Александр Филимонов - Проигравший.Тиберий

• Название: Проигравший.Тиберий
• Автор: Александр Филимонов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0641-Х

Роман Александра Филимонова рассказывает о жизни знаменитого римского императора Тиберия Клавдия Нерона (42 г. до н. э. — 37 гг. н.э). Читатель становится свидетелем событий, происходящих на протяжении пятидесяти лет Римской империи.

---

— Какую же новость, матушка? — насторожившись, спросил Тиберий.

— Я хочу, мой милый сын, чтобы ты наконец понял: все, что я делаю, я делаю для тебя и для Друза, — начала Ливия, сама немного опасаясь действия, которое могут вызвать ее слова. — К этому меня побуждает и любовь к вам обоим, и долг перед памятью вашего покойного отца. Я хочу, чтобы вы оба заняли в государстве подобающее вам положение.

Глядя на насупившегося Тиберия, Ливия подумала, что, наверное, зря начала с упоминания об отце, да и о своей любви, пожалуй, тоже. Впрочем, и так сойдет.

— Я доволен своим положением, матушка, — неожиданно перебил ее Тиберий.

— Замолчи, сын. Как можно быть довольным жизнью, которую ты ведешь? Ты месяцами спишь на голой земле, вместе со своими солдатами! Ты огрубел и опустился — насколько это возможно для тебя. А я готовлю для своих сыновей лучшую участь.

— Я честно служу Риму и Августу.

— Заткнись, идиот! Ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь! — Ливия сверкнула глазами на сына и удовлетворенно отметила, что он сразу стушевался. — О боги, за что вы меня наградили таким сыном? Так вот, слушай, мой милый. Если ты лишен ума и положенного тебе честолюбия, то я этого не лишена! Одним словом — ты должен будешь развестись с Випсанией и жениться на Юлии. Этого хочет Август, этого хочу я. И Юлия тоже хочет этого.

Главное было сказано, и Ливия немного успокоилась. Он никуда не денется. Вот еще! Сейчас поломается для виду и даст согласие, упрямый и тупой осел.

Тиберий, словно оцепенев, неподвижно смотрел куда-то мимо Ливии, его обветренное лицо побледнело, побелели также и костяшки огромных кулаков, лежащих у него на коленях. Ливия решила продолжить наступление.

— Ты сразу станешь вторым человеком в государстве. — Она старалась, чтобы ее слова звучали убедительнее и в то же время мягче. — Ты сразу обойдешь всех. Август сделает тебя своим преемником, Тиберий. Подумай только. Ты станешь императором!

Тиберий вдруг порывисто вздохнул и встал с кресла. Ливия замолчала и настороженно следила за ним. Ее рука незаметно придвинулась к колокольчику, чтобы успеть позвать вооруженных слуг, прячущихся за дверью смежной комнаты. Но Тиберий не стал вынимать меча из ножен.

— Сука, — прошептал он, все еще не поднимая глаз на Ливию.

Она отдернула руку от колокольчика.

— Ах ты мерзавец! Что ты сказал?

— Я сказал, что ты сука, матушка, — Голос Тиберия был негромок, но тверд, — Я никогда не оставлю жену. Не знаю, что ты там задумала, но меня из своих планов вычеркни. Я люблю Випсанию.

— Он любит! — Ливия с деланным удивлением всплеснула руками. — Да кому интересны твои чувства, идиот? Я все еще не верю своим ушам: ты что, вправду назвал меня сукой, или мне послышалось?

— Тебе не послышалось.

— Да знаешь ли ты, недоумок, что если бы не я, твоя мать, то ты давно кормил бы своим мясом рыб в Тибре! Или ты считаешь, что ни Август, ни я не способны убить тебя? Сядь на место!

Тиберий несколько раз судорожно сглотнул, будто пытаясь задержать рвущиеся наружу слова, потоптался немного и обессиленно опустился назад в кресло.

— Вот так-то лучше. Что ж, сынок, эту «суку» я когда-нибудь тебе припомню, — прошипела Ливия, чувствуя, с каким удовольствием она бы сейчас приказала слугам убить Тиберия. — Ты будешь делать все, что я тебе велю. Хочешь отказаться от Юлии? Пожалуйста, можешь пойти к Августу и сказать, что тебе не нужна его дочь. Долго ли ты проживешь после этого? Неблагодарный! Мне таких трудов стоило заставить Августа переменить к тебе отношение!

Ливия замолчала, потому что заметила на лице Тиберия слезы. Сын плакал. Еще немного — и, не в силах сдерживать рыданий, он закрыл лицо ладонями и согнулся в три погибели, трясясь и всхлипывая. Ливия перевела дух. После непродолжительного разговора с сыном она так устала, будто целый день носила воду — занятие сколь тяжелое, столь и унизительное. Но, слава всемогущим богам, кажется, потрудилась она не зря.

— Матушка, — вдруг сквозь всхлипы выговорил Тиберий, — не отнимай у меня Випсанию. Она мать моего сына. Я не могу без… без нее. Пощади нас.

— Глупости! — жестко произнесла Ливия. — Твой сын останется при тебе. А о Випсании не жалей. Чего там жалеть? Вспомни лучше Юлию — рядом с ней твоя нынешняя жена просто уродина!

Тиберий зарыдал еще безутешнее. Ливия с неудовольствием подумала, что надо бы отослать людей подальше, чтобы не слушали рыданий будущего императора. Но как это сделать,

не уронив перед сыном своего достоинства? Он ведь рад будет, когда поймет, что мать приняла против него меры предосторожности. Ну нет уж! Тиберий и в мыслях не должен допускать, что может настолько испугать Ливию. Да и все равно слуги уже все слышали — дверь такая тонкая. Видимо, в интересах сохранения этой некрасивой тайны слуг придется убить — вот и все. Ливия совсем успокоилась.

Она стала ждать, рассеянно переводя взгляд с сына на письменный стол и обратно. Всего лишь второй раз в жизни Тиберий позволял себе расплакаться в ее присутствии. (Первый раз, когда Ливия не разрешила ему пойти на похороны отца.) Она знала, что, поплакав как следует, Тиберий придет в себя и с присущей ему угрюмой покорностью примет все как должное. Тоже нашелся — безутешный Орфей. Грязная скотина.

Так и случилось. Понемногу рыдания Тиберия стали тише, и Ливии показалось, что он плачет больше от стыда, что не сумел сдержаться перед матерью, а не от тоски по Випсании, с которой — Ливия была уверена — он уже успел мысленно распрощаться. Он ведь очень хочет жить, ее милый сын.

Тиберий наконец выпрямился в кресле, отняв ладони от покрасневшего лица.

— Надеюсь, ты простишь меня, матушка, — медленно, каким-то безжизненным голосом протянул он.

— Возможно, — холодно сказала Ливия, — Не забудь, что ты еще не выполнил моего требования. И ты еще не зять Августа.

— Когда мне нужно к нему пойти?

— Ты приведешь себя в порядок с дороги. А я тем временем пойду и подготовлю Августа. — Ливия снова улыбалась. — Да, кстати, милый сын, как твои военные успехи? Почему ты мне ничего о них не рассказываешь?

Тиберий только дернул головой.

— Впрочем, не надо. — Ливия предостерегающе подняла ладонь. — О твоих подвигах мы послушаем вместе с Августом. Надеюсь, у тебя найдется чем нас порадовать.

С этими словами она поднялась и, кивнув сыну на прощанье, направилась к выходу. Тиберий остался сидеть в кресле с угрюмым видом и даже не встал, как бы ему полагалось. Впрочем, Ливия не обратила внимания на сыновнюю невежливость.

Он сидел в комнате еще некоторое время, не находя в себе сил подняться и начать готовиться к встрече с императором. Мелькнула мысль: а что, если не встречаться с Августом, а пойти на безумный шаг, прямо сейчас вместе со своей охраной — кто осмелится их остановить! — вернуться к войскам в паннонские леса, пообещать солдатам, измученным войной, хорошую награду и в придачу — Рим на пару дней, да и повести на Августа и Ливию все пять легионов, что находятся под его командованием? Но эта мысль у самого Тиберия вызвала печальную усмешку: он знал, что не способен на такой бунт, да и солдаты не станут сражаться за него, даже если и пообещать им отдать всю Италию на разграбление. Солдаты его не любят, он слишком требователен и жесток.

Тиберий думал о Випсании — о том, как не хочется ему с ней расставаться. Невозможно представить, как он будет обходиться без ее хрупкого нежного тела, всегда благодарно отзывающегося на самую примитивную супружескую ласку. Випсания одна могла избавить его от одиночества, в котором он пребывал едва ли не с момента своего появления на свет. Ни родной брат, никто в целом мире так не понимал Тиберия, не чувствовал его. Что ж, если ему суждено обходиться без Випсании, значит, надо снова привыкать к одиночеству.

Неожиданный шум за дверью, ведущей в соседнюю комнату, заставил Тиберия вздрогнуть. Ему послышались звуки ударов, какие-то крики. Что такое там происходило? В то же время он сразу понял значение звуков, доносящихся из-за двери: ухо солдата, привыкшее к шуму сражений, безошибочно узнаёт такую музыку. В соседней комнате дрались люди, и дрались оружием.

Он вскочил, рывком выдернул из ножен короткий меч — чтобы быть готовым к нападению. Неужели Ливия передумала? Впрочем, если это так, то вполне могла бы убрать Тиберия бесшумно, не рискуя привлечь внимание дворцовой прислуги.

Шум вскоре затих, и тогда Тиберий, решившись, кинулся к двери и с силой рванул ее на себя. Хлипкая дверь легко подалась, соскочив с петель. Он отшвырнул доску в сторону и, держа меч перед собой, бросился вперед. Там он остановился, оглядываясь на происходящее.

Несколько солдат — это были преторианские гвардейцы — уже убирали за собой поле битвы, заворачивая в ковры окровавленные тела каких-то людей, что валялись на полу. Опытным взглядом Тиберий оценил неплохую вооруженность покойников: мечи, кинжалы, несколько коротких германских копий — все это тоже было разбросано по полу. Видимо, гвардейцы напали на этих людей внезапно, не дав им возможности как следует воспользоваться своим оружием.