Сергей Зайцев - Возвращение к истоку

• Название: Возвращение к истоку
• Автор: Сергей Зайцев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0296-0

На планете Пустошь обычный рейс по доставке груза из космопорта на военную базу прерывается нападением извне. Техника колонны и ее охранение — боевые роботы уничтожены неизвестным оружием и неизвестным противником. Что это? Вторжение инопланетной расы или сверхсекретные разработки военных?

Что бы это ни было, а противостоять этому предстоит эксперту по вооружению Сомахе Олиману, волей случая вновь оказавшемуся на родной планете с экипажем торгового корабля-внешника «Забулдыга», и пилоту боевого робота Петру Свистуну, прибывшему на Пустошь в поисках своей исчезнувшей подруги.

---

В кейсе ничего примечательного, лишь обыкновенный поношенный комбин — любимое одеяние космических завсегдатаев, куртка и брюки свободного покроя, с множеством удобно расположенных карманов. Такой же костюм, только на несколько размеров больше, сейчас на мне. Я думал, что старую одежду давно выкинул, комплекция у меня сейчас другая, так что пришлось менять весь гардероб, но кое-какие вещи из прошлой жизни все же нашел в гардеробном шкафчике, так что с этой стороны все по-честному. Просьба моих родителей застала нас еще на орбите: узнав о появлении «Забулдыги» из местных новостей, они захотели получить что-нибудь на память обо мне, любые личные вещи. По-человечески вполне понятно.

— Я только не поняла, почему приехал ты, а не Арконт с Лишой, — невозмутимо добавила Зайда. — О встрече просили они.

Узбах брезгливо посмотрел на кейс, словно он был испачкан в дерьме, подхватил за ручку и закинул на заднее сиденье трассера. Да еще и безотчетно вытер ладонь о штанину. Сволочь. И я сам почувствовал себя испачканным после такой демонстрации «любви». От Зайды жест Узбаха тоже не укрылся. Ее взгляд едва заметно потемнел. Я хорошо знаю этот взгляд. Несколько месяцев назад, в космопорте Вантесента, в баре, Зайда с таким взглядом сломала руку парню, который решил за ней поухаживать и прикоснулся к ее плечу без спроса. Она просто на секунду сжала пальцы на его предплечье. Но отцу Мараны вряд ли грозит подобное, слишком многое нас связывало в прошлом.

— Я объясню, если ты так хочешь, Зайда, — даже не пытаясь скрыть неприязнь, ответил Узбах. — Им тяжело. Они знали тебя, когда их сын еще был жив… — Его тон, сжатые зубы и гневный взгляд сказали иное. Когда этот ублюдок был еще жив.

— Поэтому ты приехал вместо них, оберегая их хрупкую нервную систему?

— Бикаэлка… Ты представления не имеешь, что такое нормальные человеческие чувства…

— Поаккуратнее с подобными заявлениями, Узбах. Ладно, с тобой все ясно, будем считать, что я не заметила оскорбления. Но зачем ты привез ее? — Зайда кивнула в сторону Мараны, с любопытством прислушивавшейся к разговору. Внимание бикаэлки ее тут же смутило, она отвернулась, уставившись перед собой. Прежняя Марана отреагировала бы иначе — с вызовом. И вмешалась бы в разговор на равных. Еще один выразительный штришок «инности».

— Моя дочь… хотела прогуляться, — нехотя ответил Узбах. — Я не видел причин ей отказывать.

Разговор его заметно тяготил, ему явно хотелось убраться отсюда, но Зайда умела удерживать собеседников на коротком поводке, пока ей этого хотелось. Авторитет и влияние бикаэлок не были пустым звуком.

— А может, — ее снисходительная улыбка ясно давала понять, что бикаэлка видит старика насквозь, — ты пытаешься меня укорить за то, что борт «Забулдыги» столько лет был домом для человека, которого ты до сих пор ненавидишь?

Узбах вздрогнул. Вопрос Зайды угодил в цель, потревожив болезненную рану в его душе. Но он сам напросился. В его глазах снова проснулся гнев, ноздри изящного носа возбужденно раздулись, однако ответил Узбах сдержанно, не забывая, с кем имеет дело:

— Ты даже не представляешь, что нам с женой пришлось вынести за эти годы, пока мы воспитывали ее заново. И благодарить за это стоит… твоего Сомаху. Я ничуть не удивлен, что он свое получил. Он заплатил за смерть моей дочери. Его наказала судьба. И это справедливо. Думаю, его и там до сих пор гложет чувство вины. — Узбах, не глядя, коротким жестом ткнул указательным пальцем в небо.

Он был немного религиозен и раньше, но сейчас, похоже, его опустошенная душа получила должную подпитку.

— Не гложет, — грубоватым тоном встрял я, опередив Зайду.

— Что ты сказал? — Узбах взглянул на меня так, как будто увидел только что. Словно на пустом месте вдруг образовалось нечто, способное к членораздельной речи.

— Что слышал, папаша, — отрезал я.

— Это твой родственник, Зайда?

— Поразительная догадливость. Мой племянник. Не очень-то он вежлив, да?

Узбах, естественно, меня не узнал. Своеобразное ощущение. Я смотрю в упор на человека, которого знал с детства, но он не способен меня узнать в новом облике.

— Не гложет Сомаху чувство вины, — с нагловатой улыбочкой повторяю я.

— Ты не всеведущ, — сухо сказал Узбах. — И не можешь знать наверняка.

— Ты тоже не витаешь в астрале, получая последние небесные новости лично из уст Бога.

Последняя реплика, похоже, окончательно избавила его от желания разговаривать.

— Прощайте, — резко бросил Узбах, поворачиваясь к нам спиной.

Снова щелкает дверца. Трассер разворачивается и уезжает прочь.

«Ты даже не представляешь, что нам с женой пришлось вынести за эти годы, пока мы воспитывали ее заново».

Он ошибался.

Я знал о жизни Мараны все. Каждый год я несколько раз подключался по бортовому ГТ «Забулдыги» к сети Пустоши, словно пытаясь реанимировать несбыточную надежду, но до сих пор у меня не появилось ни одной мало-мальски уважительной причины вернуться за ней, чтобы вытащить из этого болота. Некого мне вытаскивать. У этого существа была внешность Мараны, и по кровной связи она все еще оставалась моей двоюродной сестрой. Но внешность лгала. Той Мараны, которую я знал, упрямой, гордой и взбалмошной, умеющей отстаивать свои решения и знающей цену дружбы не на словах, давно уже нет. Я отлично помню финал боя в ущелье Двух Рук, в крайнем случае всегда есть под рукой записи лоцмана, чтобы освежить память, помню, как…

…«Мститель», семидесятитонный боевой робот, взрывается от многочисленных внутренних повреждений, громадный кусок плеча вместе с рукой отваливается как кусок панциря у разрубленной черепахи. К счастью, система катапультирования успевает сработать — на фоне огненного вихря вверх выбрасывает кокон пилота — темное веретенообразное тело. Набрав высоту и сравнявшись с краем горной террасы, он уходит, спасаясь, за скалы…

Стая дроидов выпархивает из-за ближайшей скальной складки и устремляется за КоЖи Мараны. Ночное небо прочерчивает лазерная паутина, скрещиваясь на жертве, которую боевые дроиды так терпеливо дожидались в укрытии. Кокон падает на скалы, подскакивает от удара, как резиновый мячик, снова падает и остается лежать, медленно покачиваясь и вращаясь вокруг оси. Он так и не раскрывается, чтобы выпустить Марану…

Улетая с Пустоши после приговора Совета Старейшин, приговора к изгнанию, я утешал себя мыслью, что сестренка выжила и рано или поздно пойдет на поправку. И даже боялся, что после всего, что произошло в горах, она не захочет со мной общаться — Ухан, мой лучший друг и ее парень, погиб отчасти и по моей вине. Но все оказалось гораздо хуже. Из-за тяжелых ранений Марана несколько месяцев находилась в корабельном госпитале, погруженная в тяжелую кому, под присмотром врачей космостражи, прибывшей на место разборок. Затем она очнулась, и ее родителям позволили забрать дочь. Я видел отчет специалистов о состоянии ее здоровья. После комы ее мозг оказался чист. Ее родителям пришлось воспитывать эту «оболочку» заново, как воспитывается младенец с рождения. Они учили ее говорить, ходить, есть, пить, снова познавать окружающий мир… Так что я хорошо представляю, что им пришлось вынести. По умственному развитию Маране сейчас четырнадцать-пятнадцать лет. А ее телу уже двадцать шесть. Стечение роковых обстоятельств — как выяснилось в ходе обследования и лечения, ее мозг получил серьезные повреждения в ходе процесса Специализации, проведенной в экстремальных условиях, без надзора соответствующих специалистов. Затем черепно-мозговая травма в бою и последовавшая после нее контузия довершила начатое. Такой личности, как Марана, больше не существовало. Имя осталось прежним, но эта Марана — другой человек, и ничего уже не изменишь. Ни-че-го.

Да, он прав в своей ненависти. Но лишь со своей точки зрения. Не с моей. Пытаясь спасти общину — а я и сейчас уверен, что единственным выходом из создавшегося тогда положения был переход к вооруженной борьбе с мародерами, пытавшимися обчистить Туманную долину, — по его мнению, я погубил друзей, разрушил их жизнь. Свою — тоже. Но сожаления давно перегорели. Если посмотреть на ситуацию в Туманной долине сейчас, непредвзятым взглядом, то загнивающее общество с атрофированным инстинктом самосохранения, образно говоря, получило хороший пинок под зад после тех событий — к развитию. Потеряв немаловажный источник доходов — Чертоги Хрусталитов (где, кстати, и окопалась сейчас военная исследовательская база), община быстро сумела заткнуть образовавшуюся финансовую брешь. Значительная часть бывших завсегдатаев гэпэшек — основного развлечения населения Туманной долины до ЧП — оказалась отличными программистами и системными техниками. Да и опытные игроки, не раз побеждавшие в местечковых турнирах Пустоши, после снятия искусственной изоляции с планеты нашли применение своим способностям в раскрученных коммерческих играх Сети Коалиции — на этом можно десятилетиями зарабатывать неплохие деньги. Просто таланты жителей Пустоши раньше не были востребованы, а после ЧП оказались весьма кстати. Опять же — развитие курортной зоны. Экспорт сельскохозяйственных культур, производившийся лишь для отвода глаз налоговиков Центра, сейчас приобрел более широкий размах, производство было расширено, посевные площади увеличены, полевая техника модернизирована. Туманная долина ничего не потеряла. Ненависть этого старика ко мне выглядела смешно. Или я стал бесчувственным — не знаю. Может быть.