Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08

• Название: Журнал «Если» 2002 № 08
• Автор: Кевин АНДЕРСОН
• Жанр: Научная Фантастика

Кевин АНДЕРСОН. МАСКАРАД-КЛУБ

Этим подросткам пророчат большое будущее, но лишь в том случае, если они сумеют выйти из себя.

Филип ДЖЕННИНГС. ПУТЬ В РЕАЛЬНОСТЬ

Они могут принимать самые невероятные обличья, они готовы терраформировать целые планеты, по не способны изменить человеческую природу.

Дэвид МАРУСЕК. СВАДЕБНЫЙ АЛЬБОМ

Вам не приходилось задумываться: человек вы или бинарная система?

Майкл СУЭНВИК. ДЕМОН ИЗ СЕТИ

… или Кибершариков при дворе королевы Глорианы.

Саймон ИНГС. ВДВОЕМ.

Весьма радикальный способ мирного сосуществования. Впрочем, как выясняется, не такого уж мирного.

Джеффри ЛЭНДИС. ДОЛГАЯ ПОГОНЯ

И все это лишь для того, чтобы возвратишь в лоно коллективного разума одну заблудшую душу.

Брюс СТЕРЛИНГ. HOMO SAPIENS ОБЪЯВЛЕН ВЫМЕРШИМ

Событие, о котором так долго говорили фантасты, свершилось.

ВИДЕОДРОМ

Телесериалы: полжизни у экрана… Столетие кинофантастики… Мечтают ли андроиды об экранизации?

Дмитрий БАЙКАЛОВ, Андрей СИНИЦЫН. ALTER EGO, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ФРАНКЕНШТЕЙН

А ведь авторы всего-навсего хотели рассказать об искусственной личности…

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ВЫПАРЕННЫЕ СЮЖЕТЫ

Издательство «Новая Космогония» в поисках реальности.

Сергей НЕКРАСОВ. ПАРАДОКСЫ СУДЬБЫ

Еще бы — если упаковать в одну книгу Дияэни, Херберта и Винджа.

РЕЦЕНЗИИ

Пейзаж довольно ровный. Но, как говаривали наши литературно образованные предки, встречаются некоторые всхолмления.

Евгений ХАРИТОНОВ. ФОНОТЕКА ИМЕНИ АЙЗЕКА АЗИМОВА

А интересно, что бы выбрал сам мэтр?

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Новая рубрика журнала.

КУРСОР

Все ушли. Фэндом остался.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Сегодня в нашем конкурсе два победителя.

ПЕРСОНАЛИИ

Старые знакомые и новые имена.

---

— Я немало лет прожила снаружи, экспериментируя, проверяя, перепрыгивая. Назови это опрометчивостью юности, болью неразделенной любви, но я бежала назад, сюда, и с тех пор виню себя в трусости. Теперь мой единственный успех — мои ученики. Я надеюсь, что они уйдут в широкий мир и совершат то, что не удалось мне.

Она поглядела на Терезу. Ее ясные синие глаза увлажнились.

— Я не хочу, чтобы ты избрала мой выход. Ты — новая душа, особый ребенок. Тебя впереди ждет столько важного! Найди свои ответы где-то еще, Тереза.

Тереза любила библиотеку. Монахи полностью переделали одно помещение под музей старинных книг, храня их более как произведения искусства, нежели источник познания. Великолепные картины, гобелены и статуи украшали ниши. Монахи верили, что их ученики, изучая произведения искусства, приобретают не меньше знаний, чем из энциклопедий.

Впрочем, для занятий главным образом служил лабиринт экранов и терминалов КОМ, которые включались голосом и были взаимозависимы. КОМ представляла собой замкнутую систему, пронизывающую общество. Она исполняла функции, которыми пользовались все, не замечая этого: включала уличные фонари, вентилировала воздух в помещениях, регулировала воздушные коридоры, обеспечивая бесперебойную работу и безопасность планолетов, поддерживала регулярную смену погоды с помощью систем, контролирующих климат, КОМ вела финансовые счета, составляла картотеки, управляла справочными бюро. Здесь, в библиотеке, несколько дежурных монахов трудились в поте лица, выполняя черновую компьютерную работу для клиентов извне, зарабатывая деньги, пополнявшие кассу Опадающих Листьев.

Учащимся рекомендовалось исследовать редкие связи, взаимоотношения между людьми и событиями, историю и будущее. Расщепленцы верили, что с каждым новым поколением человечество должно становиться сильнее, должно развиваться к лучшему. Но как мышцы укрепляются благодаря упражнениям, так и люди должны активно стремиться стать лучше, постигать Вселенную вокруг них.

Однако любые данные сами по себе были бесполезны. Их следовало обработать, переварить и усвоить. Монахи ввели режим, согласно которому за каждым часом, отданным розыскам в КОМ, должен следовать час медитации и еще час дискуссий и приобщения других к новым знаниям. «Информация и знание — это две разные вещи», — часто повторяла ей Мягкая Скала.

Монахиня подвела Терезу к молочно-матовому сенсорному экрану, прозрачному интерфейсу всепроникающей информационной системы. Мягкая Скала коснулась поля кончиками пальцев, и молочный экран стал перламутровым, затем на нем развернулась сложная карта тематических данных.

— Ну вот, дитя.

Даже Мягкая Скала смотрела на карту с благоговением.

— Может КОМ дать мне ответ на вопрос, зачем я здесь? — спросила Тереза. — Что все это означает? Что мне следует сделать с моей жизнью?

Компьютерно-Органическая Матрица была колоссальным пассивным разумом. Ее мыслительные способности равнялись миллиардам человеческих, а глаза могли следить за самым малым воробышком. Расщепленцы видели в КОМ подобие бога, сошедшего на Землю — сеть нейронов, населенную неисчислимыми душами, которые вошли в нее и не вернулись, потому что остаться внутри было слишком большим соблазном.

Мягкая Скала прикоснулась к сенсору выхода.

— Разумеется, дитя. Здесь ты можешь обрести Небеса.

Чердак, пыльные тени, запах гниющих балок, будто сырого валежника в лесной чаще. Старинные документы, коробки, набитые тайнами…

Монастырь был таким обширным, что Эдуард сумел себя убедить, будто монахи попросту забыли о существовании этого помещения. Он не мог представить себе, чтобы Мягкая Скала или толстенький Тополиный Пух протиснулись в люк над гладильней. В кое-как оштукатуренную кирпичную стену были вделаны друг над другом крашеные металлические скобы, достигавшие карниза. В Опадающих Листьях таилось много забытых уголков — кладовок, запертых чуланов, — а монахи были слишком малочисленны или слишком нелюбопытны, чтобы исследовать все.

Дарагон по-прежнему следовал за Эдуардом, как щенок, готовый сделать для него все, но только не нарушать правила. Полукруглое окно, выходившее на крышу, все еще оставалось открытым после прогулки Эдуарда под дождем несколько вечеров назад. Теперь в него лился солнечный свет, будто растопленное масло, а в воздухе поблескивали танцующие пылинки.

Занятий до вечера у них не было, а свои обязанности они выполнили рано утром.

— Мягкая Скала и не подумает нас искать. Все в ажуре. Ну, теперь ты пойдешь со мной в город? — Эдуард уже приготовился испустить вздох разочарования. — Ведь столько еще надо увидеть, узнать!

Глаза Дарагона бегали по сторонам, пока он отыскивал предлог для отказа.

— Но почему я? Почему не Гарт? Эдуард пожал плечами.

— Он хочет поработать над каким-то секретным проектом, связанным с искусством. — Он уважал желания Гарта, тогда как Дарагону отвертеться было не так просто. — Я могу показать тебе замечательные места!

— А если нас поймают?

— Ну, отошлют назад. — Эдуард выглянул в окно и глубоко вдохнул сверкающий воздух. — Знаешь, я хочу поискать кое-что для Терезы. Что-нибудь особенное. Так ты мне поможешь? Ради нее?

И Дарагон перестал сопротивляться. Ему так отчаянно хотелось пойти с Эдуардом, и он всегда смотрел на Терезу призывным взглядом.

Не оглядываясь, Эдуард проскользнул в окно с грациозностью кошки и спрыгнул на крышу. Дарагон последовал за товарищем. Поглядел на улицу с высоты четырех этажей и перепугался: два патруля БРЛ открыто расположились напротив монастыря. Бирюльки ничего не делали — ничего угрожающего, даже почти не шевелились, они просто не скрывали своего присутствия.

— Чего они тут болтаются? — спросил Эдуард. — Последнее время они начали уделять нам слишком много внимания.

— Может, Бюро нас просто оберегает? Вспомни грозу и все эти. взрывы месяц назад.

— Оберегает? Ну да, конечно! — Эдуард фыркнул. — Только постарайся, чтобы они сейчас нас не изловили.

Пригнувшись, они побежали туда, где старая кирпичная стена примыкала к новому зданию, там по лесенке поднялись в трубоход и выбрались в соседний высотник.

Дарагон чуть не споткнулся с непривычки, шагнув на движущуюся механическую дорожку, одну из множества в современном здании. Эдуард поддержал его, и они слились с толпой пешеходов, курьеров, деловых людей. На них с Дарагоном была коричневая неприметная одежда.

Мимо просеменила женщина, одетая в красное, окруженная облачком пряных духов, и притягательных, и резких. Коренастый мужчина в мешковатой робе протирал прозрачную дугообразную стенку трубохода.

Дарагон и раньше покидал монастырь с тем или иным поручением, но всегда под чьим-нибудь присмотром. Всегда в узде. Эдуард упивался рискованной свободой, а свое изумление старательно прятал под покрывалом равнодушия.

На эскалаторе они поднялись на ярус с полами из полированного синтетического камня и витринами, ломящимися от товаров. Галерея слагалась из магазинчиков, торгующих ювелирными изделиями, дешевыми сувенирами, одеждой, свечами и безделушками. Вертикальные витрины демонстрировали скульптуры, часто голографические или сделанные из жидких быстросохнущих гелей. Сенсорные фонтанчики выбрасывали в воздух гипнотическую музыку и разноцветные лучи. Люди двигались взад и вперед, ничего вокруг не замечая.

Дарагон еле плелся, захваченный пестрым зрелищем.

— Что мы тут найдем для Терезы? Неужели ей нужно что-нибудь из этого?

Эдуард засмеялся и похлопал товарища по спине.

— Вот-вот! Ничего из этого, у нас же нет ни единой кредитки. Да Тереза и не знала бы, что ей делать с украшениями или голографиче-ской скульптурой. — Он ухватил Дарагона за плечо. — Пошли! По трубоспуску — на уличный ярус. Вот там мы увидим вещи по-настоящему интересные.

И вот они вновь оказались снаружи на нижнем уличном ярусе. Эдуард смотрел вверх, на уходящие ввысь здания, на лес из зеркальных стекол, полированного камня, блестящего металла. Стены были расцвечены абстрактными рисунками, пигментами-хамелеонами и неоновыми штрихами. Лифты скользили снаружи и внутри высотников, точно батискафы. Посредине бульваров, украшенных деревьями, цветочными вазонами и системой ирригационных фонтанов, двигались зеленые дорожки. Выше между зданиями по воздушным коридорам скользили машины, направляемые контрольными потоками КОМ. Свободные от транспорта улицы были царством пешеходов.

Эдуард указал на вербовочную станцию, одиноко ютившуюся в конце торгового ряда, где можно было приобрести всевозможные экзотические продукты.

— Как думаешь, Дарагон, не записаться ли нам в силы обороны? Дарагон — солдат? Невообразимо.

Совсем недавно Эдуард смотрел популярный развлекательный цикл, духоподъемную военную драму о доблестных солдатах в дни одного из мировых конфликтов середины XX века. Великий генерал смертельно ранен в самый разгар битвы, и поражение кажется неизбежным. Зная, что на карту поставлена судьба его товарищей, тихий пехотинец (который был трусом почти на всем протяжении сериала) жертвует собой, устраивая перепрыг со своим генералом, и умирает вместо него, чтобы полководец мог повести войска к сокрушительной победе. Замечательное произведение.