О Куваев - Два цвета земли между двух океанов

• Название: Два цвета земли между двух океанов
• Автор: О Куваев
• Жанр: Русская классическая проза

---

Уже в советское время на Чукотку приезжало несколько небольших экспедиций треста "Союззолото", которые подтверждали наличие золота на Чукотке и опять-таки ничего не могли сказать о промышленных месторождениях. К началу сороковых годов интерес к чукотскому золоту угас. В районе Певека были найдены богатые месторождения олова, а одна из геологических концепций гласит, что олово и золото трудносовместимы в одной геологической провинции.

В 1940 году геолог Р. М. Даутов, работавший на реке Ичувеем к северо-востоку от Певека, обнаружил в россыпях незначительное весовое золото. Три года спустя работавший в этом же районе геолог Г. Б. Жилинский обнаружил, что в ряде мест в бассейне реки Ичувеем золото встречается иногда в значительных весовых количествах. Жилинский написал докладную записку с обоснованием более тщательных поисков золота и разведке его шурфами, но десятилетия предыдущих неудач позволили многим скептически отнестись к возможности обнаружить промышленное золото на Чукотке.

Удача пришла в 1949 году к партии, руководимой В. А. Китаевым. В ручьях бассейна все той же реки Ичувеем он обнаружил весовое золото. Еще дальше к востоку геолог В. П. Полэ обнаружил перспективные участки на реке Паляваам. Но все это была старая история. Наличие признаков золота на Чукотке, может быть даже мелких россыпей никто и не думал отрицать. В крупные месторождения однако, никто не верил, а для Чукотки необходимо было именно крупное месторождение, которое оправдало бы громадные затраты на постройку прииска, дороги к прииску и так далее.

Центром геологических поисков на Чукотке был поселок Певек. Давно уже тундра засосала останки ручных буров "Эмпайр", доставленных американскими старателями. В восточных прибрежных поселках доживали дни те, кто был заброшен на Чукотку центробежной силой аляскинской золотой лихорадки и не смог отсюда выбраться. Доверчивым приезжим все еще продолжали рассказывать байки о золотых мундштуках, которые делают себе из самородков чукотские пастухи. Но в серьезное чукотское золото мало кто из серьезных людей верил.

Певек, основанный в 1929 году как культбаза и фактория, жил на олове. Олово было найдено в образцах, доставленных отсюда в 1931 году С. В. Обручевым. Олово - стратегический металл. Месторождений его в мире не так уж много. Именно во время войны вокруг Певека возникли прииски, имевшие касситерит в россыпях и рудник "Валькумей" на мысе, откуда были доставлены знаменитые обручевские образцы. Геологическое управление Певека целеустремленно занималось расширением границ открытой оловянной провинции, золото считалось попутным металлом, в перспективы которого трудно было поверить.

Судьба свела в Певеке главного инженера управления Николая Ильича Чемоданова, работавшего ранее в колымском золотоносном районе и уже имевшего звание лауреата Государственной премии за открытие одного из крупных колымских месторождений, и прораба Алексея Константиновича Власенко, который не имел ровно никакого геологического образования, кроме практики в экспедициях. В устной истории чукотского золота эти два человека играют решающую роль.

Н. И. Чемоданов, возможно, по интуиции старого "золотаря" поверил в чукотское золото, но, как опытный руководитель, знал, что средства на поиски и разведку можно получить только под реальные, весомые доказательства его существования. В 1953 году партия Китаева вновь вернулась на реку Ичувеем. Прорабу партии Власенко удалось сделать недостижимое: каким-то неведомым нюхом угадывая богатые места, он с простой старательской проходнушкой намыл первый килограмм чукотского золота. Килограмм - это было уже весомо. Поставленные разведочные работы выявили в притоках реки Ичувеем промышленные россыпи золота.

После этого золото, которое пряталось в течение пятидесяти лет, как будто сдалось: новые месторождения были открыты к западу от Певека на реке Баранихе, к югу на Анюе, к востоку на мысе Шмидта и на реке Паляваам. Все это было уже через годы, но в большинстве этих открытий так или иначе участвовал поисковик Власенко. Воистину природа наградила этого молчаливого тучного человека каким-то шестым геологическим чувством. Он умер на мысе Шмидта в зените легендарной славы открывателя золотых месторождений. Перед смертью он успел "намыть" еще одно месторождение - то, где сейчас прииск "Полярный". За Власенко в последние годы крепко охотились журналисты. Но человек, непосредственно участвовавший в открытии многих крупных месторождений, живая история чукотского золота, не имел нужной для журналистов изюминки. Это был склонный к полноте украинец, даже без обычного украинского юмора. Но он был великолепный и неутомимый тундровик. Я ходил с ним в маршрут, когда он контролировал промывку на одном ручье, объявлен ном по прежним поискам безнадежным. Так вот на этом самом контрольном опробовании на "пустом" ручье при мне извлекал из лотка "тараканы" с полногтя величиной. Сейчас опять-таки на том месте прииск. Вряд это можно объяснить только добросовестностью, тем более что образования Власенко не имел никакого. Просто в этом человеке сидел талант геолога-поисковика.

В 1958 году "золотой век" Певека еще только начинался. По вечной мерзлоте пробивалась трасса к тому месту, где Власенко намыл старательской проходнушкой первый килограмм золота. Расширялось геологическое управление. Уже в то время перед геологами встала задача теоретически осмыслить факт открытия новой золотоносной провинции на громадных пространствах Чукотской тундры, в ее горах и в долинах ее рек. Нечто подобное сделал в тридцатых годах член-корреспондент АН СССР Юрий Александрович Билибин, который по первым признакам золота обосновал и предсказал открытие знаменитого Колымского золотоносного пояса. Однако с тридцатых годов геология ушла вперед. "Теория" чукотского золота требовала данных на уровне середины XX века, в частности данных геофизики. В идеале геофизические данные должны были вскрыть структуру земных пластов особенно на участках, которые недоступны взгляду геолога. Необходимо было уяснить структуру дна Чукотского и Восточно-Сибирского морей и увязать воедино разрозненные блоки изученных структур Колымы, Чукотки и острова Врангеля.

Как всегда, работы начинались медленнее, чем бы это хотелось и чем требовала обстановка. Геофизическая база Певекского управления была еще слаба: небольшой набор старой аппаратуры и несколько техников-самоучек. В качестве "пробного камня" было предложено организовать геофизическую партию, которая должна была рекогносцировочно получить геофизические характеристики гравитационного и магнитного полей в "ближайших окрестностях" Певека. Проект этот утвердили.

На юг от Певека, между побережьем Чаунской губы и Анадырским нагорьем расположена обширная Чаунская низменность. Низменность как бы продолжает на юг впадину губы. Горы Нейтлин, пологие холмы Марау-най и Чонай отделяют ее от долины реки Баранихи на западе. Холмы Чаанай и Теакачин отделяют Чаунскую низменность от долины Паляваама - одной из крупнейших рек Чукотки. Чаунская низменность покрыта равниной, озерной тундрой и почти недоступна для обычного геологического изучения. В то же время знание ее структуры и мощности наносов в ней являлось принципиально важным.

С востока Чаунскую губу ограничивает обширный остров Айон, известный среди полярников тем, что является самым малоснежным местом в советской Арктике. Происхождение острова Айон было совершенно неясным, так как он сложен песками и торфяниками четвертичных отложений, и геологические исследования коренных пород были на нем невозможны.

Вообще, весь этот район относился к наименее изученным даже географически. Чаунскую низменность пересек на оленях капитан Биллингс зимой 1791 года, оставив в дневниках весьма мрачное ее описание. В 1907-1908 годах здесь прошел исправник Калинников, который написал после путешествия небольшую книгу, являющуюся нынче величайшей библиографической редкостью.

Географическую схему района составил по-настоящему только С. В. Обручев, экспедиция которого базировалась в Певеке в 1929-1931 годах. Около острова Айон зимовала в 1919 года шхуна Амундсена "Мод". За год до нас на острове Айон и на Чаунской низменности побывала геологическая экспедиция Константина Паракецова, которая дала, пожалуй, первые сведения о геологии района. Вот и все. Состав партии укомплектовался достаточно быстро. В нее попали только что окончивший МГУ геофизик Анатолий Бекасов и техник Саша Шилов, круглолицый, спокойный до флегматичности сибиряк из-под Омска. В начале апреля нам выделили из только что доставленной группы вербованных восемь рабочих.

В середине апреля партия была окончательно укомплектована, и мы отправились из Певека на тракторных санях в устье Чауна. Под базу партии выбрали место бывшей фактории Усть-Чаун, существовавшей еще с начала века. В Усть-Чауне остался один домик, бывшая пекарня, штабеля ржавых бочек из-под солярки, разломанный тракторный двигатель, старое кладбище и неизвестно откуда взявшийся ржавый японский катер.