Александр Кушталов - Дело об обойных маньяках

• Название: Дело об обойных маньяках
• Автор: Александр Кушталов
• Жанр: Детектив

---

- Но что вы скажете по поводу дела Соколова?

- Да! Пока оно выглядит заманчиво и немного развлекает меня. Но я хотел бы продолжить свою мысль. Меня в последнее время бесят применяемые методы расследования преступлений и их описания. Бежать по следам преступника с лупой в руке и выковыривать окурки из пепельниц - это же такой примитив! И главное здесь, пожалуй, даже не в примитиве, а в том, что следствие всегда опаздывает даже там, где оно могло бы упредить злодея. Ловить преступников надо не по отпечатку пальцев, а по отпечатку мыслей! Надо думать лучше него и в какой-то момент просто опередить его на один шаг - и все!

Откровения Холмского о состоянии современной детективной прозы были прерваны появлением Соколова. По его возбужденному виду сразу было понятно, что что-то произошло.

- Сегодня ночью была взломана соседняя квартира! - с порога сообщил он.

- Я это предполагал, - забормотал Холмский.

- А если предполагал, то мог бы мне об этом и рассказать! - сердито бросил ему Соколов. - Я бы там наблюдение выставил.

- Ну, наблюдение всюду не поставишь! - резонно возражал Холмский. - И потом это была всего лишь одна из версий. Но - рассказывай подробности!

- Подробности таковы, - деловито начал рассказывать Соколов. - Соседи, наслышанные о происшествиях в соседней квартире, также поставили себе в свое время дверь и обтянули окна легкими решетками, поэтому вторжений через эти проемы в квартиру быть не могло. И вот вам сразу вопрос, на засыпку: каким еще способом взломщики могли проникнуть в квартиру?

- Ну, возможности-то есть, причем много, - задумчиво начал тянуть Холмский.

- А квартира, случайно, находится не на последнем этаже? - вдохновенно спросил я. Мне показалось, что я тоже чего-то стою в противостоянии этих двух динозавров сыскного дела.

- На последнем, втором этаже двухэтажного дома, - ответил Соколов, - выше только чердак.

- Так они проникли через чердак? - сказали мы одновременно с Холмским.

- Так точно! - сообщил Соколов, - через старое чердачное отверстие. Которое хоть и было давно запечатано, но после того, как злодеи откинули обнаруженный им люк старого чердачного хода - им оставалось проломить только пять сантиметров дранки со штукатуркой.

- Вот вам и старинные дома! - насмешливо присвистнул Холмский. - Но я, вообще-то, ожидал истории поинтереснее, поромантичнее, со злодейским проникновением через ветхую каминную трубу или что-то в этом роде.

- Да какая там труба! - отмахнулся Соколов, - все печные трубы сломали еще в середине пятидесятых, после того, как в эти дома провели батареи парового отопления.

- Да, да, конечно! - иронично спохватился Холмский. - Но я ведь сказал, что мне просто хотелось романтики. Жаль, что в нее в очередной раз вмешалась проза жизни. Могли бы хотя бы одну каминную трубу на этот случай оставить. И что на этот раз искали, какие следы оставили?

- Искали, по всей вероятности, то же самое - отодвинута мебель, ободраны обои. Наиболее тщательно ими была исследована стена, смежная с ранее пострадавшей квартирой. Причем обои ободраны, если так можно выразиться, зверски, каким-то специальным предметом рода маленьких заостренных грабель; задачей применения последних была, вероятно, необходимость продрать стену до кирпича. Злоумышленников мы стали называть между собой обойными маньяками. Из украденного - только тяжелый золотой браслет хозяина, работающего официантом в ресторане "Русская кухня". А следов - следов на этот раз куча! Дело в том, что после пролома потолка в квартире на полу осело много штукатурной пыли, вот на ней-то эта парочка и оставила свои следы.

- Парочка? - хмыкнул Холмский. - Значит, их, все-таки, было двое, а не трое. Но отпечатков пальцев, конечно же, нет?

- Нет, конечно! - отвечал Соколов. - А следы обуви немногое нам дают. Примерный вес и рос преступников - вот и все. Не по обуви же их прикажете искать во многомиллионной Москве!

- Да, конечно, не по обуви, - задумчиво сказал Холмский. - Слушай Виктор! Есть у меня одно соображение. Давай-ка мы его укромно обсудим с тобой на лоджии.

Холмский с Соколовым вышли на лоджию.

Разговор их носил острый, эмоциональный характер.

Холмский на чем-то настаивал и делал рубящие жесты ладонью руки.

Соколов, наоборот, противился, и его жесты были отрицающие. Но минут через десять они, наконец, пришли к какому-то согласию и, удовлетворенные, вернулись в комнату.

- Вы уж Валерий, простите нам наши секреты, - оправдывался Холмский. Через несколько дней я сам с удовольствием вам обо всем расскажу.

- Если будет что рассказывать! - угрюмо заметил Соколов.

- Ах, Виктор! - игриво сказал Холмский, - Я ли когда-нибудь тебя подводил?

- Да, действительно, пока такого не было, - отвечал Соколов, - но на этот раз уж больно все как-то чудно заверчено!

6. Ответы на все вопросы

Через несколько дней к нам заглянул сияющий Соколов.

- Имею честь поздравить всех нас с успешным завершением дела! - сообщил он, и начал складывать свой зонт. - У-ух! Ну и погодка на улице! Лютует!

- Накрыли голубчиков? - обрадовано спросил Холмский и жестом предложил гостю пройти в гостиную. - А мы сейчас чайку поставим, с медком!

- Все свершилось, как и было задумано, - продолжил Соколов, вешая зонт на крючок шляпницы. Потом снял с себя черный кожаный плащ и кожаную же кепи. Все было учтено могучим ураганом мысли. Явились они в мастерскую... Но, впрочем, может быть ты сам, Александр Васильевич, начнешь? А я уж потом закончу.

Холмский как раз вернулся из кухни, где уже уютно засипел чайник, горделиво подбоченился, приняв одну из классических поз Пуаро, и начал рассказывать, взявшись одновременно неторопливо набивать свою трубку.

- Вы знаете, друзья, мою фотографическую память. С самого начала, с момента, когда Виктор впервые рассказывал нам об этом необычном преступлении, меня что-то зацепило. Но что меня могло зацепить в его рассказе? Что-то такое, с чем я сталкивался раньше. Имени финансиста, несмотря на его определенную известность, я ранее не слышал. Какие-то обстоятельства преступления? Они были слишком общи. Порассуждав таким образом, я довольно быстро пришел к заключению, что зацепить меня могло только одно - название улицы, на которой стоял дом. Я направил розыски на то необычное, что могло связываться с названием этой улицы.

Холмский вставил набитую трубку в рот и поджег ее специальной вощеной спичкой, из коробки с диагональной надписью "Охотничьи". Он явно не торопился и важничал, купаясь в лучах нашего внимания. Выпустив густой клуб дыма, рассказчик продолжал.

- Я поднял литературу, очерки Гиляровского, другие очерки о старой Москве, перетряхнул Интернет. Весьма скоро я узнал, что на улице Мещанской, которая когда-то была 1-й Мещанской улицей, некогда находились палаты Якоба Вилимовича Брюса, известного московского мага и чернокнижника, обитавшего неподалеку от своего детища - Сухаревой башни. Часть этих палат сохранилась. Я уточнил их современный адрес - ошибки быть не могло: это был адрес того самого дома, квартира в котором подвергалась неоднократному взлому. Мне стал понятным возможный мотив преступления: преступники искали в стенах этой квартиры книги Якоба Брюса.

П.И.Богатырев в своих очерках "Московская старина" описывает, что москвичи уверились, "будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано... Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате Сухаревой башни, куда никто не решается войти".

Из другого источника я узнал, что чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса по его смерти, нашли там немало книг необычных, например: "Философия и мистика на немецком языке", "Небо новое на русском языке" - так обозначено в описи. Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда самому премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал ее в стене Сухаревой башни.

Но, как известно, при сломе Сухаревой башни никаких книг в ее стенах обнаружено не было. "Невесту Ивана Великого" сломали при Сталине, в 1934 году, и уж он-то хорошо позаботился, чтобы обломки башни тщательно просеяли! Оставалось предположить, что некто, осведомленный о жизни Якоба Вилимовича более моего, надеялся найти в стенах этого дома одну из чудесных книг.

Тогда я предложил Соколову устроить розыгрыш. По московскому телеканалу по нашей просьбе было зачитан текст, в котором говорилось, что при ремонте одной из квартир по улице Мещанской обнаружены несколько древних книг громадной редкости, и что в настоящее время книги находятся на реставрации в мастерской при библиотеке им. Ленина, а потом будут выставлены на аукцион. Текст для верности был повторен несколько раз, утром и вечером. А сыщики Соколова тем временем приготовились к приходу в мастерскую непрошеных гостей. На этом моя часть рассказа, собственно, закончена.