Елена Середкина - Философия и методология науки XX века: от формальной логики к истории науки. Хрестоматия.

• Название: Философия и методология науки XX века: от формальной логики к истории науки. Хрестоматия.
• Автор: Елена Середкина
• Издательство: Пермский Государственный Технический Университет
• Жанр: Философия
• Год: 2009

Приведены отрывки из работ философов и историков науки XX века, в которых отражены основные проблемы методологии и истории науки. Предназначено для аспирантов, соискателей и магистров, изучающих историю, философию и методологию науки.

---

Таким образом, в концепции Рассела понятия рассматривались в качестве слов, обозначающих общие признаки некоторого набора единичных предметов. Они трактовались как «символические функции», а оперирование понятиями рассматривалось как «словесные операции».

Истинность неопределенных описаний, которые соответствовали общим понятиям, устанавливалась в расселовской теории дескрипций путем их редукции к определенным описаниям, которые соотносились с индивидуальными объектами. В результате возникала иерархия уровней. В рамках этого подхода открывались возможности различать высказывания об индивидах, о классах, о классах классов и т. д. [4] А это, в свою очередь, коррелирует с идеями теории типов.

Другой важной фигурой этого периода был Л. Витгенштейн. Его знаменитый «Логико-философский трактат» (1921) произвел «завораживающее впечатление» на членов Венского кружка.

В этот период своего творчества Витгенштейн создает простую модель реальности, служащую зеркальным отображением структуры языка пропозициональной логики. Суть этой модели такова: действительность состоит не из вещей, предметов, явлений, а из атомарных фактов, которые могут объединяться в более сложные, молекулярные факты. Далее Витгенштейн констатирует сходство своей модели с основными установками пропозициональной логики. Его атомарные факты также независимы друг от друга, как и атомарные предложения логики.

В конечном счете, онтологизируя структуру языка пропозициональной логики, т. е. отождествляя ее со структурой реального мира, Витгенштейн предлагает рассматривать ее как общую базу для всего научного знания. Если действительность представляет собой лишь комбинацию элементов одного уровня — фактов, то наука должна быть комбинацией предложений, отображающих эти факты и их разнообразные сочетания. Все, что претендует на выход за пределы этого «одномерного» мира фактов, и все, что апеллирует к связям фактов или глубинным сущностям, должно быть изгнано из науки. В этой установке уже угадывается будущее метафизики. Метафизика — злейший враг философии науки, ибо затемняет смысл и пытается выйти за границы «одномерного» фактуального мира Витгенштейна.

Далее немецкий мыслитель делает еще один важный шаг в сторону «логизации» языка науки. Отныне приоритетной для него является не столько дихотомия истинное/ложное, сколько дихотомия истинное (осмысленное)/ бессмысленное. Таким образом, смысл и миссия философии — логический анализ языка науки с целью изгнания из нее бессмысленных предложений.

Идеи Витгенштейна были подхвачены и развиты в позитивистском духе членами Венского кружка с учетом идей и концепций Б. Рассела. Но если Витгенштейн «онтологизировал» структуру языка пропозициональной логики, то логические позитивисты «гносеологизировали» ее.

В 1925 г. профессор М. Шлик возглавил кафедру натуральной философии Венского университета. Вокруг него собралась группа молодых ученых, поставивших перед собой сложную задачу — реформировать науку и философию. Эта группа вошла в историю философии под именем «Венский кружок» ученых и философов. Среди именитых его участников были Р. Карнап, О. Нейрат, Г. Фейль, В. Дубислав и др. Постепенно они нашли единомышленников в Берлине, Варшаве, Лондоне.

Переняв и переосмыслив идеи своих предшественников (Б. Рассела, Л. Витгенштейна), участники Венского кружка разработали новую программу философии науки — программу логического эмпиризма (позитивизма).

Рассмотрим гносеологические предпосылки этой программы. А. Никифоров, один из ведущих отечественных специалистов аналитической философии, выделяет следующие: [5]

1. Всякое знание есть знание о том, что дано человеку в чувственном восприятии.

Атомарные факты Витгенштейна были отброшены, поскольку в них члены Венского кружка усмотрели рецидив метафизики: откуда мы можем знать, что мир устроен именно таким образом? Их нужно заменить чувственными переживаниями субъекта и комбинациями этих чувственных переживаний.

2. То, что дано нам в чувственном восприятии, мы можем знать с абсолютной достоверностью.

Логические позитивисты заменили атомарные предложения Витгенштейна «протокольными» предложениями, выражающими чувственные переживания субъекта.

3. Все функции знания сводятся к описанию.

Если мир представляет собой комбинацию чувственных впечатлений и возможно лишь знание об этих чувственных впечатлениях, то оно сводится к фиксации этих самых впечатлений. А при такой эпистемологической установке из научного исследования исчезают объяснение и предсказание. Нет в науке вопроса «почему?», есть только вопрос «как?».

Какова конечная цель логических позитивистов? Построить здание новой единой науки. А для этого необходимо разработать единый унифицированный язык науки — протокольный. Идея редукционизма теоретических высказываний к эмпирическим стала основой неопозитивистского подхода к проблеме единства науки с помощью языка протокольных предложений. Протокольным предложениям первоначально приписывали следующие особенности: а) они выражают «чистый» субъективный опыт субъекта; б) они абсолютно достоверны; в) протокольные предложения нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; г) они гносеологически первичны.

Таким образом, деятельность ученого сводится, по существу, к двум процедурам: 1) установлению новых протокольных предложений; 2) изобретению способов объединения и обобщения этих предложений.

В рамках логического позитивизма был разработан специальный ме-тод — верификация («проверка», от лат. verus — истинный и facio — делаю). С его помощью можно было установить, имеет ли предложение смысл (старая дихотомия истина — ложь была заменена трихотомией истинное высказывание — ложное высказывание — бессмысленное высказывание). Он же является критерием демаркации между научным и ненаучным знанием.

В чем его суть? Предложение научно только в том случае, если оно верифицируемо, другими словами, если его истинность может быть установлена наблюдением; в противном случае оно ненаучно и должно быть отброшено.

Таким образом, процесс верификации предполагает выявление чувственного содержания научных предложений.

Следовательно, необходимо проверять каждое суждение. С этой целью сложный текст надо разложить на элементарные (протокольные) предложения), которые, в свою очередь, должны пройти «тест» на соответствие фактам.

В результате возникает образ единой унифицированной науки, в которой нет никаких потерь и отступлений (примитивно-кумулятивная модель роста научного знания, бесконечно далекая от реальной науки).

Обратимся еще раз к особенностям протокольных предложений. Можно заметить, что пункты «б», «в», «г» логически обусловлены пунктом «а». И если нам удастся показать несостоятельность пункта «а», рассыпается вся цепочка. Так оно и случилось.

В качестве примера рассмотрим следующее протокольное предложение: «Я вижу сейчас круглое и красное». На первый взгляд кажется, что это предложение действительно выражает мое «чистое» чувственное переживание в определенный момент времени (здесь и сейчас). Но на деле это не так. Экспериментальная психология и аналитическая философия сознания XX в., а также современная когнитивная наука убедительно показали, что невозможно выделить «чистое» опытное содержание знания, независимое от определенных схем, эталонов, матриц, категорий (врожденных или приобретенных). Воспринять что-то — значит сконструировать образ, например, помидора, который является «красным» и «круглым». А конструирование предполагает рациональную деятельность. Но даже отдельные ощущения помидора как «красного» и «круглого» мы можем выделить в составе нашего опыта не только как нечто уникальное и неповторимое, но одновременно и как нечто обобщенное. В нас уже изначально присутствует восприятие «красного» и «круглого» как такового или даже представление о нем.

Другими словами, существует тесная связь между работой органов чувств и мышлением человека. А это полностью опровергает главную установку логических позитивистов, согласно которой наука опирается на твердый эмпирический базис, в основе которого лежат абсолютно истинные протокольные предложения, выражающие чувственные переживания познающего субъекта. Нет никакого «чистого» чувственного опыта, как нет и языка, на котором этот опыт можно зафиксировать.

Острой критике также можно подвергнуть и критерий верификации. Его чрезвычайная узость отсекала не только философию, особенно ее метафизическую ветвь, но и наиболее плодотворную часть самой науки. Научные термины и предложения, относящиеся к идеализированным или просто чувственно невоспринимаемым объектам, в контексте этого критерия оказывались бессмысленными.