратного. Джехане было безразлично, что намерена делать Росана со своим отпрыском, но если Мерауд приведет ко двору маленькую Коналину, то следующим вполне может стать Альбин, — а значит, и мать его неизбежно станет бывать при дворе гораздо чаще. Это слишком опасно, до тех пор, пока Келсон, наконец, не возьмет в жены подобающую королеву.

Вечером Джехана скромно потрапезничала вместе с отцом Амбросом и сестрой Сесилией, как это вошло у них в привычку; но после вечерних молитв, уже готовясь отойти ко сну, она вдруг поймала себя на том, что вновь и вновь вспоминает странное приключение, которое пережила нынче утром в библиотеке. До этого момента она не позволяла себе думать об этом, отвлекаясь на праздную болтовню и повседневные заботы, но теперь, расслабившись под руками опытной служанки, которая расчесывала ей волосы, она невольно открыла дорогу воспоминаниями, — и, как ни странно, они больше не пугали ее.

— Спасибо, Софи, можешь идти, — промолвила она, когда служанка закончила расчесывать ей волосы и заплела их в не слишком тугую косу.

Девушка присела в торопливом поклоне и удалилась, а Джехана еще долгое время сидела, глядя на себя в зеркало. Через несколько месяцев ей исполнится сорок. Даже в щадящем свете свечей она выглядела на свои годы. В каштановых волосах еще почти не было седины, лишь слегка посеребрились виски, но это, пожалуй, даже красило королеву, — однако тонкие морщины у дымчато-зеленых глаз выдавали ее возраст и говорили о пережитых страданиях после смерти Бриона. Сейчас она уже не казалась столь исхудавшей и изможденной, как пару лет назад, так что уже не приходилось подвязывать шелковую ленту сквозь обручальное кольцо, дабы помешать ему упасть с исхудавших пальцев, но все же на костях ее по-прежнему почти не было плоти.

Она пару раз ущипнула себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь, затем сморщила лицо в презрительной гримаске, — а ведь когда-то дома, в Бремагне ее считали настоящей красавицей… Затем, покачав головой, она отвернулась со вздохом. Чуть погодя послышался новый вздох, на сей раз более решительный, и королева, поднявшись, запахнулась в темный плащ, накинув его прямо на ночную рубашку, и надвинула поглубже капюшон, дабы скрыть слишком заметные волосы. Прежде чем выйти из комнаты, она взяла с туалетного столика горящую свечу, выглянула в коридор, дабы убедиться, что там никого нет, после чего уверенно вышла наружу, прикрывая огонек свечи рукой. Ее домашние туфли на мягкой кожаной подошве почти не издавали шума, и она неслышно устремилась к винтовой лестнице в конце коридора, по которой и спустилась на несколько пролетов.

Она и сама толком не знала, что намерена делать.

Скорее всего, в этот час библиотека окажется закрыта, и менее всего ей хотелось бы будить отца Ниварда, — тем более, что она подозревала в нем Дерини.

Да и если бы ей пришло на ум поднять его ото сна, она все равно не знала, где его покои. Но самое странное, что одновременно пугало и влекло ее вперед, было сознание того, что, в случае необходимости, она вполне способна обойтись и без ключа.

Помышление сие вызвало у Джеханы приступ вины и страха, и она ухватилась за маленькое распятие, которое всегда носила на шее, словно для того, чтобы отогнать призраки недобрых побуждений… Но вот, наконец, она оказалась на этаже библиотеки и испуганно выглянула наружу с лестницы. Коридор, тускло освещенный факелами, оказался совершенно пустынным, ибо час был поздний, а в этом крыле замка почти не было жилых покоев.

Облегченно вздохнув, Джехана двинулась к библиотеке. Как она и ожидала, дверь оказалась закрыта и заперта, но, по крайней мере, под ней не просачивался свет. Бросив настороженный взгляд сперва в одну сторону, затем в другую, она сделала еще пару шагов, отыскивая дверь в соседнюю комнату, но обнаружила в стене лишь обводы арки: дверной проем оказался заложен кирпичом и почти незаметен в дрожащем свете свечи.

Стало быть, единственный способ туда попасть — это через библиотеку. Джехана и сама не понимала толком, зачем ей это нужно, но ей необходимо было взглянуть поближе на этот странный проход в уборной. Вернувшись к двери библиотеки, она виноватым взглядом окинула коридор, затем присела на корточки, поставила свечу на пол и, коснувшись ладонями замка, сделала глубокий вздох, моля Господа простить ее за то, что она собиралась сейчас сделать.

Пожалуй, из всех магических способностей, что она обнаружила в себе за последние годы, эта казалась наименее пугающей, — дар передвигать небольшие предметы благодаря одной лишь силе воли, — и она сказала себе, что сегодня может воспользоваться запретной магией… Ибо это исключительно в благих целях.

Засов едва слышно скрежетнул, выходя из пазов, и она встала, чтобы толкнуть дверь вперед, так торопливо, что даже опрокинула свечу, и поспешила войти внутрь, прежде чем в коридоре появился бы кто-то посторонний, увы, от падения свеча погасла, но Джехана все же подхватила ее, перед тем как укрыться в спасительной темноте библиотеки. У нее еще будет время отыскать трутницу и огниво… С бешено колотящимся сердцем она закрыла и заперла дверь, затем откинула капюшон плаща и несколько мгновений неподвижно стояла в полной темноте, прижимаясь спиной к стене и чувствуя головокружение от волнения и страха. Но сколько она ни напрягала слух, ни единого звука так и не донеслось до нее.

Нет, ничего, только стук ее сердца… Наконец, она достаточно пришла в себя, на ощупь отыскала свечу и поплотнее вставила ее в подсвечник. В комнате царила абсолютная темнота, но она достаточно хорошо помнила обстановку, и по полшажочка осторожно пересекла помещение, пока не оказалась у письменного стола, а затем, сдвинувшись чуть левее, отодвинула шторы, скрывавшие оконную нишу. В лунном свете, пробивавшемся в окно, стало ясно, что кто-то — вероятно, отец Нивард — возвращался сюда уже после того, как ушли из библиотеки они с Мерауд, ибо теперь книги на столе оказались аккуратно сложены стопкой, все пергаменты скручены, а разбросанные листы исчезли. Она испуганно покосилась в сторону уборной, но крохотное помещение было закрыто занавеской и пока не вызывало особой тревоги.

В полутьме ей никак не удавалось отыскать трутницу. Конечно, и без нее вполне можно было обойтись, хотя мысль об этом внушала Джехане отвращение, но раз уж она зашла так далеко, то едва ли робость могла заставить ее отступить. После того, как с помощью магии она сумела открыть замок, едва ли душа ее окажется проклята еще сильнее тем, что она без помощи трутницы зажжет свечу.

Заставив себя успокоиться, Джехана вновь задвинула штору, чтобы свет не был заметен снизу, со двора конюшен, затем сосредоточилась и свободной рукой провела над свечой. Огонек тут же вспыхнул и разгорелся, бойко и весело. Джехана вздохнула с облегчением, да так, что едва вновь не затушила свечу, однако тут же поспешила закрыть ее рукой, пока пламя не выровнялось, а затем перешла в угол, где таилась загадочная уборная, осторожно отдернула занавеску и уставилась на стену.

При свете свечи стена казалась совершенно обычной, выложенной грубо обработанным камнем, но когда Джехана наполовину отвернулась, дабы увидеть ее боковым зрением, то ей показалось, будто там имеется открытый арочный проход, с другой стороны также занавешенный темной тканью.

Таким образом она несколько раз то поворачивалась лицом к стене, то отворачивалась от нее, пытаясь различить как можно больше, и взору ее являлась то прочная каменная стена, когда она смотрела прямо перед собой, то затемненный проход, который можно было заметить лишь искоса, и теперь Джехана окончательно убедилась, что стена эта была иллюзорной. Она протянула руку, дабы коснуться ее, — с трудом удерживаясь от инстинктивного порыва отдернуть руку, когда пальцы вновь ушли в пустоту, — и легонько поднажала.