Лев Боярский - Очерки старой Тюмени

• Название: Очерки старой Тюмени
• Автор: Лев Боярский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Тюмень: П.П.Ш, 2011

На основе музейных и архивных материалов Л. Боярский и др. подготовили к печати сборник «Очерки старой Тюмени», в который включены воспоминания «наивных историографов» — Николая Захваткина, Аркадия Иванова, Николая Калугина, Станислава Карнацевича и Алексея Улыбина.

Очерки опубликованы в 2011 году в тюменском издательстве «П.П.Ш.» на средства подписчиков.

---

Так как большинство богатых купцов были старой веры, то они построили себе особую церковь по ул. Царской, рядом с магазином Гастроном. Теперь этой церкви нет. Улица Царская была вся с обеих сторон застроена магазинами. Так, от угла Голицинской (Первомайской) по направлению к мосту по правой стороне шли следующие магазины: Вяткина — обувь, одежда, хозяйственные товары, Шитова — галантерейный магазин, Медведева — аптекарский магазин, Некрасова — кондитерская и булочная (вверху), внизу — мануфактурный магазин Панкратьева, магазин готового платья Брандт, посудный магазин Деева, аптекарский магазин Соколова, хозяйственный Булатова, гастрономический магазин Аверкиева, головные уборы Моисеева, колбасный Миншутина, обувной магазин Воробейчика, галантерейный магазин Ефимова, книжный магазин Невского и Левитана, мануфактурный магазин Лагина.

По левой стороне: «Чай и сахар» Колокольникова, галантерейный магазин «Бр. Агафуровы», аптека Айзенштадт, часовой, золотых вещей Брандт, бельевой магазин Перетц, булочная и кондитерская Бентхен, посудный магазин Брюханова, «Чай и сахар» Колокольниковых, «Шубы и меха» Ионов и Алин, готовые платья Клейнмихель, готовые платья Оверштейн (угол Кирова и Республики — 2-этажный каменный дом).

Кроме того, торговля велась на ярмарках. Летом, в конце июля на площади, где сейчас городской сад, строились бараки и шла торговля мануфактурой, посудой. Приезжали и из Узбекистана — Ташкента — торговали урюком, изюмом «Али-Бухара».

Делали тюменцы сухофрукты на зиму. Ярмарки бывали и в ближайших богатых сёлах. Так, в Прокофьев день (июль) бывали ярмарки в с. Каменка, куда специально ходил пароход, возил желающих посетить ярмарку. Я помню — ездил с родителями.

Нарядные праздники и гуляния устраивались в Тюмени на маслянице. Из пригородных деревень и самого города собиралась громадная армия пароконных или тройки лошадей, запряжённых в сани, украшенных коврами, цветами из бумаги. Сбруя с бубенчиками, колокольчиками и под дугой большой колоколец. И вот вся эта громада проезжала в масляницу по городским улицам, чаще всего кругом по ул. Ленина, Республики, с песнями, плясками в санях. Я помню, мальчиком забирался на ступени магазина Лагина (ступеней этих теперь нет, на месте магазина венерическая больница) и глазел на это красочное зрелище. Нечто похожее теперь бывает на празднике «Проводы зимы». В царские дни (14 мая коронация Николая II) бывало гулянье в Загородном саду (ныне сад судостроителей). В Рождество устраивалась платная ёлка в Приказчичьем клубе. Входной билет на одного ребёнка (с ёлочным подарком) 1 руб. 50 коп. Конечно, это было доступно состоятельным родителям. На улице ёлок не было, как при советской власти. Дети ходили по домам с раннего утра и славили хором праздник Рождества церковными псалмами. Очень приятно было быть «ряженным» и ходить компанией по домам, часто незнакомым.

На Пасху было принято крашенье яиц, игра в катание яиц. У ребят открывался сезон игры в «бабки» и широко шло христосование, часто с незнакомыми людьми. Устраивались похмельные столы с выпивками, закусками, куличами, вплоть до «банкухенов». И шли пасхальные визиты. Ряд лиц отказывался от визитов и платил несколько рублей «взамен нанесения визитов» в пользу детей сиротовоспитательного дома, о чём писалось в газете. Ёлки устраивались в каждой семье.

Широко отмечался праздник Троицы и Духов день. Молодыми берёзками украшали улицы около домов. Из других народных праздников того времени запомнился праздник, называемый в народе «Ключ». Этот праздник был на 9ю пятницу после Пасхи. Место празднования было за 2мя логами Городища, где будто бы открыт был целебный ключ. В этот день там был устроен целый ряд бараков для торговли съестными товарами и детскими игрушками (пушки из дерева с шомполами, стреляющие горохом, картошкой). Торговали очень бойко так называемыми «пражениками». Это — тушёными брюквой, калегой, урюком, грушами, яблоками. Тут же в одном бараке жарили оладьи, лепёшки по 2 коп. пара.

Я помню, мы с братом Витькой купили на 2 коп. лепёшек и на 3 коп. пол-бутылки «кислых щей» — это сладкий особый напиток, похожий на баварский квас. Торговали и настоящими фруктовыми водами и сельтерской завода Петухова. Доверенный этого завода еврей Матлин имел свой особый барак.

Конечно, люди находили и более крепкие напитки. Нам с братом приходилось наблюдать драку пьяных: с одной стороны гражданина с тросточкою против ножа жителя так называемых сараев, одетого в широкие штаны-шаровары и сапоги. Палочка была сломана об голову «парижанина» (так называли в народе сарайских молодцов). Но зато он был поранен потом и увезён в больницу. «Сараи» — это холмистое место, где добывалась глина для изготовления кустарным способом кирпича, располагалась на линии железной дороги. Там разбросаны были ряд домиков, в которых ютилась беднота и куда скрывались от гнева полиции жульё. Туда в одиночку даже полицейские боялись пойти в ночное время. Там часто находили при обысках краденные вещи (шубы, пальто и золотые вещи). Один раз, как передавали среди народа, целую тройку лошадей с санями похищенную в городе на одной из улиц, обнаружили в «Сараях».

Теперь на месте «Сараев» выстроены жилые дома, магазины — часть города с ТЭЦ.

Праздник «Ключ» держался только первые годы XX столетия.

Что касается спорта, то ни футбола, ни хоккея, ни баскетбола тогда не было. Велосипеды делали за границей и стоили они дорого очень. Так, велосипед Гритцнера (Австрия) в магазине Альтшуллера стоил 350 руб. мужской и ещё дороже женский. Так что обладатели велосипедов были богатые люди.

Охота велась шомпольными ружьями. Ружья центрального боя были очень дороги, только входили в моду. Мальчишки играли в мячик (в лапту, в «беглы») или в городки. «Исполинский столб», крокет — вот игры. Процветал конный спорт на ипподроме. Хорошие рысаки выращивались в дер. Гусева. В начале 900х годов делали игры над ипподромом проезжие авиаторы-петербуржцы, таким был Уточкин.

Мой отец Иосиф Васильевич Карнацевич, сосланный в Сибирь за польское восстание 1863 года, как указано в списке постатейном, забран он был в шайку мятежников и осуждён Виленским военным судом на 4 года арестантских рот и ссылкой в Сибирь на поселение под надзор полиции. По образованию он медицинский фельдшер, в 80х годах получивший звание старшего медицинского фельдшера при Варшавском университете[…] Появились в Тюмени ссыльные поляки 100 лет тому назад, в том числе и мой отец, проживший здесь долгую жизнь. Умер он на 82-ом году жизни в 1918 году (родился в сентябре 1837 г.)

29 лет он прослужил фельдшером на кожевенном заводе братьев Колмогоровых (документ об этом в музее). Он как фельдшер всё время пополнял свои знания, читая специальные медицинские журналы «Фельдшер», где помещались статьи фельдшеров, […], «Литературный медицинский журнал доктора Окса». Кроме того, имел целый шкаф книг медицинских на русском и польском языках. Я помню, потом ряд книг раздарил врачам по специальностям.[…]

У отца была обширная практика среди беднейшего населения Тюмени. Он имел право частной практики и право вывески на воротах дома «Медицинский фельдшер Ю.В. Карнацевич» Сталкиваясь со многими людьми он много видел, знал, наблюдал, слышал и мне хочется по памяти записать некоторые его рассказы.

Оставшись рано без отца и матери и получив домашнее образование (читать, писать, считать) мой отец ещё подростком был отдан матерью на выучку фельдшерскому делу к доктору Стецевичу. Проработав у него 5 лет он получил от доктора Стецевича бумажку, что может самостоятельно исполнять обязанности фельдшера и рекомендовал его ближайшим помещикам, имеющим крепостных крестьян. Отец работал в Витебской губернии на Белоруссии, сначала у помещика Лопацинского, а затем у графа Велигорского, обслуживая крепостное крестьянство в их поместьях. Он рассказывал, что во дворец графа Велигорского он по вызову обязан был являться в белых перчатках, причём не смотря на то, что он уже был молодой человек лет 20-ти, его не считали за человека, при нём дочь Велигорского раздевалась, садилась в ванну, не обращая внимания на него.

В польское восстание 1863 года он пошёл вместе с рядом молодёжи его возраста, с охотничьим ружьём и конечно, быстро попал в плен. Сначала их всех посадили в Динабургскую крепость до суда, а затем он был осуждён Виленским военным судом, где председателем суда был известный граф Муравьёв, прозванный в народе «вешатель». Отец был осуждён на 4 года 3 месяца арестантских рот, а затем ссылка в Сибирь под надзор полиции.[…]